Рай в объятиях Беса - Яна Войнова

про меня ты подумала?! А про деда?! Ты кроме себя о ком-то способна думать?! Опозорить мою фамилию именем этого…

Света тяжело вздохнула. Ну хоть кричит на нее! Что было в стократ лучше, чем если бы он молчал. Вздрючку от генерала полиции Света выдерживала легко, а вот его недовольное молчание всегда было равносильно изощренной пытке. Странно, но отец не поверил ее признанию. Подумал, что она специально себя оговорила. Что ж! Переубеждать его Света не собиралась.

— Папа…

— КАК?! Как я теперь людям в глаза смотреть буду?! И это после того, как тебя с позором из прокуратуры поперли?! Вместо того, чтобы сказать «спасибо», что не посадили, ты ж еще и творишь такое?! Что вы там с Авериным – белены объелись?! Этот ублюдок Панкрат должен сидеть в тюрьме!

— Он ее не насиловал! – вступилась Света за своего клиента. – Колесников состряпал дело. Он мне мстит, папа.

— Имеет право! – сдуру рявкнул отец. – Ты ж его тоже опозорила по самое не балуй!

— Папа, ты серьезно?! Что ты несешь?!

— А другого способа на место гаденыша-недомужа поставить у тебя не нашлось?! – хрипел Михеев, видимо опомнившись. – Это ж так себя подставить, чтобы все люди думали, что ты спишь с уголовником! Света, ты была тогда прокурором по его делу! А если твои старые дела поднимут?! Копаться начнут?!

— Пускай! – спокойно ответила Света. – Я его посадила. Свою работу я выполнила. Все по закону. Срок просила большой. Придраться ни к чему нельзя. Пусть копают, с носом останутся. А то, что судья ему срок скостил, это вопрос не ко мне.

— Точно придраться не к чему? Правду скажи! Пока еще есть время хвосты за собой подчистить.

— Папа, они же уже искали. Ничего не нашли. А за то, что случилось, я уже ответила. Сполна.

— Уходи от своего Аверина! – внезапно заявил отец.

— Куда? Кто ж меня возьмет после случившегося?

— Ко мне иди. Мне следаки нужны толковые. А у тебя мозги в этом шарят. Хватит тебе уголовников защищать!

— О, как! – засмеялась ошарашенная Света. – Значит, у тебя совсем все печально с кадрами, раз ты предложил паршивой овце семьи на себя работать.

— Я никогда не говорил, что ты овца, тем более паршивая!

— Но всегда имел это в виду, – усмехнулась Света. – Извини, папа. Ты мне был нужен, когда я работу после увольнения искала. Когда со мной никто разговаривать не хотел и на порог не пускал. А теперь у меня работа есть. И даже очень неплохо оплачиваемая. Поэтому спасибо большое, но я на тебя работать не буду.

— Ну и дура! Я бы тебе и кабинет свой выделил бы, и погоны бы вернул, и пенсию нам повысили… о будущем тоже думать надо…

— Папа, что случилось? – встревоженно спросила Света. Это было что-то из ряда вон выходящее, чтобы порядочный и принципиальный отец поступился своими принципами и желал помочь дочери в карьере.

Генерал Михеев недовольно засопел в трубку. А Света словно увидела, как кончики его усов опустились грустными колечками вниз. Дело, видать, было серьезное, раз отец «опустился» до того, чтобы предлагать ей работу.

— Маньяк у нас в городе объявился. Серийный убийца. Три трупа уже! Никаких зацепок.

— В прокуратуре же специальный отдел есть для таких дел.

— А кто работать хочет?! Ни хрена они не делают, только на нас бочку катят! Нет у нас в городе специалистов!

— Не мой профиль!

— Перестань! – рявкнул отец. – Ты ж после юридического рвалась на такие дела! На серии! Я ж знаю, что ты всегда хотела следаком работать в спецотделе.

— Ну, вот когда хотела, тогда и брать надо было, – отрезала Света. – Помнишь, что ты мне сказал? Цитирую: «Нечего бабе с психами водиться и в трупах ковыряться. Не позорь меня! Дуй в прокуратуру, бумажки перебирать! Пока я жив, никто про Михеева не скажет, что он дочери карьерную дорожку лепестками роз засыпает».

— Ты мне еще припомни времена, когда ты на горшок ходила! – возмутился отец. – Это же когда было-то?!

— Я не буду на тебя работать.

— Да не будь ты такой туполобой! Что думаешь, не понимаю, что тебя от твоей работы в адвокатуре тошнит? Думаешь, я слепой? Ничего не вижу? Шмотки на себя красивые нацепила, в машине дорогой катаешься, а лицо такое, будто блюешь с утра до ночи!

— Папа, внимательнее надо было смотреть, когда я оплеванная в дерьме без работы сидела. Вот тогда все понимать надо было. А теперь, прости, но мне уже твоя забота даром не нужна.

— Ты сама себя подставила, а мне еще смеешь претензии предъявлять?!

— Этот разговор не имеет смысла, – устало прошептала Света, потирая виски. – Следаков своих ко мне пришли. Я дело посмотрю. Мысли изложу в письменной форме. И торжественно тебе клянусь маньяков-психопатов не защищать. Ты как? Пошумел? Выговорился? Я могу идти работать?

— Да ну тебя! – бросил генерал. – Ладно, пришлю к тебе своих людей. Но не позорь меня перед людьми, Света! Хватит уже и так до сих пор мне припоминают твои художества в прокуратуре! Люди думают, что твоя бабская натура только на уголовников заточена!

В этом был весь ее отец. Толком не разобравшись, обвинил во всем дочь. И до сих пор на нее злился. Спорить с ним было бесполезно, оправдываться тоже. Поэтому Света, устало вздохнув, вернулась к своим текущим обязанностям. Когда к ней заявились два опера, молодой Рябинов и старый друг отца Кузьмич, она поняла, почему отец проглотил свою гордость и обратился к ней. Серийный убийца издевался над беременными женщинами. Свету аж затрясло всю, когда она дело просматривала. Михеева, переговорив с мужиками, нашла им зацепки. Целых три направления, где копать нужно. Вот пусть опера и работают, а она свой дочерний долг выполнила. Благодарности не ждала. Бессмысленно. Папа