Изумрудный атлас - Джон Стивенс

— Спасибо вам, — сказала Кейт. — Просто не знаю, что тут могло бы случиться.

Абрахам только рукой махнул.

— Они хорошие детишки. Просто слишком долго живут в страхе. Они бы не повесили вашего братца… наверное. Но вам троим лучше пойти со мной. Графиня имеет на вас какие-то виды, и у меня кровь в жилах стынет, как подумаю, что у ней на уме.

— Но если вы можете запросто приходить и уходить, то почему не спасете их всех? — спросила Эмма.

Абрахам издал сухой смешок.

— Так ведь она ведь умная, колдунья. Держит всех раздельно — детей, матерей, отцов. Демонов завела, чтобы сторожить их всех. Эти детишки знают, что коли попытаются сбежать, она отправит их родителей на корабль. Будет мучить. Или сделает еще что похуже.

Стивен подошел и что-то прошептал на ухо Абрахаму. Тот кивнул.

— Мне надо больного посмотреть. А потом пойдем.

Он пошел следом за Стивеном к кровати, стоявшей в нескольких ярдах от них. Кейт почувствовала, как кто-то потянул ее за руку. Это была Анни, прижимавшая к себе новую куклу. Девочка подняла ручки. Кейт сразу все поняла. Большая часть детей в этой комнате была младше Эммы. Если не считать того дня на плотине, они уже два года не видели своих матерей. Поэтому Кейт сделала единственное, что могла. Она взяла девочку на руки, и та крепко обняла ее за шею своими худенькими ручками.

— Кейт, — тихо сказала Эмма.

Она обернулась. Еще двадцать маленьких детей обступили их. И все они с жадностью смотрели на Кейт и Анни. Кейт показалось, что у нее сердце сейчас разорвется от жалости и желания утешить их всех.

Абрахам и Стивен вернулись к ним.

— Ну, вот и все. Пора уходить. Никто не знает, когда она пришлет за вами одного из своих упырей.

Кейт поставила Анни на пол.

— Ты от нас уходишь? — спросила девочка.

И тогда Кейт, не раздумывая, ответила:

— Я вернусь, обещаю.

— Она это не всерьез, — сказал Стивен Мак-Клаттери.

— Нет, всерьез! — горячо воскликнул Майкл, и все удивленно посмотрели на него. — Когда моя сестра что-нибудь говорит, она всегда говорит правду! Ведь она пришла за мной, верно? — Он посмотрел на Кейт и Эмму. — Если она сказала, что вернется, значит — вернется.

— Вот именно, — подтвердила Эмма. — И если кому-нибудь из вас снова захочется повесить моего брата, то сначала ему придется повесить меня! — Она яростно кивнула на Майкла, и Кейт поняла, что он прощен.

— Быстрее, быстрее, — заторопил Абрахам, шагая в коридор. Кейт пошла следом за Эммой и Майклом. На пороге она обернулась и посмотрела на бледные лица Анни, Стивена и других детей. Потом Абрахам с тихим щелчком закрыл дверь, и они очутились в полной темноте.

— Погодите-ка тут немножко, — прошептал Абрахам, и они услышали, как он удаляется по коридору.

Затхлый воздух пах пылью, и было так тесно, что дети упирались плечами друг в друга. Кейт почувствовала, как Майкл вздрогнул, а потом хрипло проговорил:

— Я думал… что смогу сам что-нибудь сделать. Ты всегда заботилась о нас, Кейт. Вот я и решил, что хотя бы один раз смогу…

— Все в порядке.

— И я знаю, что мама и папа вернутся! Я не должен был…

— Все в порядке. Правда.

— Угу, — сказала Эмма. — Только впредь не будь таким дураком.

И прямо здесь, в темноте, они взялись за руки.

Абрахам вернулся, принеся с собой запах дождя и мокрой земли.

— Все спокойно. Но свет зажигать слишком рискованно, так что пойдем медленно. Дождь нам в помощь, только постарайтесь идти как можно тише. От этого зависят наши жизни.

Он зашагал вперед, Эмма за ним, Майкл следом, а Кейт пошла последней.

Проход оказался шириной не больше двух футов, поэтому Абрахаму приходилось то и дело оборачиваться и шепотом просить детей пригнуться, переступить через ступеньку или обойти дыру в полу. Время от времени сквозь стены проникали лучи света. Но большую часть пути Кейт едва различала тусклые очертания головы Майкла, шедшего впереди. Абрахам подсказывал дорогу: налево, направо, на несколько ступенек вверх, на две вниз. Через десять минут блужданий по лабиринтам коридоров Абрахам вдруг остановился. Стало настолько светло, что они могли ясно видеть друг друга. Абрахам прижал палец к губам, призывая детей вести себя еще тише.

