Война не по правилам - Александр Тамоников

— А жить мы где будем? — улыбнулась Гути.

— Как где? В доме родителей. Маму я не помню, она умерла, когда мне было всего три года, папа скончался год назад. Он любил маму, второй раз не женился.

— А если мои родители согласятся переехать в Бельгию? Так же намерен это им предложить?

— Конечно, пусть переезжают. Второй этаж ресторана папа оборудовал под гостиницу, но она, как говорится, не пошла, хотя жить в ней можно. Там смогут жить твои родственники. И работать в ресторане. Кто лучше афганцев испечет лепешку или сделает плов?

— Ты все рассчитал, Дан.

— А как иначе, Гути, жизнь сейчас такая, успевай вертеться.

Гути задумалась.

— О чем ты думаешь? — спросил ее Бонген.

— Зачем тебе какая-то афганская женщина, Дан? В Бельгии много местных красавиц. Да еще обуза с родственниками, хотя они вряд ли куда-то поедут отсюда, это я сказала так, чтобы… просто сказать, ну, ты понял. Так почему ты выбрал меня?

— Я не выбрал, Гути, я полюбил. А сердцу не прикажешь. И не надо мне хоть всех красавиц света, мне нужна только ты. Мы будем счастливы, Гути, я обещаю. По крайней мере, сделаю для этого все возможное. И детей у нас будет много. Ну что, мы договорились?

— Да. Я пойду в модуль, высплюсь, а завтра решим, как поступить. Я постараюсь дозвониться до отца. Может быть, он приедет. Здесь говорить проще, чем в Вахаре.

— Хорошо. Ступай, дорогая, а я пойду проверю посты. Майор Будури говорил, что недалеко от госпиталя местные заметили на хребте какое-то движение днем. Вроде кто-то смотрел на Малияр через оптику. Думаю, это показалось, на хребет до этого местные не выходили, и чужаки не появлялись. Однако служба есть служба. Ведь я отвечаю за безопасность медперсонала.

— Будь осторожен, Дан, и не игнорируй слова майора. Он человек опытный, местный. Но и не рискуй понапрасну.

— Гути, сколько банд ходило вокруг Малияра, тебе известно лучше, чем мне, и ни разу ни одна из них не подходила к госпиталю. Все знают, что здесь лечат раненых, больных, не различая, кто на какой стороне воюет. И потом, Красный Крест передает медпрепараты, оборудование, санитарные пакеты и многое другое для лечения больных и раненых в районы, контролируемые талибами. Боевики не станут портить отношения с медицинской организацией, лишая себя бесплатной существенной помощи. Это я насчет возможного нападения на госпиталь. Ну и мое подразделение тоже кое-чего стоит. У меня прямая связь с Кабулом и Берабом. Из последнего десант прибудет уже через двадцать минут.

— Я все понимаю, Дан, но прошу, будь осторожен. До завтра.

— Спокойной ночи, Гути.

Проводив взглядом любимую девушку, Бонген направился на командный пункт, где были и жилые отсеки для солдат.

Там находился заместитель Бонгена, сержант Жиль Тиман. При появлении командира он поднялся из-за стола.

— Жарко сегодня, — протер платком лицо Бонген.

— Кондиционер работает.

— Это заметно. Здесь прохладно, но на улице для мая жарковато. Что у нас, сержант?

— Все спокойно, господин лейтенант. Двое на посту, остальные в отсеках. Как всегда.

Бонген присел в кресло, напротив монитора компьютера.

— Я говорил с начальником госпиталя, майор Басам Будури сказал, что его подчиненные вроде как видели на хребте неизвестного, скрытно наблюдавшего за госпиталем.

— Вот как? И не предупредил нас об этом официально?

— Майор не уверен, что на хребте был наблюдатель.

— Что предлагаете? Организовать осмотр хребта?

— Сейчас уже поздно, скоро стемнеет. А утром? Утром надо посмотреть за хребтом. Заметим что-нибудь подозрительное, примем меры.

Сержант достал из холодильника две банки американского пива:

— Не желаете, господин лейтенант?

— Оно еще не прокисло?

— Нет. Да и что будет пиву в банках?

— Я не хочу, пей сам.

Тиман открыл банку, сделал несколько глотков.

— Это не наш «Лефф». Но ничего, пить можно. Смотрю, господин лейтенант, у вас серьезные отношения с местной медсестрой?

— Ты бы лучше так же внимательно смотрел на подходы к госпиталю.

— Нет, я серьезно. Вы действительно завели роман с Гути Дали?

— Я должен отвечать на твой вопрос, Жиль?

— Конечно, нет, но интересно, чем вас покорила девушка?

— Я полюбил ее, сержант. И собираюсь на ней жениться.

— Ого! — воскликнул Тиман.

— Ты удивлен?

