Ромео - Тайтл Элис

Бармен поставил перед девицей коктейль «Розовая леди» с бумажным зонтиком, раскинутым над стаканом.

— Повторить? — спросил он Аллегро.

Аллегро поколебался. Еще пара доз, и он начнет распевать блюзы вместе с Вилли.

— Нет. Я в порядке.

Ди Ди улыбнулась.

— Снижаешь темпы, Джонни? Это хорошо. — Она вытащила из стакана зонтик, облизала влажную зубочистку, служившую тростью, закрыла его и бросила в свою потертую замшевую сумку. — Отнесу внуку. — Она скривила рот в улыбке, обнажив щербину. — У него уже целая коллекция. — Она жадно глотнула коктейля. — Хочешь зайти ко мне перекусить?

— Да, — сказал он, взглянув на часы и убедившись, что уже перевалило за полночь. — Я бы чего-нибудь съел.

— Не возражаешь, если я разобью несколько яиц?

Он печально посмотрел на нее.

— Сделай одолжение, Ди.

— Конечно, Джонни. Все, что пожелаешь. Ты же знаешь.

— Только не бей по яйцам. Лучше сооруди яичницу.

Ди Ди шутка понравилась, и на этот раз она уже расхохоталась от души.

Вагнер кивком головы приветствовал красномордого зазывалу, над головой которого ослепительно сияла неоновая вывеска. «Хони» был одним из великого множества секс-клубов, оккупировавших район Девятой улицы к югу от Рыночной площади. Пробил час ночи, и веселье здесь было в самом разгаре.

— Как жизнь, Кэл? — Вагнер перевел взгляд с зазывалы на фотографии голых девиц, которыми была оклеена кирпичная стена у входа в клуб. Одна из них, размером с плакат, изображала чувственную брюнетку, распластанную на постели. Ее запястья и щиколотки были привязаны к спинкам кровати. Надпись внизу гласила: «Рабыня на ночь».

Кэл пожал плечами, открывая дверь парочке прыщавых юнцов, которые прошмыгнули мимо Вагнера. На улицу вырвались хриплые возгласы посетителей клуба и томная музыка, обычно сопровождающая стриптиз.

— Да грех жаловаться, Майк.

Они были на «ты» еще с тех дней — а вернее сказать, ночей, — когда Вагнер по долгу службы «опекал» злачные места. Кэлвин Эймис всегда был отзывчив на просьбы Вагнера, снабжая его ценной информацией. Детектив, в свою очередь, был лоялен к Эймису, частенько закрывая глаза на мелкие правонарушения с его стороны. Год назад, когда Вагнера перевели в отдел по расследованию убийств, они распрощались. Спустя восемь месяцев Эймис объявился в новом офисе Вагнера во Дворце правосудия. Именно в тот день, когда в газетах и на телеэкранах появились фотографии первой жертвы Ромео. Как выяснилось, Эймис узнал убитую, Дайану Корбетт. Она бывала в его клубе. Точнее, в интимном салоне «Хони». Где за отдельную плату посетители получали возможность побаловаться сексуальными извращениями. Здесь можно было попробовать себя в роли рабыни и связанной жертвы, а при желании побороться с насильником, не возбранялось и участие в групповых оргиях.

Вагнер выбил сигарету из пачки и сунул ее в рот.

— Ну, что скажешь, Кэл?

— Невеселые дела с вашим психиатром, — ответил Кэл.

— Да уж.

— Много шуму наделало это убийство. И вы, ребята, остались с носом.

Вагнер, нахмурившись, закурил.

— Может, так оно и было задумано, — сказал Кэл.

Вагнер еще больше помрачнел.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам знаешь. Этот мерзавец нарочно выставляет вас в таком свете. На вашем фоне он выигрышно смотрится.

Вагнер в упор посмотрел на Эймиса.

— Забавно. Она тоже обратила на это внимание. Однажды она сказала, что он получает удовольствие, чувствуя свое превосходство над нами.

— Кто так сказал? Психиатр?

— Да.

— Уже вышли на кого-нибудь?

— Есть кое-какие зацепки.

— Отвратная у вас все-таки работенка.

Вагнер глубоко затянулся сигаретой, а Эймис сложил на широкой груди толстые мускулистые ручищи. Так они и стояли: Вагнер молча разглядывал снующих взад-вперед посетителей, а Эймис разглядывал детектива.

— Ну, что, Майк? Хочешь спросить о чем?

