Зелень. Трава. Благодать. - Шон Макбрайд

— Ты что, мое пиво схватила? — спрашивает он у жены. — Когда будет обед?

Ах, эта жизнь на улице Святого Патрика. Пофиг, что у нас на газоне проходит семинар по снятию лифчиков; кто напялил на святого платье, зачем схватила мое пиво и когда будет обед?

8

— Фрэн, сколько у тебя в кошельке осталось? — спрашивает Сесилия Реджина (Фицпатрик) Тухи, родившаяся 1 апреля 1945 года, младшая из пяти сестер, в семье, где отец пил и ходил налево, а в итоге вообще ушел от ее суицидентки-матери. Семья Фицпатриков жила на улице Святого Доминика в приходе святого Бернарда, недалеко, наверное, кварталах в десяти к югу отсюда. Сесилия была озлобленным ребенком и все детство провела, вытаскивая мамину голову из духовки, стрясая мелочь с одноклассников и покупая на это бабло, а также на те деньги, что посылал ей по почте отец, пластинки с рок-н-роллом, которые потом пускала на полную мощность за запертой дверью своей комнаты.

— Не знаю, может, баксов пять, — отвечает Фрэнсис Младший, родившийся 1 апреля 1944 года, старший из пятнадцати братьев и сестер. Его отец, отучившийся два года в семинарии, пока не выгнали, днем разносил почту, а вечерами ошивался возле приходских монашек и священников. Его мамаша была занята тем, что штамповала детишек или приходила в себя, отлеживаясь на диване дома на улице Святого Игнатия в приходе святого Патрика, недалеко, кварталах в пятнадцати к югу отсюда. В итоге его неудачник-отец всю жизнь просидел на шее у своих детей. В жизни самого Фрэнсиса Младшего не было ни дня, когда не приходилось вкалывать, так что лучше и не спрашивать его об этом.

— Пять баксов? Ты ж только что с зарплаты, — сетует Сесилия, бросает ручку на стол и с досадой трет глаза. Она познакомилась с Фрэнсисом Младшим 25 марта 1960 года на свидании вслепую. Тогда ей было всего пятнадцать, и гулять с парнями ей запрещали, поэтому ее подруга организовала им свидание на углу в двух кварталах от дома. Сесилия стояла и ждала Фрэнсиса Младшего, который опаздывал и был порядком под кумаром. Где шляется этот гребаный уродец? Наверное, явится, а от него спиртягой несет, рыло расквашено и лифчик на пальце болтается.

— Сесилия, я принес пиццу, себе оставил пять баксов, а все остальное отдал тебе, — говорит Фрэнсис Младший, который тогда припарковался не у того угла и там ее и ждал. Вечно эти бабы опаздывают, думал он, а я вот нет. Я всегда прихожу вовремя. На меня-то как раз можно положиться. Предполагается, что я весь день должен пахать как вол, и даже сверх того, но ведь так я и делаю на самом деле. А вот другие — те нет, ленивые ублюдки.

— Что-то не сходится, Фрэн. Я так все счета не покрою, — говорит Сесилия, которая в тот, первый, день нарезала по району в платье в цветочек, буквально пылая от ярости, охотясь за своим суженым, которого уже прождала битый час впустую. Она нашла его спящим в машине в рубашке с воротничком.

— Ну заплати часть на этой неделе, а часть на следующей, — говорит Фрэнсис Младший, который тогда проснулся оттого, что Сесилия принялась молотить в дверь машины, чтобы привести его в чувство. Он опустил стекло.

— Я уже так делала в прошлый раз, помнишь, Фрэн? Или ты тогда был на другом конце квартала? — говорит Сесилия, которая выбила ему передний зуб, как только он опустил стекло, в первую же секунду их первого свидания, даже до того, как они успели хоть что-нибудь сказать друг другу.

— Сесилия, оставь меня в покое, — говорит Фрэнсис Младший, не отрываясь от телека.

— Да пошел ты, — говорит она, глядя прямо на него.

Добрый вечер, как всегда в пять вечера с вами Хроника происшествий. Кратко основные темы сегодняшнего выпуска: пятнадцать полицейских открыли огонь по безоружному черному подростку, сейчас за его жизнь борются врачи больницы «Темпл юниверсити» в Северной Филадельфии. Двое детей погибли при пожаре, вспыхнувшем в типовом доме в Западной Филадельфии. Президент Рейган счастливо избежал инцидента с бомбой в Белом доме. Сегодня день зарплаты и вечер пиццы в доме у Тухи. У них в гостях Арчи О’Дрейн, Гарри Карран, Бобби Джеймс и несравненная Грейс Макклейн, а также Фрэнни, Стивен, Генри и Сес Тухи — поедают кусочки пиццы с бумажных тарелочек, наблюдают как всегда занимательный кипеж в исполнении Фрэнсиса Младшего и Сесилии, да и сами не забывают подпустить огоньку.

