Лирика - Андрей Дмитриевич Дементьев

сон твой по ночам…»

Я караулю сон твой по ночам.

Боюсь, чтобы моя бессонница

Не подступила и к твоим очам,

Когда душа и тело тихо ссорятся.

1959–2002

«Ты любил писать красивых женщин…»

Александру Шилову

Ты любил писать красивых женщин,

Может, даже больше, чем пейзаж,

Где роса нанизана, как жемчуг…

 в восторге кисть и карандаш.

И не тем ли дорого искусство,

Что с былым не порывает нить,

Говоря то радостно, то грустно

Обо всем, что не дано забыть?

И о том, как мучился художник

Возле молчаливого холста,

Чтобы, пересилив невозможность,

Восходила к людям красота.

Сколько ты воспел красивых женщин!

Сколько их тебя еще томят…

Если даже суждено обжечься,

Жизнь отдашь ты

За весенний взгляд.

Потому что в каждый женский образ

Ты влюблялся, словно в первый раз.

Буйство красок — как нежданный возглас,

Как восторг, что никогда не гас.

Всё минует…

Но твою влюбленность

Гениально сберегут холсты.

И войдут в бессмертье поименно

Все,

Кого запомнил кистью ты.

2001

Гаданье по книге

Анатолию Алексину

Гадаю по книге поэта…

Страницу открыв наугад,

Вхожу в чье-то горькое лето

И в чей-то измученный взгляд.

Мне грустно от этих страданий,

От боли, идущей с лица.

И я, позабыв о гаданье,

Читаю стихи до конца.

И вновь открываю страницу,

Чтоб сверить с судьбою своей

Летящую в прошлое птицу

Среди догоревших огней.

Гадаю по книге поэта,

А кажется — просто иду

По улице, вставшей из света,

Хранящей ночную звезду.

По жизни, ушедшей куда-то,

И памяти долгой о ней.

Иду, как всегда, виновато

По горестям мамы моей.

И весь я отныне разгадан,

Открыт, как вдали облака.

Иду от восходов к закатам,

Пока не погаснет строка.

2000

Крест одиночества

Илье Глазунову

В художнике превыше страсти долг.

А жизнь на грани радости и боли.

Но, чтобы голос Неба не умолк,

Душа не может пребывать в неволе.

Твой перекресток — словно тень Креста.

Пойдешь налево — поминай как звали.

Пойдешь направо — гиблые места.

А позади молчание развалин.

Но ты остался возле алтаря.

И кто-то шепчет: «Божий раб в опале…»

Другие, ничего не говоря,

Тебя давно на том Кресте распяли.

Минует жизнь… И ты сойдешь с Креста,

Чтоб снова жить неистово в грядущем.

И кровь твоя с последнего холста

Незримо будет капать в наши души.

В художнике превыше страсти долг.

Превыше славы — к славе той дорога.

Но, чтобы голос Неба не умолк,

Душа должна возвыситься до Бога.

1992

«Нелегко нам расставаться с прошлым…»

Иосифу Кобзону

Нелегко нам расставаться с прошлым,

Но стучит грядущее в окно.

То, что мир и пережил, и прожил, —

Музыкой твоей освящено.

Жизнь спешит… Но не спеши, Иосиф.

Ведь душа по-прежнему парит.

Твой сентябрь, как Болдинская осень,

 Где талант бессмертие творит.

Ты сейчас на царственной вершине.

Это только избранным дано.

То добро, что люди совершили, —

Музыкой твоей освящено.

Вот уже дожди заморосили.

Но земле к лицу янтарный цвет.

Без тебя нет песен у России.

А без песен и России нет.

1997

«Бессонницей измотаны…»

Бессонницей измотаны,

Мы ехали в Нью-Йорк.

Зеленый мир за окнами

Был молчалив и строг.

Лишь надписи нерусские

На стрелках и мостах

Разрушили иллюзию,

Что мы в родных местах.

И, вставленные в рамку

Автобусных окон,

Пейзажи спозаранку

Мелькали с двух сторон.

К полудню небо бледное

Нахмурило чело.

Воображенье бедное

Метафору нашло,

Что домиков отпадных

Так непривычен стиль,

Как будто бы нежданно

Мы въехали в мультфильм.

1995, США

«Я не знаю, много ль мне осталось…»

Наташе

Я не знаю, много ль мне осталось…

Знаю — долгой не бывает старость.

Впрочем, сколько ни живи на свете,

Что-то продолжать придется детям.

Например, вернуть друзей забытых,

Что погрязли в славе иль обидах;

Дать понять врагам, что не простил их.

Я при жизни это был не в силах.

То ли доброта моя мешала,

То ли гнев мой побеждала жалость…

Я не знаю, сколько мне осталось.

Лишь бы не нашла меня усталость.

От друзей, от жизни, от работы.

Чтоб всегда еще хотелось что-то.

1998

«Мне снится вновь и не дает покоя …»

Мне снится вновь и не дает покоя

Моя Обетованная земля,

Где вдоль дорог зимой цветут левкои

И подпирают небо тополя.

А небо голубое-голубое.

И солнце ослепительное в нем.

Нам, как нигде, здесь хорошо с тобою.

Со всеми вместе.

И когда вдвоем.

И я молю Всевышнего о том лишь,

Чтоб