И это было очень правильно, поскольку за ближайшим поворотом их ждала Графиня. Только она была не в коридоре. Она стояла в одной из многочисленных гостиных особняка и смотрела сквозь овальное окно в стене, отделявшей комнату от коридора. Эмма невольно ахнула, и Абрахам тут же зажал ей рот рукой. Но было уже слишком поздно — ведьма их заметила.

Или нет? Секунда проходила за секундой, а Графиня все стояла на одном месте, в нескольких дюймах от стекла, слегка поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. И тут Кейт вспомнила, что уже была в этой комнате раньше. Там на стене висело зеркало! И Графиня стояла как раз напротив него. Вот под пристальным взглядом Кейт она поправила прическу, а потом отвернулась и отошла от зеркала, ничем не выдав того, что заметила детей.

Абрахам дал детям знак идти дальше, но не успели они и шагу ступить, как в комнате Графини кто-то заговорил.

— И что же миледи предпримет теперь, если ее ничтожному слуге будет позволено задать такой вопрос?

Серозубый секретарь, склонившись над тележкой с напитками, наливал ледяную водку в рюмку, а желтая птичка сидела у него на плече.

Графиня отошла в дальний угол комнаты и опустилась в удобное кресло, поставив изящные ножки на низкую скамеечку.

— Составлю полный отчет. Строго говоря, я должна была сделать это еще в тот день, когда дети впервые появились здесь.

— Да-да, разумеется, это, вне всякого сомнения, исключительно мудрый шаг! — Подобострастно согнувшись, секретарь прошаркал к Графине и подал ей рюмку.

Двустороннее зеркало висело прямо напротив того места, где сидела Графиня, поэтому детям, замершим в коридоре, было отлично видно все, что в нем отражалось. Было очень тревожно находиться так близко от Графини, тем более что Кейт никак не могла до конца поверить в то, что их совсем не видно. Всякий раз, когда взгляд Графини скользил по стене, Кейт хотелось броситься бежать. Она была уверена, что только благодаря обволакивавшему шелесту дождя Графиня и ее секретарь не слышат, как грохочет сердце у нее в груди.

— В чем дело, жалкий грызун? — рявкнула Графиня. — Говори, что у тебя на уме?

Кавендиш скрючил пальцы и торопливо поклонился три или даже четыре раза.

— Просто… о нет — это немыслимо! — мне не положено дерзать…

— Тебе положено делать все, что я прикажу, гнус! Ну, что там созрело в твоем гнилом умишке?

Наедине со своим секретарем Графиня, как видно, не чувствовала никакой необходимости быть очаровательной или вести себя как легкомысленная веснушчатая девчушка. Внешне она нисколько не изменилась, однако теперь в ее голосе, манерах и всем облике проступила властность, зло и ненасытная шакалья алчность.

Кавендиш по-черепашьи втянул голову в плечи. Потом заговорил, перемежая слова влажными всхлипами:

— Да, миледи, простите мое тупоумие, но я лишь спросил себя: а о чем именно Графиня будет докладывать? О том, что она владела одной из Книг начал и утратила ее?

— Это было выше моих сил! Ты знаешь об этом.

— Несомненно, о да, абсолютно несомненно. Графиня невиновна! И к счастью, — тут секретарь согнул два пальца и выдавил гаденькую лживую улыбочку, — наш хозяин славится своей снисходительностью.

Их хозяин? Кейт ошеломленно застыла. Значит, тут есть кто-то еще?

И этот кто-то, возможно, даже хуже самой Графини? Разве такое возможно? Она быстро огляделась и увидела, как Эмма качает головой и одними губами произносит: «Вот здорово».

— Ты думаешь, что мне не следует ему говорить — медленно проговорила Графиня.

Кавендиш с готовностью сделал шажок вперед.

— Пропавшая книга может быть совсем рядом, миледи. Вы же сами сказали это чуть раньше — и очень красиво выразились, должен добавить. А сторонний наблюдатель, даже такой недалекий, как я, невольно думает, насколько лучше было бы сказать хозяину: «То, что вы искали, у меня, Повелитель», чем «Она была у меня, но я ее потеряла. Ой».

Потягивая водку, Графиня откинула голову на кожаный подголовник кресла.

— Что ж, в твоих словах есть доля истины, червь. Очень хорошо. Я подожду.

Секретарь согнулся еще больше, словно слово «червь» было для него высочайшей похвалой. Однако он продолжал пристально сверлить Графиню своими маленькими глазками.

— Как могло случиться, — очень тихо проговорила Графиня, — что спустя тысячи лет трое каких-то ничем не примечательных детей вдруг натыкаются на одну из Книг начал?

— Возможно, это случайность? Простое совпадение?

Графиня насмешливо расхохоталась.

— Во всем, что касается магии, не бывает случайностей! Эти дети играют какую-то важную роль. Но я пока не вполне понимаю какую.