Вагнер сделал вид, будто не расслышал его вопроса.

Эймис положил ему на плечо свою тяжелую руку.

— Я помогу тебе. Ее я видел лишь однажды, когда ты со своим коллегой приводил ее сюда для какой-то там экспертизы. И еще я разговаривал со своими дружками из соседних клубов. Если твой психиатр и резвилась в злачных местах, то только не здесь, это уж я точно знаю. — Он убрал руку и улыбнулся. — Ну, вот, можешь и не спрашивать больше ни о чем. — Он потянулся к золоченой ручке двери. — Хочешь зайти? Кто знает, может, тебе понравится? — произнес он с едва заметной улыбкой.

Вагнер мрачно посмотрел на Эймиса, отшвырнул сигарету и направился к своей машине.

— Надеюсь, ты поймаешь этого психа, Майк! — бодро крикнул Эймис ему вслед.

С Сары пот лил градом. Она села в постели и посмотрела на будильник. Начало четвертого утра. Ночной кошмар. Всего лишь очередной ночной кошмар. Все это так привычно. Она никак не могла вспомнить, что ее так сильно напугало, заставив проснуться.

Она уже хотела лечь обратно, как вдруг услышала слабый скрежет. Тут же ожили давние страхи. Ночные монстры. Она всегда так боялась их. Чудовищ, которые пробирались в спальни к трусливым маленьким девочкам и утаскивали их в свои темные вонючие берлоги…

Ну, полно, Сара. Не плачь. Все хорошо. Я здесь. Ты опять описалась и намочила постель. Неудивительно, что так плохо пахнет. Это не чудовище, милая. А теперь пойди и переоденься, а я пока поменяю тебе постель. Да, я обещаю. Я ни слова не скажу папе. Да, да. И Мелани тоже. Подойди, обними покрепче свою мамочку…

Сара прижала подушку к груди, ужаснувшись при одной мысли о том, что она действительно могла описаться. В волнении, она на всякий случай проверила. Нет, слава Богу, простыни сухие.

Воды. Ей нужен стакан воды. В горле пересохло. Она откинула одеяло и свесила ноги с кровати. Потянувшись к настольной лампе, она опрокинула чашку с недопитым холодным чаем.

— Черт.

Чай пролился на простыню. «Ирония судьбы», — мелькнуло у нее в голове. Вполне сойдет за мочу.

Когда ей все-таки удалось включить лампу и спальня наполнилась мягким теплым светом, Сара испытала некоторое облегчение. Ночные чудовища разом исчезли.

Она раздраженно уставилась на залитую чаем простыню. Конечно, и речи быть не могло о том, чтобы среди ночи менять постель. Другое дело — когда рядом была мама, всегда готовая прийти на выручку.

Она решила лечь на другую половину постели. Простыни подождут до завтра.

Завтра. Суббота. Судмедэксперт обещал к завтрашнему вечеру выпустить останки Мелани, чтобы их можно было перевезти в похоронное бюро Мендельсона. Какого черта она, беседуя с директором бюро, согласилась съездить к Мелани и выбрать похоронный наряд? Ведь изуродованное тело ее бедной сестры уже никто не увидит. Хоронить будут в закрытом гробу, это уж непременно. Кто узнает, во что она одета? Разве не все равно?

Нет. Мелани. Мелани было бы не все равно.

Сара встала с постели, мысленно отдавая самой себе команды. Налей воды в стакан. Не зацикливайся на мрачных мыслях. Бесполезно. Они заведут тебя в тупик. Отвлекись, думай о более приятных вещах…

Мысленно повторяя эти слова, как заклинания, Сара прошла в темную гостиную и оттуда направилась на кухню. И вдруг резко остановилась.

Что-то не так. Такое впечатление, словно воздух в комнате стал другим, изменил свою плотность.

Дрожащей рукой она нашарила выключатель на стене и зажгла свет в гостиной. Оглядела все углы. Шумно выдохнула. Пусто. В комнате никого не было. Никаких чудовищ.

А что в прихожей? Неужели там ее поджидает очередное послание, подсунутое под дверь? В следующий раз подробнее…

Под дверью ничего не лежало. Она вздохнула с облегчением. Зря так разволновалась.

На стенах кухни плясали тени. Подойдя к мойке, она достала из сушильного шкафа стакан и наполнила его холодной водой. И тут за окном зашевелилось какое-то темное существо. От испуга Сара выронила стакан. Он шумно грохнулся в раковину и разбился.