— Не скрою, более чем удивлен. Вы человек состоятельный, скоро в отставку, впереди спокойная жизнь в Европе. Зачем связывать себя семьей? Да еще брать в жены местную девушку, которая совершенно не подготовлена к цивилизованной жизни?

— По-твоему, Гути дикарка?

— Она, конечно, образованна, имеет профессию, положение, но, согласитесь, лейтенант, в Европе много женщин, которые не уступают Гути. Скажу больше, превосходят ее.

— Чем же, Жиль?

— Да хотя бы тем, что для них цивилизация естественна, афганку же придется приучать к жизни в Европе. И не факт, что она сможет там прижиться.

— А тебе, сержант, не кажется, что это не твое дело?

— Дело, конечно, сугубо личное, — развел руками Тиман. — Я просто не могу понять вашего выбора.

— А тебе и не надо ничего понимать.

— Вы правы.

— Значит, так, сержант. Сегодня последняя ночь нашего пребывания здесь, завтра должны прилететь французы. Но это не означает, что можно бросить службу.

— А вот это можно было и не говорить. Разве у вас когда-либо были претензии ко мне по службе?

— Нет, Жиль, не было. И теперь уже не будет. Сегодня дежуришь ты, прошу иногда все же наводить камеру ночного слежения на хребет.

— Есть, командир.

— Это страховочная мера, вряд ли ты что-нибудь заметишь ночью, но… иногда посматривай. Вдруг что-то обнаружишь.

— А если обнаружу, будить вас?

— Конечно. И немедленно.

— Есть.

— И не увлекайся пивом, Жиль. Что ж, удачного тебе дежурства.

— Спокойной ночи, господин лейтенант.

Бонген прошел в свой отсек, там разделся, принял душ и прилег на кровать под прохладные струи установленного над узким окном-бойницей кондиционера.

Обычно он засыпал сразу, как только голова касалась подушки. Жара плохо действовала на лейтенанта, даже одно только нахождение на солнце утомляло и вызывало усталость. Но сегодня сон не шел. Какая-то смутная тревога вдруг овладела офицером. Причины ее он понять не мог. То ли так подействовало сообщение о возможном наблюдателе, то ли диалог с заместителем, проявившим ненужный интерес к личным делам лейтенанта, то ли слова Гути, а вернее, необходимость завтра принять решение, связанное с ее отцом и ближайшими родственниками. То ли все вместе взятое. Как бы то ни было, уснуть лейтенант Бонген, как ни старался, не смог.

Он курил сигарету за сигаретой. Поняв, что не уснет до утра, решил сменить на дежурстве сержанта Тимана. Если сам не отдыхаешь, то пусть хоть заместитель отдохнет. Лейтенант посмотрел на часы — 2.50 и начал одеваться.

За двадцать минут до этого, в 2.30, три внедорожника остановились перед поворотом, за которым открывался прямой участок дороги до кишлака Малияр и госпиталя, стоявшего как раз на самой окраине селения.

Из передовой машины вышел Самар и вызвал по портативной радиостанции старшего наблюдателя Шани:

— Ихаб?! Я!

— На связи!

— Что в госпитале?

— Все тихо. На постах охранения два солдата, один, видимо, старший смены, сидит в модуле.

— Я с Худайназаром и Роклером иду к тебе. Вышли по тропе навстречу Тарака, а то в темноте сорвемся где-нибудь.

— Хоп, Валид, выполняю. Вы пойдете от поворота?

— Да! Как спуск по западному склону?

— Тот спуск пологий. Пять минут от спуска, и мы в госпитале. Единственная преграда — ряд колючей проволоки.

— Это ерунда, высылай Тарака. Чем раньше он нас встретит, тем лучше.

— Да, Валид.

Командир боевой группы отключил станцию, кивнул Вели Худайназару:

— Возьми к автомату гранатомет РПГ-7 с сумкой. — Затем перевел взгляд на английского наемника Клифа Роклера: — Ты, Клиф, прихвати пулемет ПК с запасной коробкой, с лентой в пятьдесят патронов.

— Я больше привык к другому оружию, Валид.

— Это для наблюдателей, которые обеспечат огневой налет и наше беспрепятственное вторжение на территорию госпиталя.

— Хорошо.

Самар подозвал к себе заместителя, Гамала Атияра:

— Тебе, Гамал, с Галаром, Фоле и Беджаном находиться в передовом внедорожнике. Как только с хребта ударят гранатомет и пулемет, начинай сближение с территорией госпиталя. Твоя задача — уничтожение тех бельгийцев, кто выживет после гранатометно-пулеметного обстрела, и захват лечебного модуля. Персонал на пол, в палатах всех на прицел. В лечебном модуле четыре большие палаты, вас хватит, чтобы держать его под контролем. Мы с Худайназаром, Роклером и Тараком пойдем в модуль медперсонала. Как разберемся с русскими, приду к тебе.