Ребенок от лучшего друга. Мы не твои - Чарли Маар

в его загородный дом, который относительно недалеко. На трассе при таком ливне можно и в аварию попасть.

— Не понимаю, почему ты не захотел остаться? Можно подумать, тебе там месяц предложили провести. Всего одна ночь.

— Народу многовато, — рыкает Костров, сжав руль до скрипа.

Я прикусываю губу.

Из-за дождя бабуля Кострова многих разместила на ночь в доме. Действительно, людей там сейчас полно, но и дом-то огромный. Неужели, только в этом дело?

Стараюсь сдержать тяжёлый вздох, потому что мне кажется, что причиной нашего поспешного отъезда является разговор о сегодняшней ночи, после которого Руслан сам не свой.

Я уже успела пожалеть сто раз, что поссорилась с ним и завела разговор за ребёнка. Ещё и этот индийский шеф-повар весь вечер подливал масла в огонь, без конца приглашая меня то потанцевать, то выйти на террасу и подышать свежим воздухом.

Неужели Костров думает, что я изменю решение относительно нашего брака и рождения ребёнка, и вместо этого выберу другого мужчину? Боится, что план провалится, и отец не отдаст ему компанию?

Если бы он только знал...

Но в любом случае, я чувствую себя не комфортно. Мне не хотелось бы торопиться и вообще заниматься сексом потому, что "надо". А Руслан выглядит и ведёт себя так, будто сама мысль о предстоящей ночи вызывает у него моральные терзания.

Наконец, мы добираемся до загородного дома Кострова. Нажав кнопку на ключах, Руслан открывает ворота, и мы въезжаем во внутренний двор.

— Выходим, — командует таким тоном, будто я заключенная.

Просто круть.

У меня пальцы дрожат от мысли, что сегодня ночью он прикоснется ко мне, а он только рычит и фыркает. Какое может быть настроение заняться сексом, первым сексом в своей жизни, с любимым мужчиной, если у него выражение лица, словно он пачку слабительного выпил?!

До дома можно было бы добежать, и тогда я бы не промокла, но из-за проклятых каблуков приходится идти медленно, опираясь на руку Кострова, так что мы оба выглядим как мокрые крысы, когда, наконец, заходим внутрь.

Руслан тут же щёлкает на панели системы "умный дом", прибавив отопление и включив свет.

— Неужели я сняла эту жуткую обувь, — с облегчением выдыхаю, сбросив ненавистные туфли и размяв уставшие пальчики ног.

— В следующий раз не будешь напяливать эти копыта.

И снова рык.

Он вообще разговаривать нормально будет?!

Я уже начинаю злиться.

— Слушай, Костров, мне изрядно надоела твоя кислая мина и постоянное рычание. Прими успокоительное что ли! Ах да, если тебя настолько раздражает мысль, что придётся сегодня заняться со мной сексом, то я облегчу тебе жизнь — мы можем не торопиться! Я погорячилась — признаю! И, к слову, если ты в целом меня не хочешь, то можем забыть про эту дурацкую идею завести ребёнка и пожениться!

Руслан поворачивается ко мне под громкий раскат грома и яркую вспышку молнии, которая буквально отражается в его тёмных глазах.

— Не хочу? — выдыхает, сделав шаг в мою сторону.

Мокрая рубашка облепила его крепкую грудь, как вторая кожа. С влажных волос стекают капли и падают на пол, а когда Руслан подходит ближе, они холодными точками покрывают мою кожу.

— Да я дождаться не могу, Маршанская. Уже несколько часов только об этом и думаю. Вот как я хочу.

Дыхание застревает где-то в груди, сердце пропускает удар. Я смотрю на Руслана снизу-вверх, пытаясь оценить собственную реакцию на его слова, но толком не успеваю, потому что в следующее мгновение горячая ладонь ложится мне на бедро в месте выреза на платье и резко дёргает.

— У тебя есть последний шанс отказаться, Тась, так как предохраняться мы не будем.

Шумно сглатываю, продолжая смотреть на Кострова, не моргая и не дыша.

"Ты думал об этом весь вечер, а я целую жизнь..."

Молчание — тоже ответ.

Это последнее, что я слышу прежде, чем губы Руслана накрывают мои, а язык погружается в рот и сплетается с моим языком. Его рука выше тянет платье, пока бёдра полностью не оголяются.

От