Невыбирающее осознавание. Собрание выдержек из бесед - Джидду Кришнамурти

Возможно ли наблюдать без мыслителя? Я смотрю на все посредством образа, обозначения, памяти, знания. Я смотрю на своего друга, на свою жену, на своего соседа, на начальника посредством образа, построенного мыслью. Я смотрю на свою жену посредством, или «через призму», своего представления о ней и она смотрит на меня через призму имеющегося у нее представления обо мне: отношения происходят между этими двумя представлениями. Это факт – это не моя выдумка – это факт! Эти обозначения, образы, идеи создала мысль. Могу ли я, для начала, смотреть на дерево, на цветок, на небо, на облако без представления о нем? Представления о дереве – это выученное мною слово, наименовывающее это дерево, напоминающее о его виде и красоте. Могу ли я смотреть на то дерево, на то облако, на тот цветок без мысли, без представления о нем? Это довольно легко делать, если вы уже это делали. Но могу ли я смотреть – без представления – на человека, который мне близок, кого я считаю женой, мужем, ребенком? Если не могу, то реальных отношений нет: есть только отношения между представлениями друг о друге. Так могу ли я смотреть на жизнь – облака, звезды, деревья, реку, летящую птицу, мою жену, моего ребенка, моего соседа, всю эту землю – могу ли я смотреть на все это без представлений об этом? Пусть вы меня обидели, пусть вы причинили мне боль, пусть вы говорили обо мне отвратительные вещи или хвалили меня, могу ли я смотреть на вас без представления о вас или памяти о том, что вы мне сделали или сказали?

Пожалуйста, осознавайте важность этого, поскольку только ум хранит воспоминания боли, обиды, а также готов прощать, если он вообще к этому склонен. Уму, не хранящему получаемые обиды и похвалы, нечего прощать или не прощать; поэтому нет никакого конфликта. Эти представления касательно как внешнего, так и внутреннего создала мысль. Могут ли представления, мышление, приходить к концу, возможно ли смотреть на все свежим взглядом? Если вы сможете это сделать, то обнаружите, что без вашего сознательного, преднамеренного старания измениться произошло изменение, радикальное изменение. Большинство людей честолюбивы; они хотят кем-то быть: писателями, художниками, бизнесменами или политиками. Священники хотят становиться архиепископами. Это общество породила мысль, и она видит преимущество в том, чтобы стать могущественным, влиятельным, важным человеком, что происходит только благодаря честолюбию. Наблюдая человека, обладающего властью, мысль создала образец и теперь хочет удовольствия иметь большой дом, видеть свои фотографии в газетах и все такое.

Можно ли жить в этом мире без честолюбия, без образа удовольствия, созданного мыслью? Можно ли функционировать внешне, технически, без этого яда честолюбия? Это возможно, но только когда мы понимаем происхождение мышления и понимаем на самом деле, как факт, нереальность деления на наблюдателя и наблюдаемое. Тогда мы можем двигаться дальше, поскольку тогда добродетель приобретает совершенно иное значение. Это не моральная добродетель безобразного, испорченного общества, но добродетель, представляющая собой порядок. Добродетель смирения – это не нечто культивируемое мыслью. Мысль не добродетельна; она буржуазна, ограниченна и никак не может понимать ни любовь, ни добродетель, ни смирение.

Видение без слова

Когда у человека есть определенное чувство, можно ли оставлять это чувство неназванным и смотреть на него чисто как на факт?

Вопрос: Вы сказали, что преобразование возможно только посредством осознавания. Что вы имеете в виду под осознаванием?

Кришнамурти: Сэр, это очень сложный вопрос, но я попытаюсь описать, что значит быть осознающим, если вы любезно согласитесь слушать и терпеливо следовать шаг за шагом до самого конца. Слушать – это не просто следить за тем, что я описываю, но действительно переживать то, что описывается, что означает наблюдать действие вашего собственного ума, как я его описываю. Если вы просто следите за тем, что описывается, то вы не осознаете, не наблюдаете свой собственный ум. Просто следовать описанию, это все равно что читать путеводитель, в то время как пейзаж проходит мимо незамеченным, но если, слушая, вы наблюдаете свой собственный ум, тогда описание будет иметь значение, и вы будете обнаруживать для себя, что значит быть осознающим.

