Парк прошлого - Йен Бек

После Яго установил на площади шесты и натянул между ними канат. Силач помог ему закрепить оттяжки, чтобы шесты не раскачивались. Я стала наблюдать за тренировкой, а Яго принялся ходить по канату туда-сюда, вперед-назад. Мне тоже хотелось бы этому научиться.

— Можно мне попробовать, пожалуйста? — попросила я.

— По канату без подготовки не пройдешь, — отозвался Яго. — Это ведь не просто бегать и танцевать по прямой линии. И вообще опасно.

— Пожалуйста, дай мне разочек попробовать!

Яго серьезно посмотрел на меня большими темными глазами.

— Правда, хочешь попытаться?

— Ой, пожалуйста! — воскликнула я.

Силач поддержал меня.

— Давай, Яго, — подбодрил он. — Пусть попробует. Она как раз для того сложена и на ощупь сильная. Я ее поймаю, если что. Ха-ха, такую красотку малютку!

Тогда Яго надел на меня специальную кожаную сбрую для подстраховки. Проверил крепления и канат. Силач подсадил меня наверх, и я выпрямилась, оказавшись высоко — по меньшей мере футах в пятнадцати над землей — на крошечном деревянном помосте, от которого начинался туго натянутый канат. Мне было холодно; я беспокойно зашевелила пальцами ног, когда Яго слегка приподнял меня, проверяя, хорошо ли закреплена страховочная веревка.

— Запомни, не смотри вниз, — предупредил он. — Если зашатаешься, замри на месте и сделай медленный вдох. Не забывай, что ты в безопасности: у тебя страховка, а если упадешь, то просто повиснешь на веревке, так что не паникуй.

Пока я готовилась, некоторые повозки снялись с места и поехали прочь с площади, в какую-то другую часть города. Силач остался помогать Яго; мне было видно, как он стоял внизу и грелся возле жаровни. Сама виновата — это же я умоляла разрешить мне попробовать пройтись по канату, сама хотела попробовать. Значит, придется учиться на собственном горьком опыте.

Я сделала шаг на канат. Поставила ступни близко друг к другу, след в след, по прямой линии, инстинктивно попыталась обхватить канат пальцами ног, но веревка была слишком толстая.

Покачнулась, вытянула руки в стороны на ширину плеч и посмотрела вперед, на дальний шест в двадцати футах от меня. Подняла одну ногу и тут же почувствовала, как вес моментально сместился на другую. Сначала у меня никак не получалось опустить одну ступню перед другой, и я покачнулась. Взмахнула руками, пытаясь восстановить равновесие. И вдруг повисла на страховочной веревке, так что упряжь сдавила мне грудь, перехватило дыхание, и выдох белым облачком повис в воздухе. Я пролетела мимо Яго на верхушке лестницы, а тот улыбнулся, как бы сообщая: «Я же говорил!» Меня подняли в воздух и снова опустили на помост, и тут внутри у меня словно что-то оборвалось, и я почувствовала свежий прилив решимости.

— Не бойся! — наставлял меня Яго. — Просто медленно иди вперед, уверенно, как будто шагаешь по мостовой и стараешься наступать только на трещины, сначала одной ногой, потом другой. Ты разве в детстве так не играла?

— Не помню, — пролепетала я и на миг застыла, подавшись вперед. Тяжело дыша, я уперлась ладонями о коленки, потом выпрямилась и попробовала еще раз.

Набравшись мужества, подпитываясь от улыбки Яго и ободряющего свиста силача, я решительно и быстро двинулась вперед. Шагала, не думая, широко раскинув руки в стороны. Представляла, что канат под ногами — широкая дорога, простирающаяся в обе стороны от меня. Вот я покажу Яго! Я шагала по канату, а небо не опрокидывалось, и страховочная упряжь больше не давила грудь.

— Лучше! Хорошо! Даже удивительно! — похвалил меня Яго. — Попробуй еще раз, только не пытайся бежать, пока ходить не научишься.

Остаток этого морозного утра я снова и снова пыталась ходить по канату. Силач наблюдал да мной снизу, греясь у жаровни, а Яго натягивал веревки. Моя ловкость и терпение Яго восхищали нашего единственного зрителя. Несмотря на холод и опасную высоту, я с каждой простенькой прогулкой по канату все больше набиралась уверенности и потеряла счет предпринятым за день попыткам. Потом пришел черед Яго. Он вскарабкался наверх по вспомогательной веревке и встал, покачиваясь, в самой середине каната; он балансировал на одной ноге и вращал бедрами, наклоняя туловище из стороны, в сторону. В одной руке он держал яркий солнечный зонтик с заплатками. Яго подбросил зонтик в воздух, и тот перевернулся несколько раз. Акробат поймал зонтик лбом и так застыл: покачиваясь на одной ноге и удерживая перевернутый зонтик запрокинутой вверх головой. Я стояла на помосте, дрожа, но вновь и вновь восхищаясь его ловкостью. Если бы только мне удалось хоть чуть-чуть научиться так же! Быть может, мне тогда позволят остаться, навсегда спрятаться среди них. Что угодно, лишь бы только не возвращаться назад к жизни, полной притворства и страха, в тесной мансардной каморке. Оказывается, я кое-что умею делать, и делать хорошо! А что если это мой билет в свободу и новую жизнь?

Когда мы стали убирать реквизит обратно в повозку, Яго, кажется, был доволен и весьма удивлен моими успехами. Он позволил мне помочь ему запрягать мосластую лошаденку.

— Где ж ты научилась? Пробовала раньше? — спрашивал он.

— Нет, никогда не пробовала, я же тебе говорила, — ответила я. — Просто как-то так почувствовала, что сумею.

— Что ж, — отозвался он. — Мне кажется, мы и впрямь могли бы из тебя что-то сделать.

— Как лошадь звать? — поинтересовалась я.

— Ее зовут Пелау, — сказал Яго. — Она такого же цвета, как воск для полировки обуви «Пелау», так я и решил ее назвать.

— Пелау, — повторила я, а лошадь тихонько фыркнула, показала мне зубы и взмахнула гривой. Я обрадовалась: — Отзывается!

— Конечно, — заметил Яго. — Знает свое имя.

У жаровни грелась женщина с кошачьим воротником. Она приблизилась ко мне.

— А ведь я теперь вспомнила, кто ты такая, милочка, я догадалась. Ты та девушка, которая гуляет с бедным Джеком там, где я живу, — заявила она. — Ты, должно быть, его дочь?

— Кажется, вы меня с кем-то перепутали, — дерзко возразила я, а щеки вспыхнули, несмотря на холод.

— Прости, милочка, ты очень на нее похожа… — Она пристально уставилась на меня, поглаживая кошку.

Она знала, что я обманываю.

Я с радостью осталась вместе с Яго и всей его семьей бродячих артистов. Для Яго загадкой было не то, откуда я взялась и зачем, а моя таинственная способность удерживать равновесие на канате. Вот ей-то откуда было взяться?

Я стала выступать с акробатической труппой по рыночным площадям и на городских улицах. Мы вместе путешествовали по отдаленным районам, и я начинала осознавать всю глубину пропасти между «официальными» нищими и остальными бедолагами без лицензий, которых мы встречали и для которых выступали каждый день. Мне по-прежнему хотелось вести эту новую жизнь, участвовать в настоящем приключении. Как ни странно, у меня обнаружился природный дар к танцам на канате. Всего за несколько коротких дней я научилась бегать и прыгать по тонкому тросу, который теперь и в самом деле казался мне широкой улицей. Я сполна прочувствовала внутреннюю уверенность, и Яго был мной доволен.