Хранитель тотема - Андрей Крымов

Поначалу дела у Байрвика шли неплохо — из смолы местных деревьев усагва он сумел выработать лёгкий наркотик, подходящий для людей, паркиан и дигиан. После его употребления испытуемые час-другой «летали в небе с алмазами», а потом в три раза дольше мучились от онемения во всём теле. Потом, конечно, онемение проходило, но неприятный постэффект сводил к нулю шансы на успешное распространение нового наркотика.

Новое вещество боссы не одобрили и потребовали заняться другими открытиями. Напрасно Байрвик взывал к их разуму, пытаясь убедить, что создать новое не так просто, а уже обнаруженное вещество имеет коммерческую ценность. В итоге Байрвик получил приказ о снижении зарплаты вдвое и нецензурное напутствие к новым исследованиям.

После этого спорить было бесполезно, и Филиммо приступил к разработке новых галлюциногенов на основе всё той же смолы деревьев усагва. Для опытов смолы требовалось всё больше и больше, а не каждое растение давало смолу нужного качества. Байрвик уже давно отметил, что галлюциногенная смола содержится только в тех усагвах, что растут большими массивами, а отдельно стоящие деревья и небольшие рощицы бесполезны для переработки. Незаконная станция располагалась как раз неподалёку от огромного массива, заросшего усагвами.

Постепенно нелегальных поселенцев начали тревожить местные разумные ракообразные — они стали всё сильнее проявлять агрессию. После гибели нескольких наёмников, выехавших за смолой усагва, начальник охраны резко сократил количество вылазок в дальние джунгли. И напрасно Байрвик топал ногами и вопил, что ему нужен материал для опытов.

В довершение всех бед вскоре объявили список планет, которые стали карантинной зоной. Что за карантин и почему его ввели, никто толком не знал, даже боссы. Каналлис — официально запрещённый для колонизации ввиду агрессивной и враждебной местной жизни, тоже попал в этот список, и около него, как и рядом с прочими закрытыми необитаемыми планетами, «повесили» несколько боевых робозондов. Около колонизированных планет средства контроля были на порядок мощнее.

Робозонды, хотя и не представляли непосредственной угрозы для кораблей Гильдии, но могли сообщить об активности на планете, запрещённой к колонизации и, к тому же, находящейся под карантином. А потому вскоре Байрвик получил уведомление по экстренному закрытому каналу связи, что никаких рейсов из «большого космоса» не будет до отмены карантина, а его лаборатории надлежит продолжать трудиться в прежнем режиме и раз в месяц отсылать отчёты.

Байрвик обозлился на весь белый свет. Он завяз в жалкой нецивилизованной дыре с огромной зарплатой, которую потратить негде и не на что. И выбраться с этого Богом забытого Каналлиса теперь невозможно, потому что ни корабля, ни даже космобота у персонала исследовательского центра не было. Он, Филиммо, — светило химической науки, вынужден был жить вместе с вечно «тухлыми» помощниками, одна половина которых основательно подсела на наркотики собственного изготовления, а другая половина лошадиными дозами пила галлюциногенный самогон, приготовленный из сока местных фруктов. Телохранители из Гильдии подозрительно смотрели на учёных, словно прикидывали — пристрелить их сразу или оставить до особого приказа боссов. И даже рабы, на которых ставились опыты, умудрялись иной раз напиваться какой-то алкогольной дряни — кто и зачем им её приносил, Байрвик так и не дознался.

Ему в голову пришла идея — сделать из неудавшегося наркотика анестетик. Это было в достаточной степени легко, тем более что основа уже имелась. Байрвик решил создать универсальное средство, одинаково хорошо работающее как с людьми, так и с представителями других рас. Попытки создать подобные анестетики делались не раз, но к успехам до сих пор не приводили. А Байрвик имел на руках средство, уже работающее на представителях, как минимум, трёх разумных рас.

Он приступил к собственным исследованиям, отстранив от дела помощников. Филиммо заперся в лаборатории, бросив на произвол судьбы руководство стаей одичалых лаборантов и вышедших из повиновения охранников. Периодически он слышал стрельбу, какие-то крики около двухэтажного здания, несколько раз «в гости» наведывались местные аборигены. Те, кто был способен стоять на ногах, брали в руки оружие и отбивались от дикарей, похожих на гигантских рако-скорпионов. Впрочем, стационарные охранные роботы с задачей отстрела нарушителей защитного периметра справлялись гораздо лучше своих человеческих коллег.