— Бобби Джеймс, — говорит Фрэнни, — это у тебя что на тарелке — жвачка?

— Ага, — отвечает Джеймси, который сидит на диване рядом со мной, между двух Фрэнсисов.

— Ты что, потом ее же собираешься жевать? — спрашивает Фрэнни.

— Ага, — отвечает Бобби, отрываясь от книги («Пригнись, мат летит!», биография Битлз), — на сладенькое.

— Почему бы просто не выкинуть эту и не достать новую?

— Никак невозможно, — говорю я, отрываясь от своей книги («Мат-перемат!», биография Джерри Ли Льюиса), — у него мало осталось.

Фрэнни, который сейчас перевернул Бобби вверх ногами и вытрясает из его карманов дюжины и дюжины «Базук», родился 25 декабря 1960 года, ровно через девять месяцев после первого свидания Фрэнсиса Младшего с Сесилией. В школе был круглым троечником, разносил воду спортсменам и ни разу и рядом с телкой не стоял, за исключением тех случаев, когда какую-нибудь из них бросал крутой бойфренд и ей нужна была жилетка, куда высморкаться. Два его важнейших триумфа — это успешная сдача экзамена на должность почтальона и в целом достойная роль любящего сына в семье. В остальном же он, по меткому выражению Джеймси, полное угробище.

— Угробище? Все слышали? Бобби Джеймс обозвал меня угробищем, — говорит Фрэнни.

— А ты угробище и есть, — бормочет Стивен, который сейчас сидит за столом в гостиной, а родился 25 июня 1966 года. У Стивена было все, чем природа обделила Фрэнни: красота, обаяние, чувство юмора, светлая голова и успехи в спорте. И родители всегда уделяли ему больше внимания. Они вполне могли сидеть в гостиной и умильно хлопать трехлетнему Стивену, когда у того получался крученый удар детским футбольным мячом, пока Фрэнни пропалывал газон на улице.

— Никакое он не угробище. Он у нас просто уродская дева, — говорю я, который родился 15 августа 1971 года. Я выбрался из Сесилии с вопросом к акушеру, держит ли послед прическу так же, как гель, или нет. Пока Сесилия ждала в аптеке предписанных ей лекарств, я прямо тут же рядом пел, плясал и вообще всячески валял дурака. Я мочил коры и жалил как оса. Моя прическа внушала уважение всегда и всем, даже быкам на улице. Я был рожден для рока, а если не для рока, то для спасения заблудших душ, а если и не для рока, и не для спасения заблудших душ, то для того, чтобы смешить всех вокруг.

— Да что вы спорите, ребята? Фрэнни и то, и другое, и даже еще того хуже, — говорит Сес, которая стоит позади Арчи, вцепившись руками ему в горло. Сесилия Реджина Тухи Младшая родилась 15 августа 1976 года во время грозы. Линию электропередачи перерезало, свет погас, а у Сесилии уже отошли воды. Она сказала мне из ванной, чтобы я нашел кого-нибудь из взрослых с машиной. Первым, кто попался мне навстречу, был Фрэнсис Младший. Он был при исполнении и отказался пренебречь служебными обязанностями, так что мне пришлось притащить с собой мистера Джеймса, который был занят тем, что уговаривал миссис Магон отпереть дверь мистеру Магону. Он отвез нас в больницу на полицейской машине с включенной сиреной; нам с Бобби Джеймсом обоим было по пять лет, и мы всю дорогу орали Помогите, помогите, у нас беременная, у нее отходят воды. Через десять минут после того, как мы добрались до места, родилась Сес. Я был первым в семье, кто ее увидел. С того момента и по сей день я просто без ума от нее. Мы по жизни всегда вместе.

— Можешь прекратить меня душить? — полупридушенным голосом спрашивает красный как рак Арчи.

— Нет, не могу, пока ты, жопа, не скажешь мне, какая я красивая, — приказывает она.

— О’кей, — с трудом выдыхает он, — ты, жопа, красивая. Всё, довольна?

— Ладно. Все равно теперь очередь Грейс, — говорит она ему.

— Эй ты, жопа, — говорит Грейс, обращаясь к Сес, — хочешь, я придушу эту жопу?

— Да, жопа, будь так добра, — смеется Сес, глядя, как Грейс душит Арчи, — так тебе, жопа, и надо.

— Так, и какого ж черта мы все тут ругаемся? — говорит Сесилия. — Фрэн, скажи им.

— Сесилия, не видишь — я ем. Фрэнни, ты сегодня во сколько вышел?

— В десять, — говорит Фрэнни.

— Легкий день? — спрашивает его Фрэнсис Младший.

— Нет, тяжелый. Разносили рекламу кабельных каналов.

— Что, много было?

— Прилично.

— Сколько?

— Тебе точное число назвать? — переспрашивает Фрэнни.

— Нет, количество листовок на каждый дом, — говорит Фрэнсис Младший.

— Три на один.

— Да, блин. И во сколько закончил разносить?

— В двенадцать тридцать.