Логово белого червя - Брэм Стокер

Касуолл вернулся в комнату и с горечью признался себе, что чудесные события прошлой ночи были всего лишь сном. Тогда он снова лег в постель и заснул так крепко, что проснулся лишь к вечеру. Ощутив голод, он наспех перекусил и снова уснул, а когда в очередной раз проснулся, вокруг была уже полная темнота и ему на секунду показалось, что он находится в море или где-то на побережье. Он поднялся и двинулся на ощупь по комнате в поисках лампы. Случайно задев стол, он смахнул с него на пол какой-то предмет, судя по стеклянному звону, разбившийся вдребезги. Когда Касуоллу наконец удалось зажечь свет, он обнаружил на полу осколки большого стеклянного колеса, которое он хорошо помнил по предыдущему сну, так как оно было одной из основных деталей конструкции, которую он собирал. Эдгар оглянулся на сундук: его крышка вновь была откинута. Он снова каким-то образом открыл его во сне; но как он ни напрягал свою память, вспомнить о том, как это ему удалось, так и не сумел.

В конце концов он сдался и решил, что здесь за него сработало подсознание. Впрочем, ему не стоит особенно давать волю, так как бесконтрольные поступки могут ему и навредить. Поэтому он решил на время отложить обследование сундука и переключить мысли на что-нибудь другое, благо объектов имелось достаточно: в его распоряжении находилась вся огромная коллекция. Он направился в музей и побрел вдоль витрин, лениво разглядывая выставленные в них редкости, машинально продолжая разыскивать нечто, что он смог бы использовать в экспериментах со змеем.

Накануне Эдгар уже пробовал посылать ему вместо обычных кружков «посланцев» и из других материалов, так как был уверен, что такой огромный змей может поднять в воздух и кое-что потяжелее бумажного листка. И первые же эксперименты доказали, что он прав: постепенно увеличивая вес «посланцев», он установил максимальную подъемную силу своего коршуна. Касуолл планировал, что следующим этапом в его экспериментах станет отправка к змею некоторых деталей из таинственного сундука. Открыв его во второй раз во сне, Эдгар из предосторожности вставил под крышку клин, чтобы в любой момент иметь к нему доступ.

Сундук манил и притягивал его, и постепенно он разобрал все, что в нем находилось, и пришел к выводу, что стеклянные детали для его целей не подходят: они слишком легкие и хрупкие.

Поэтому он вновь обратился к коллекции, в надежде подыскать нового «посланца» среди ее экспонатов. Внезапно на глаза ему попался предмет, который идеально подходил его целям. Это была небольшая египетская статуэтка, изображавшая Беса — бога разрушительных сил природы. Фигурка была вырезана с каким-то мрачным юмором: божок был грозен и эксцентричен одновременно. Взяв ее в руки, Касуолл обнаружил, что она много тяжелее, чем казалась с виду. В кабинете он тщательно ее обследовал, взвесил и пришел к выводу, что она вырезана из куска магнетита. В голове у него мелькнуло, что он уже где-то читал о другой египетской статуэтке, вырезанной из того же материала, и почти сразу же вспомнил, где именно: в «Популярных ошибках» сэра Томаса Брауна, написанных в семнадцатом веке. Эдгар направился в библиотеку, достал с полки нужный ему фолиант и, пролистав, нашел интересующую его главу:

«…Ярким примером тому служат исследования нашим ученым другом мистером Грэйвзом найденного рядом с мумиями египетского идола, вырезанного целиком из магнитного железняка; магнит все еще не утратил способности притягивать железо, хотя был добыт из земли более двух тысяч лет назад».

Касуоллу понравилась эта странная фигурка, и он даже почувствовал к древнему египетскому божку нечто вроде личной симпатии: как к брату по духу. Он вырезал из тонкой фанеры «посланца», прикрепил в середине тяжелую статуэтку и, нанизав на трепещущий туго натянутый шнур, направил воздушному змею новый подарок.

Глава XIII

ОШИБКА УУЛАНГИ

Что же касается леди Арабеллы, то она в последнее время находилась в состоянии крайнего раздражения: ее долги росли с необычайной скоростью и впереди с ужасающей неотвратимостью уже маячило полное разорение. Единственной ее надеждой было скорое удачное замужество. Однако с тем, кого она наметила себе в мужья, отношения развивались слишком медленно. А точнее сказать — застыли на мертвой точке. Да, Эдгара Касуолла трудно было назвать страстным воздыхателем: если вначале он и увлекся леди Арабеллой, то после сражения в доме Уэтфордов заперся у себя в башне и не проявлял ни малейшего интереса ни к «Роще Дианы», ни к ее хозяйке. А ведь во время этой битвы леди Арабелла, поступившись всякими приличиями, открыто встала на его сторону. Этим она как бы призналась ему в своих чувствах, как ни страдала при этом ее гордость; этим она пообещала ему любую помощь и поддержку. Более того: встав тогда рядом с ним плечом к плечу, она поддалась искреннему порыву, и тем больнее было переносить его нынешнее полное безразличие. Его поведение было просто оскорбительным: женщины ее уровня не прощают, когда их так демонстративно отвергают. Разве мало того, что ради помощи Касуоллу она снизошла даже до общения с этим страшным дикарем, слугой, лакеем, черным рабом? Разве она не скомпрометировала себя, открыто принимая ухаживания хозяина Замка во время празднества в честь его приезда? Разве она не… Но леди Арабеллу было нелегко заставить отказаться от намеченной цели, и она хладнокровно и расчетливо подготовила план дальнейших действий. Любой ценой — любой! — но она станет хозяйкой «Кастра Регис». И если сейчас она пока не может ничего предпринять, что ж, она затаится и станет ждать. А ждать она умеет. А затем, как бы случайно, их с Касуоллом дорожки вновь пересекутся. Теперь она уже немало о нем знает; в том числе и о его повышенном интересе к Лилле Уэтфорд. А обладание подобным секретом при умелом использовании может оказаться очень мощным оружием, с помощью которого она прижмет-таки Касуолла к стене. Единственным препятствием к осуществлению этого плана было то, что леди Арабелла не имела никакой возможности встретиться с ним наедине. Он по-прежнему безвыходно сидел в башне Замка, а любые попытки проникнуть в «Кастра Регис» без приглашения тут же погубили бы остатки ее репутации. Дни и ночи напролет она изобретала различные планы, один хитроумнее другого, отметала их, строила новые и наконец решила, что ей ничего другого не остается, как открыто явиться с визитом. Ее ранг и положение давали ей на это право и, если действовать разумно и осторожно, то можно обставить все так, чтобы не вызвать ни малейших слухов и кривотолков. В случае чего она потом сама откровенно поделится с соседями своей версией событий.