Байрвик по-прежнему корпел над реагентами, смешивая, тестируя, получая вонючие и горючие жидкости, травя и калеча подопытных. Он медленно, но верно приближался к поставленной перед собой задаче — создать универсальный анестетик для всех кислорододышащих разумных рас. Сделать это было нужно не для миллионов страждущих и даже не во имя всемирной славы — Байрвик попросту жаждал убраться отсюда. Он прекрасно понимал, что Гильдия не пошлёт на карантинный Каналлис корабль без веской на то причины, и универсальный анестетик — единственная возможность для Филиммо покинуть навсегда эти душные джунгли, пьяных лаборантов и охранников — вчерашних уголовников.

Спустя месяц после введения карантина, Филиммо Байрвик наконец-то сумел создать вещество, которое одинаково успешно обезболило подопытных: тиранца, человека, паркианина, дигианина, адеррийского и берберийского ящеров, паукосубъекта и инсектоида. Вещество получилось тягучим, похожим на смолу усагва, которая и послужила основой анестетика. Проведя завершающую серию опытов, Байрвик рапортовал боссам о разработанном проекте, реализация которого принесёт миллионы кредиток. И даже миллиарды.

Ответ пришёл краткий и безжалостный: на Каналлис будет послан беспилотник, на который Байрвик должен погрузить полученное вещество, а также формулы и технологию изготовления. В этот момент Филиммо окончательно понял, что его «списали в расход».

— Нет, господа! — отключившись, Байрвик зло усмехнулся. — Так просто я вам ничего не отдам.

Спустя две недели с Каналлиса на Ларн прибыл скоростной беспилотник, сумевший проскользнуть туда-обратно мимо карантинных робозондов, причём второй раз шустрый кораблик едва уцелел. На его борту обнаружили тщательно упакованную капсулу с тягучим веществом тёмно-коричневого цвета и ужасным запахом протухшего протеина. Однако, несмотря на непрезентабельный вид, вещество, как и уверял Байрвик, отлично подействовало, причём на всех испытуемых, включая редкого на Ларне паукосубъекта.

— Замечательно! — воскликнул Шец Амий, руководитель отделения Гильдии на Ларне. Он сначала прочёл отчёты об опытах, затем, чтобы лично проверить действие нового анестетика, намазал себе палец и совершенно не чувствовал уколов острой иглой. Воодушевлённый успехом, сулящим огромные прибыли, Амий, обычно осторожный, на сей раз поторопился обрадовать вышестоящего куратора. — Значит, надо немедленно запускать в производство эту штуку!

— Э-э, босс, — замялся здоровенный телохранитель, доставивший капсулу Амию во дворец, — Софрон просил сказать, что на корабле нет ничего. Ну, в смысле, технологии. И этих, как оно… формул. Тоже отсутствует.

Софрон был личным секретарём авторитета.

— Что значит «тоже отсутствует»? — почти ласково спросил Амий.

— Софрон сказал, что фуфлыжник нас кинул, и передал только капсулу, — приободрился громила, услышав обманчиво мягкий тон босса. — Сказал, что есть запись передачи от этого… Э-э, босс?

Глаза Амия покраснели от еле сдерживаемой злобы. Проект, который должен был принести миллиарды кредитов, рушился из-за какого-то паршивого химика, возомнившего, что его жизнь стоит больше! В дикой ярости Амий сунул руку в широкий карман своего халата из паллийского шёлка, нащупал плоскую рукоять минибластера и с садистским удовольствием нажал на курок. Лазерный луч прожёг тонкую ткань халата и ударил в огромного телохранителя — тот схватился за живот и со стоном рухнул на мозаичный пол. К вони новоизобретённого анестетика добавился смрад горелого мяса. Шец Амий злобно выстрелил в телохранителя ещё несколько раз, пока не кончился заряд в крошечном бластере, пометался по комнате и только потом включил большой настенный коммуникатор.

— Софрон! — рявкнул он, едва на экране возникло заросшее волосами лицо дигианина. — Приходи, я тебя жду!

— Иду, — коротко ответил тот.

Не прошло и минуты, как дверь в кабинет Амия распахнулась, и появился тот самый дигианин, с которым только что разговаривал босс преступного мира Ларна. Даже не повернувшись в сторону вошедшего, Амий сказал:

— Я так и думал, что ты где-то здесь неподалёку. Вели убрать падаль и давай думать, как нам достать формулу с Каналлиса. Я, видишь ли, уже сообщил координатору об успехе в этой лаборатории. А тот, без сомнения, уже отправил мой отчёт Перстам.