Гипно Некро Спам - Олег Гладов

– Как-то автоматически, – сказала она.

В тамбур вошла на задних ногах коза.

– Отдайте передние, бесстыдники! – сказала она.

Иван и Олег сконфуженно затушили и прикрутили козьи ножки на место.

Ноги у козы были разного размера и толщины. Все четыре. Но коза явно была довольна.

– Мария, – сказала она, – можно Маша.

– Олег, – сказал Иван.

– Иван, – сказал Олег.

– Ёж женского пола, – сказали с пола.

Коза Маша прислонилась к стенке тамбура и осмотрела всех присутствующих.

– Я непростая коза, – сказала она, – и я не одна.

– Да, – сказал кто-то, – с ней я.

– Кто? – хором Горчица и Шлюпка.

– Цыганская Игла!

И все, действительно, увидели большую цыганскую иглу, торчащую из козьего глаза.

– Фуууууу!!!!! – сказали все, – фууууууууууууууууууу!!!

– Вам показалось! – сказала Игла. И все увидели, что им, действительно, показалось.

Спирохета, сжимая в своей прохладной ладошке левый мизинец [Ф] Ольги и цокая каблуками новых сапог, стремительно спускалась под землю. В переход под Люблинской улицей. Обе прошли уже больше половины пешеходного тоннеля, когда [Ф] Ольга вдруг развернулась и почти побежала назад. Спирохета последовала за ней.

Прямо посреди перехода, на затоптанном кафеле, лежала в разных позах группа панков.

Крайним справа в клетчатых кедах, клетчатых штанах, в клетчатом пиджаке был Ади. Он лежал на спине, сунув руки в карманы пиджака и глядя куда-то в космос сквозь четырёхметровый слой почвы и асфальта.

– Фуяссе! – сказала подошедшая Спирохета.

Ади перевёл взгляд из космоса на неё.

– Вот именно, – подала голос [Ф] Ольга.

Ади перевёл взгляд на неё.

– Ты чего здесь лежишь? – спросила [Ф] Ольга.

– Это не я лежу. Это они тут лежат, – Ади мотнул головой в сторону панков. Его волосы зацепили окурок и переместили его на пару сантиметров севернее. [Ф] Ольга смотрела на этот окурок. Спирохета на губы Ади.

– Они тут лежат? – спросила [Ф] Ольга. – А ты?

– Я к ним присоединился, – Ади достал руки из карманов и в них оказались сигареты и зажигалка. Ади прикурил, сунул пачку и зажигалку обратно в карман, взял сигарету пальцами правой руки. Сжал левой кистью правый локоть. Спирохета и [Ф] Ольга молча наблюдали за этой процедурой.

– Ты зачем тут лежишь? – спросила, наконец, Спирохета.

– «Зачем» не совсем правильная формулировка, – Ади выдохнул в космос клуб дыма. Закончил:

– Вопросы?

[Ф] Ольга кивнула. Спросила сразу же:

– Почему ты тут лежишь, Ади?

Ади пожал плечами:

– Не знаю. Много чего не знаю в этом мире. Как выяснилось. Например, не знаю, зачем мужики в Калмыкии берут два лезвия, ставят крест-накрест и вгоняют в головку члена. Она раскрывается. Заживает так. Называется «розочка». Или, мля… «ромашка».

Ади замолчал. Затянулся. Выдохнул дым вверх.

Пауза. Шорох десятков подошв о кафель пола. Невнятная музыка из ларька где-то на поверхности. Где-то недалеко от ступенек, ведущих в переход.

Запах пирожков с ливером. Молчанье панков.

– Зачем? – спросила [Ф] Ольга изумлённо.

– Бабам нравится, – Ади щелчком отправил окурок в сторону урны.

– Каким бабам? – ещё более изумлённо спросила [Ф] Ольга.

– Калмыцким, мля! – зло сказал Ади.

– На кого-то ты похожа, – так же зло произнёс он, глядя на Спирохету.

– Ты всегда говорил, что я похожа на молодую Ротару. Если гипотетически, конечно, предположить, что София Ротару моложе и что она кореянка, – ответила Спирохета спокойно.

– Ты был в Калмыкии? – подала голос [Ф] Ольга после непродолжительной паузы, во время которой рассматривала жвачку, прилипшую к подошве клетчатых кед.

– Нет. Это мне один калмык в поезде рассказал. И показал.

– Ты куда-то ездил? – спросила [Ф] Ольга.

– Нет.

– Блин, Ади, – Спирохета склонила голову набок, – мне кажется, ты болен.

– Болен, – покивал Ади, – ещё как болен. Я болею бессонницей. Давно. Лет за пятнадцать до того, как это стало модно, заболел. Я не сплю уже много лет. Не сплю НОРМАЛЬНО, в смысле. Я не сплю с лета тысяча девятьсот девяносто третьего года. И вы, стоящие сейчас передо мной и пытающиеся вычислить, как долго я не сплю, знайте: время-то идёт. А я не сплю с 1993 года. До сих пор. И хочу сказать, что никакого кайфа от этого не испытываю.

Спирохета и [Ф] Ольга взирали на него сверху вниз.

