Интриганы - Дональд Гамильтон

— Но похищать детей...

— Мы не знаем, как он это сделает. Во всяком случае, если Раллингтон может стрелять в детей, почему Карл не может их похищать?

— Не может быть, чтобы вы говорили серьезно!

— Я не о себе говорю. Я говорю о том, как мстит Карл. Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь — именно так он и сделает. Поэтическая справедливость или что-то в этом роде... Ты упомянула, что есть естественный наблюдательный пункт, откуда мы могли бы изучить ферму шерифа, правда, при этом выразив опасение, что кто-то мог нас опередить. Предположим, что именно Карл держит ферму под наблюдением, изучая распорядок дня семьи Раллингтона. Я не уверен в успехе, но попробовать стоит. Поехали.

У них в Оклахоме нет порядочных гор. По крайней мере, в этой части штата. У них нет даже того, что можно было бы назвать приличным холмом, особенно если привыкнуть к более пересеченной местности, где я вырос. Но через дорогу от фермы (либо от места, где, по сведениям моего разведчика, она находилась) было что-то вроде недоразвитой горки. Самой фермы я все еще не видел.

— Видите изогнутый дубок рядом с тем голым холмиком? Я думаю, что дом прямо напротив, хотя с этой стороны трудно сказать определенно.

Мы медленно ехали по узкой дороге, которая отходила от автострады в миле от Форт Адамса и терялась за нужной нам возвышенностью. Я сидел на заднем сиденье, готовый броситься на пол при появлении человека или машины. Если бы кто-то и увидел белый “шевроле” с техасскими номерами, я хотел бы, чтобы его запомнили с одним пассажиром женского пола.

— Если есть какая-нибудь дорога, ведущая к группе деревьев слева, поезжай по ней, — сказал я.

— Туда?..

Как только мы подъехали к деревьям. Марта резко затормозила.

— Там уже стоит машина. Что мне делать, Мэтт?

— Сиди и не двигайся. Пойду посмотрю.

Говоря это, я сполз с сиденья. Обогнув автомобиль сзади с револьвером на изготовку, я стал осторожно приближаться, перебегая от дерева к дереву. Машину загнали в кусты, чтобы скрыть от постороннего взгляда. Это был небольшой грузовичок “форд”, и притом не лучший образец.

Выпущенный более десяти лет назад, он, видимо, прожил нелегкую жизнь. В тех местах, где первоначальная окраска облупилась, была небрежно нанесена черная краска... Видавший виды номерной знак штата Кентукки был прикручен ржавой проволокой. Однако фары были чистые и целые, а покрышки новые. Внутри никого не было.

Я убедился в этом и, нахмурившись, стал разглядывать внутренности кабины. Покрытие переднего сиденья износилось, и хозяин приспособил туда сложенное одеяло. На заднем сиденье было еще несколько одеял, котелки и сковородки. Очевидно, хозяин спал в машине и сам готовил еду. Двери были закрыты, и я не стал их вскрывать. Вместо этого я открыл капот и осмотрел довольно большой и новый восьмицилиндровый движок. По всей вероятности, двигатель, установленный первоначально, был шестицилиндровым и значительно менее мощным.

Я постоял, размышляя. Возможно, мой расчет оказался верным. Автомобильный реликт с новыми шинами, хорошими фарами и мощным, специально установленным двигателем вполне мог отвечать представлениям Карла о маскировке. Машина с такими номерами, конечно, не могла принадлежать местному охотнику на белок, даже если сезон охоты на белок в Оклахоме, в чем я сильно сомневался, уже открылся. Я помахал Марте, чтобы она подъехала.

— Что это? — спросила она через открытое окно. — Я хочу сказать — чье это? Карла?

— Может быть, — ответил я. — По крайней мере, я на это надеюсь. Это сберегло бы нам много времени и сил при условии, что он не застрелит меня прежде, чем я подберусь к нему там, на холме. Оставайся здесь. Если кто-нибудь подъедет, особенно в форме, ты глубоко спишь. Когда разбудят, скажешь, что устала в дороге и свернула, чтобы найти спокойное местечко и поспать. Насчет грузовика ничего не знаешь. Когда ты подъехала, он уже здесь был. Ты подумала, что это просто брошенная развалина. Пока будешь отдыхать, придумай правдоподобную историю, объясняющую, почему ты взяла напрокат машину в Техасе и приехала в Оклахому. Счастливо.

Я повернулся, но услышал за спиной тихий оклик:

— Мэтт!

— Да, — ответил я через плечо.

— Нет, подойдите сюда на минутку, это важно. Я сделал шаг назад:

— Выкладывай, но, пожалуйста, побыстрее. Марта смотрела на меня из окна автомобиля с очень серьезным выражением лица. Густые темные брови резко контрастировали с длинными блестящими волосами, но почему-то это не казалось невероятным.