Что мы имеем в виду под осознаванием? Давайте начнем с простейшего уровня. Вы осознаете происходящий шум; вы осознаете автомобили, птиц, деревья, электрическое освещение, людей, сидящих вокруг вас, недвижимое небо, неподвижный воздух. Вы осознаете все это, не так ли? Теперь, когда вы слышите шум, или песню, или видите повозку, которую толкают, и так далее, то, что слышится или наблюдается, интерпретируется и оценивается умом; вот что вы делаете, верно? Пожалуйста, здесь не спешите. Каждое переживание, каждая реакция интерпретируются в соответствии с вашей подоплекой, в соответствии с вашей памятью. Если бы был шум, который вы слышали бы в первый раз, вы бы не знали, что это такое; но вы уже слышали шум много раз до этого, так что ваш ум немедленно его интерпретирует, что представляет собой процесс того, что мы называем мышлением. Ваша реакция на определенный шум – это мысль о повозке, которую толкают, и это одна из форм осознавания. Вы осознаете цвет, вы осознаете разные лица, разные позы, выражения, предубеждения и так далее. У вас есть определенные ценности, идеалы, мотивы, побуждения на разных уровнях вашего существа; и сознавать все это – часть осознавания. Вы судите, что хорошо и что плохо, что правильно и что неправильно; вы осуждаете, оцениваете в соответствии со своим происхождением, то есть в соответствии с вашим образованием и культурой, в которой вы выросли. Видеть все это – часть осознавания, не так ли?

Теперь давайте пойдем немного дальше. Что происходит, когда вы осознаете, что вы жадны, вспыльчивы или завистливы? Давайте возьмем зависть и будем рассматривать только ее. Осознаете ли вы, что вы завистливы? Пожалуйста, идите со мной шаг за шагом и помните, что вы не следуете формуле. Если вы делаете из этого формулу, то утратите значение всего, что мы делаем. Я раскрываю процесс осознавания, но если вы просто учите наизусть то, что говорится, то останетесь в точности там, где вы сейчас; тогда как если вы начинаете видеть свою обусловленность, что означает осознавать действие вашего собственного ума в то время как я продолжаю объяснять, вы придете к той точке, где возможно действительное преобразование.

Итак, вы осознаете не только внешние вещи и свою интерпретацию их, но также начали осознавать свою зависть. Но что происходит, когда вы осознаете в себе зависть? Вы осуждаете ее, не так ли? Вы говорите, что это неправильно, что вы не должны быть завистливым, что вы должны быть любящим, что является идеалом. Факт в том, что вы завистливы, в то время как идеал – это то, чем вам следует быть. Стремясь к идеалу, вы породили двойственность, так что имеет место постоянный конфликт, и вы застреваете в этом конфликте.

Осознаете ли вы, когда я описываю этот процесс, что есть только одно – факт того, что вы завистливы? Другое – идеал – это чепуха, это не фактически существующее. И уму очень трудно быть свободным от идеала, быть свободным от противоположности, так как традиционно, в течение столетий определенной культуры, нас учили принимать героя, пример, идеал совершенного человека и изо всех сил стремиться к нему. Вот чему нас учили. Мы хотим преобразовать зависть в ее противоположность, но мы так никогда и не узнали, как это сделать, и потому застреваем в постоянной борьбе.

Теперь, когда ум осознает, что он завистлив, само слово завистливый становится осуждающим. Вы следите за моей мыслью, господа? Само называние этого чувства носит осуждающий характер, но ум не может думать иначе как посредством слов. То есть возникает чувство, с которым отождествляется определенное слово, так как чувство никогда не бывает независимым от слова. Как только есть чувство наподобие зависти, имеет место называние, так что вы всегда подходите к новому чувству со старой идеей, сформированной традицией. Чувство всегда бывает новым, но оно всегда интерпретируется с точки зрения старого.

Но может ли ум не называть чувство наподобие зависти, а всякий раз подходить к нему заново? Само называние этого чувства служит для того, чтобы делать его старым, фиксировать его и помещать в старую структуру. А может ли ум не называть чувство – то есть не интерпретировать его, давая ему название и тем самым осуждая или принимая его, – а просто наблюдать чувство как факт?

Сэр, экспериментируйте с собой, и вы увидите, как трудно уму не вербализировать, не давать факту название. То есть когда человек испытывает определенное чувство, может ли он оставлять это чувство неназванным и смотреть на него просто как на факт? Если вы можете испытывать чувство и действительно исследовать его до самого конца, не называя его, вы обнаружите, что с вами происходит нечто странное. Сейчас ум подходит к факту с мнением, с оценкой, с суждением, с отрицанием или одобрением, это именно то, что вы делаете. Есть чувство, представляющее собой факт, и ум подходит к этому факту с понятием, мнением, суждением, осуждающим отношением, и это все – мертвое. Вы понимаете? Это мертвое, не имеющее никакой ценности, это – лишь память, оперирующая с фактом. Ум подходит к факту с мертвой памятью; поэтому факт не может действовать на ум. Но если ум просто наблюдает факт без оценивания, без суждения, без осуждения, одобрения или отождествления, вы обнаружите, что сам факт обладает необычайной жизнеспособностью, потому что он – нов. Новое может рассеивать старое; поэтому не остается никакого старания не быть завистливым – есть полное прекращение зависти. Именно факт, а не ваши мнения и суждения о нем, обладает энергией, жизнеспособностью; и добираться прямо до его сути – это полный процесс осознавания.