– Это привело к тому, – продолжал Ади, – что примерно последние восемь лет в моём алфавите отсутствует Мягкий Знак. В Моём Мире отсутствует само понятие «мягкий». Я ТВЁРД КАК ТВЕРДЬ. ТВЕРДЬ и есть я. И Я – ТВЕРДЬ. Крепче меня НЕТ НИЧЕГО. Я – Самая Твёрдая Субстанция во Вселенной.

Спирохета и [Ф] Ольга молчали.

– Так я думал. Ещё совсем недавно. А оказывается, я ничего не знаю. Вообще ничего не знаю. Всё-то, оказывается, совсем по-другому. Вообще.

– Ты курил шалфей, – сказала Спирохета.

– Да, – сказал Ади, – я думал, что это шалфей. Но шалфей не может так долго… И вообще ТАК переть. Думаю, это был не шалфей. Думаю, что я вообще не курил. Думаю?

– Так! – сказала Спирохета. – Кофе. Душ. Бульон. Плюха. Трахаться. Спать.

– Вообще не курил, – уверенно сказал Ади, – в реале точно не курил. Мне во сне предложили покурить. Я подумал, что это шалфей. Взял и покурил.

– Во сне? – спросила Спирохета.

– Кто? – спросила [Ф] Ольга.

– Мальчик и две собаки. Огромных пса. Один чёрный, – сказал Ади. Потом закончил задумчиво: другой белый…

– Как-то это всё странно, – [Ф] Ольга глянула на Спирохету, – даже для меня.

– Не то слово, – подал голос Ади, – какие новости вообще?

– Джаз хочет издать все произведения, пришедшие на конкурс, трёхтомником и устроить презентацию на НОН-ФИКШН в ноябре, – сказала Спирохета.

– Хотел издать, – вставила [Ф] Ольга.

– А я был как-то на НОН-ФИКШН №8, – сказал Ади.

– Кого видел? – Спирохета достала сигарету.

– Видел, как у Капицы интервью брали. Болваны.

– Почему болваны? – [Ф] Ольга извлекла двумя пальцами зажигалку из кармана, дала прикурить Спирохете, прикурила сама. Ади проследил за тем, как она спрятала зажигалку в карман.

– У него не интервью, а ДНК брать надо. Чтобы потом спасать человечество, – сказал вдруг серьёзно и резко сел.

– Почему вы в рабочее время находитесь здесь? – спросил он, глядя на них снизу вверх.

– Тот же вопрос алаверды, – [Ф] Ольга выбросила сигарету и протянула ему руку:

– Вставай.

Полчаса спустя большой зеркальный лифт остановился на последнем этаже одного из самых высоких зданий в мире. Двери его, которые с внутренней, обращённой к пассажирам стороны тоже были зеркальными, плавно и почти бесшумно разъехались. Пассажиры всю поездку лицезрели свои отражения в полный рост. У [Ф] Ольги в i-POD гонялись на random все альбомы Jamiroquai. Поэтому двери лифта у неё разъехались под Deeper Underground.

Ади первым вышел из кабины.

Он сделал два шага и остановился. Спирохета и [Ф] Ольга замерли за его спиной.

Ади посмотрел себе под ноги.

Сделал шаг назад, склонив голову к левому плечу. Понял, что не послышалось: серое ковровое покрытие стало чёрным от воды. Оно было насквозь мокрое.

Помедлив, всё так же держа одно ухо чуть ли не параллельно полу, Ади двинулся дальше. Он увидел чёрно-золотую @chtung (!) стойку, обычно стоящую у самого входа.

Обычно за ней сидела Раста.

Сейчас Раста стояла тремя метрами севернее. А чёрно-золотая стойка была на месте. Только не стояла, а лежала, погнутая под хитроумным углом.

Раста, прикрыв рот и нос обеими ладошками, смотрела на приближающегося Ади. На [Ф] Ольгу и Спирохету, держащих дистанцию в метр за его спиной.

Ади, Спирохета и [Ф] Ольга входят в редакцию русской версии @chtung (!). Они слышат чавканье мокрых ковровых покрытий под своими подошвами. Они останавливаются прямо перед Растой.

– Ади, – говорит та глухо, не отнимая рук от лица.

– Да, – говорит Ади и смотрит направо, – Ади, это я. Ади, это про меня. Я – Ади, это точно. Абсолютно просто. Стопроцентно.

Раста вдруг замечает под волосами Ади небольшое пятно зелёнки. Над левым виском.

Он, [Ф] Ольга и Спирохета смотрят влево. Раста видит пятнышко зелёнки в волосах над правым виском Ади. В огромном, размером с добротное зернохранилище помещении @chtung (!) РОССИЯ, пахнет горелым. А это запах, изначально не вызывающий оптимизма. Это не запах костра в лесу. Это запах оплавившегося пластика и горелой, быстро потушенной мокрой бумаги с чёрными краями.

Спирохета и [Ф] Ольга видят огромное выгоревшее пятно, тоже влажное. Возле него, черкая что-то в блокнотах, стоят чуваки из страховой компании, два мента и ещё какой-то мудак в кофейном костюме с бакенбардами и лысиной. Наверное, один из владельцев недвижимости. Один из обладателей этого небоскрёба. Ади смотрит вверх. На тонкую паутину термо и дымо-датчиков. На широкие распылители противопожарной оросительной системы. И его губы начинают разъезжаться.