— Я вам помогла, не так ли? Для вас я согласилась на этот маскарад и вела машину. Разве нет?

— Ты здорово помогла.

— Тогда вы должны кое-что мне сказать.

— Что?

Она облизала губы.

— Вы должны пообещать мне остановить его. Вы не дадите ему убивать. Иначе... Иначе мне придется пойти вниз к нему и предупредить.

Смысл этого беспорядочного высказывания был достаточно ясен. Я посмотрел на нее долгим взглядом:

— Послушай, почему ты так любишь полицейских, а, Борден?

— Я люблю не полицейских, а просто людей!

— Только людей типа шерифа, а не людей типа Карла.

— Совершенно верно! Ваш друг Карл больше не человек. Он — машина, безжалостная машина мести. Вы должны пообещать, что остановите его.

Я глубоко вздохнул.

— Конечно, я сделаю все, что в моих силах. Черт возьми, да ведь именно за этим я сюда и приехал.

Я отвернулся, в душе желая, чтобы у меня за спиной остался хороший, надежный агент вроде Лорны, если уж мне пришлось работать не в одиночку. В этих обстоятельствах было бы лучше действовать одному, не принимая в расчет ничей темперамент. Может быть, в следующий раз мне удастся уговорить Мака послать меня на задание одного. Если, конечно, следующий раз будет.

Кустарник был довольно густой, а земля достаточно мягкая. Можно было совершенно без проблем передвигаться тихо и незаметно. Выбирая самый легкий и тихий маршрут, я все время обнаруживал перед собой на земле следы сильно изношенных рабочих ботинок. Что ж, Карл умел позаботиться о мелочах. Такой характер следов подходил к грузовику. Я вспомнил, что он родом из деревни и неплохо ориентируется на открытой местности.

Эта мысль заставила меня быть внимательнее. Я вспомнил ультиматум, который выставил Карл, что, если Мак пошлет кого-нибудь за ним, гонец не вернется. Это было в стиле Карла. Вообще-то в тот момент он говорил не с Маком, но не знал этого. Однако он знал меня. И если его настроение не изменилось, то он попытается вышибить мне мозги. Разумеется, если только я не приму меры, чтобы это предотвратить.

Последние сто ярдов я полз на животе дюйм за дюймом и наконец увидел его. По крайней мере, кто-то лежал в кустах слева от меня. Я мог различить неясный силуэт мужчины. У глаз он держал бинокль. Именно легкое движение, которое он сделал, устанавливая фокус, и привлекло мое внимание. Рядом с ним была какая-то винтовка, тип которой я не мог ясно рассмотреть.

Очень осторожно я пробрался вверх, откуда виднелись черная лента автострады, унылые городские постройки слева и ферма прямо напротив — так, как описала ее Марта. Однако за прошедшее время к “кадиллаку” во дворе добавились голубой “фольксваген” и белый официальный седан с радиоантенной. Приземистый тяжелый человек выходил из радиофицированной машины. На нем была белая шляпа и кобура с револьвером. Пока он вылезал, стройная высокая женщина в джинсах и белой блузке с короткими рукавами что-то ему говорила.

Я не досмотрел, что было дальше. Мужчина внизу на пригорке вновь привлек мое внимание. Он оторвался от бинокля, давая отдохнуть глазам. Это был не Карл.

Я внимательно рассматривал его — пожилого человека лет шестидесяти с худощавым крестьянским лицом и щетинистой седой бородой. Волосы тоже были седыми и довольно тонкими. Это я обнаружил, когда налетел на него сзади, сбив рукой старую фетровую шляпу. Он оказался сильнее, чем я ожидал, — весь из сухожилий и мышц. И слава богу, что я не промахнулся, иначе, несмотря на разницу в возрасте, старик доставил бы мне немало неприятностей. Ему все же удалось лягнуть меня по голени каблуком тяжелого ботинка, прежде чем я смог надежно отключить его.

Уложив незнакомца, я потер голень и произвел инвентаризацию. Прежде всего я убедился, что короткая вспышка активности на холме не привлекла внимания обитателей дома в полумиле отсюда. Потом еще раз промассировал голень и посмотрел на человека, который меня так пнул. Помимо высоких шнурованных ботинок и слетевшей шляпы, он был одет в рабочие брюки, серую рубашку и темный пиджак от старого костюма, протершийся на манжетах и локтях.

Винтовка, лежавшая рядом с ним, оказалась “саваж” модели 99, калибра 0, 300. Это, наверное, лучшая из всех старых моделей, хотя слава и досталась винчестеру. Образец был таким старым, что воронение с металлических частей стерлось и они серебристо блестели, а на прикладе не осталось отделки. Но канал ствола был чистый и в хорошем состоянии. Оптика состояла из старинного полевого прицела времен войны генералов Роберта Ли и Улисса Гранта.