Восхождение королей - К. С. Пакат

Лорен носил сандалии. Затем, в мгновение невыразимой дерзости, Исандр наклонился вперед и потерся щекой о голенище сапога Лорена — знак исключительной близости и желания угодить.

— Хороший мальчик, — сказал Лорен, протягивая руку, чтобы погладить темные кудряшки Исандра, пока тот закрыл глаза и залился румянцем.

Колнас остался горд, довольный тем, что его выбор был оценен по достоинству. Дэмиен видел, что и домашняя прислуга вокруг них тоже была довольна, сделав все возможное, чтобы дать Лорену почувствовать себя желанным гостем. Они тщательно и продуманно отнеслись к Виирийской культуре и Виирийским обычаям. Все рабы были весьма привлекательными, и все были мужского пола, чтобы Принц мог брать их в постель, не оскорбляя Виирийских традиций.

Это было бессмысленно. В зале стояло две дюжины рабов, в то время как количество раз, когда у Лорена был секс, можно было пересчитать, вероятно, по пальцам одной руки. Лорен просто собирался притащить двадцати четырех юношей в свои покои, чтобы они сидели без дела. Им даже не удастся расшнуровать Виирийскую одежду.

— Может ли он также прислуживать мне в купальнях? — спросил Лорен.

— И на празднике для генералов этим вечером, когда они будут давать присягу, если Вам угодно, Ваше Высочество, — сказал Колнас.

— Это меня радует, — ответил Лорен.

* * *

Дом не должен был ощущаться так, как он ощущался сейчас.

Камердинеры облачили его в традиционное одеяние. Ткань оборачивалась вокруг талии и на плечах — вид официального Акиэлосского наряда, который можно снять, удерживая один конец и разматывая, пока человек крутится. Они принесли сандалии и лавровый венок ему на голову, в тишине совершая ритуальные действия, пока Дэмиен неподвижно стоял перед ними. Камердинерам не подобало говорить с ним или смотреть на его персону.

Повелитель. Он чувствовал их затруднение, их желание стать ниже; такого рода близость к королевской знати дозволялась только крайней покорности рабов.

Он отослал рабов. Он отослал их так же, как отослал их тогда в лагере, и стоял в тишине своей комнаты, ожидая прибытия камердинеров.

Лорен, Дэмиен знал, занимал смежную комнату, отделенную от его собственной единственной стеной. Дэмиен находился в Королевских покоях, которые обустраивал любой лорд, строящий форт, в надежде, что когда-нибудь в них остановится Король. Но даже оптимизм прежнего лорда Марласа не доходил до мысли, что главы двух королевских семей посетят форт одновременно. Для того чтобы сохранить их договоренность о совершенном равенстве, Лорен остановился в покоях Королевы, располагавшихся за стеной.

Вероятно, сейчас Исандр ухаживал за ним, игриво справляясь со шнуровкой. Ему придется развязать шнуровку костюма для верховой езды сзади на шее Лорена, прежде чем распустить ее через петельки. Или Лорен взял Исандра в бани, чтобы он раздел его там. Исандр зальется краской от гордости быть выбранным для такого задания. Прислуживай мне. Руки Дэмиена сжались в кулаки.

Он вернулся к политическим вопросам. Сейчас они с Лореном встретятся с небольшими старшинами северных провинций в зале, где будет вино и празднество, и придут генералы Никандроса, один за другим, чтобы присягнуть и пополнить ряды их армии.

Когда последний лавровый лист был пристроен, последний кусок ткани обернут на нужном месте, Дэмиен направился со своими камердинерами в зал.

Гости лежали на софах среди расставленных невысоких столиков или на низких, обложенных подушками, скамьях. Македон наклонился вперед, выбирая дольку очищенного апельсина. Паллас, красивый офицер-победитель, полулежал в изящной позе, говорившей о его аристократической крови. Стратон поправил свою кожаную тунику и вытянул ноги на софе, положив одну на другую. Все, чей ранг или титул давал право быть здесь, уже собрались, и каждый высокопоставленный северянин пришел присягнуть; зал был забит.

Присутствующие Виирийцы по большей части стояли, неловко сбившись в группы, один или двое осторожно устроились на краешках скамей.

И по всей длине зала сновали рабы.

Рабы в набедренных повязках носили закуски на маленьких подносах. Рабы обмахивали опахалами из пальмовых листьев лежащих Акиэлоссцев. Раб-мужчина наполнил неглубокий винный кубок для одного из Акиэлосских господ. Раб протягивал чашу с розовой водой, и Акиэлосска ополоснула в ней пальцы, даже не взглянув на раба. Дэмиен услышал звенящие звуки кифары и мельком заметил отточенные движения танца раба, за мгновение до того, как прошел через двери.

Когда Дэмиен вошел, зал затих.

Не раздались звуки фанфар и напыщенных объявлений, как было бы в Виире. Он просто вошел, и все пали ниц. Гости поднялись со скамей и упали на колени, прижимая лбы к полу. Рабы распростерлись на животах. В Акиэлосе не короли возвышали свой статус. Те, кто находился в их окружении, принижали себя.

Лорен не поднялся. Он не был обязан. Он просто наблюдал со своей софы, как целый зал распростерся пред своим королем.

Лорен принял элегантную расслабленную позу, положив одну руку на спинку софы и полусогнув ногу, демонстрируя изгиб бедра, обтянутого изысканной тканью. Пальцы его второй руки свисали с подлокотника софы. Шелк натянулся на колене.

Исандр распростерся на полу в дюйме от небрежно свешивающихся пальцев Лорена, его гибкое тело было обнаженным. Он надевал лишь короткую повязку, похожую на традиционную Васкийскую мужскую одежду. Ошейник подходил ему как вторая кожа. Лорен расслабленно сидел, и каждая линия его тела была со вкусом устроена на софе.

Дэмиен заставил себя пройти через повисшую тишину. Их парные софы стояли бок о бок.

— Брат, — приятным голосом сказал Лорен.

Глаза всех присутствующих в зале были прикованы к Дэмиену. Он чувствовал их взгляды, их ненасытное любопытство. Он слышал шепот — это действительно он, Дамианис, он жив, и он здесь — дополняемый бесстыдными взглядами, направленными на него, направленными на золотой браслет на его запястье, направленными на Лорена в Виирийской одежде, напоминавшего экзотичное украшение — так это Виирийский Принц. И под всем этим скрывались домыслы, никогда не высказываемые вслух.

Перед лицом этого Лорен держал себя исключительно корректно, его поведение безупречно, даже то, как он использовал раба, было актом безукоризненного этикета. В Акиэлосе хозяевам доставляло радость, если гость пользовался их гостеприимством. И еще Акиэлосским людям доставляло радость, когда члены королевской семьи брали себе рабов — символ мужественности и могущества и предмет для большой гордости.

Дэмиен сидел, слишком остро ощущая присутствие Лорена рядом с собой. Он видел весь размах зала со своего места, море склоненных голов. Дэмиен махнул рукой, подавая знак, что зал должен подняться с колен. Он увидел Барея из Мезоса, первого генерала после Македона, мужчину лет сорока с темными волосами и коротко стриженой бородой. Он увидел Аратоса из Харона, который пришел в Марлас с шестью сотнями солдат.