Тайны архивов НКВД СССР: 1937–1938 (взгляд изнутри) - Александр Николаевич Дугин

Ответ: Это больше, чем ошибки.

Вопрос: То есть?

Ответ: Преступления.

Вопрос: А еще какие преступления вы признаете за собой?

Ответ: Я примирился и сжился с остатками ягодинских заговорщиков, потерял политическую бдительность, покрывая их вредительскую практику вопреки имевшим место сигналам снизу, и в этом признаю себя виновным, как и в том, что в руководимом мною первом Спецотделе действительно имела место вредительская практика.

Вопрос: Скажите, когда и при каких обстоятельствах вы попали на работу в НКВД?

Ответ: Я работал в ЦК ВКП(б), референтом в секретариате ЕЖОВА, вместе со мной работали ЦЕСАРСКИЙ и РЫЖОВА – тоже референты ЕЖОВА. Я занимался хозяйственными вопросами и вопросами КПК; ЦЕСАРСКИЙ – вопросами Оргбюро и подбором кадров; РЫЖОВА являлась секретарем ЕЖОВА.

Примерно 1 октября 1936 года, когда было принято решение о назначении ЕЖОВА Народным комиссаром внутренних дел СССР, он при переходе в НКВД взял с собой ЦЕСАРСКОГО и РЫЖОВУ, а я остался работать в ЦК ВКП(б). Для меня было непонятно – почему ЕЖОВ не взял меня с собой, поскольку с его уходом в НКВД работы для меня в ЦК почти что не было.

Я оставался работать в ЦК до января 1937 года включительно, изредка ходил в НКВД к ЕЖОВУ с докладом по вопросам Секретариата и КПК.

РЫЖОВА и ЦЕСАРСКИЙ в беседе со мной высказывали крайнее недовольство своей работой в НКВД, указывая на то, что фактически начальником секретариата, или, как тогда называли, – оперативным секретарем наркома – является ДЕЙЧ (бывший оперативный секретарь ЯГОДЫ). ДЕЙЧ, ввиду того, что его очень приблизил к себе ЕЖОВ, распоряжался всеми делами в НКВД, не допускал ЦЕСАРСКОГО и РЫЖОВУ к настоящей работе, игнорировал их и старался оттеснить от наркома.

ДЕЙЧ представлял собой юркого, пронырливого и до крайности циничного человека, политикана до мозга костей.

Приходя на доклад к ЕЖОВУ, я часами ждал в приемной, нередко безрезультатно. Ожидая в приемной, я мог наблюдать, как ДЕЙЧ часами сидит в кабинете у ЕЖОВА, присутствует при приеме наркомом работников, выбегает из кабинета ЕЖОВА и снова возвращается в кабинет, при этом строит из себя крайне занятого, обремененного делами государственного мужа.

РЫЖОВА и ЦЕСАРСКИЙ жаловались мне, что ДЕЙЧ, по отношению к ним, ведет такую политику, чтобы либо их самих заставить уйти, либо как-нибудь избавиться от их работы в НКВД.

Надо сказать, что ДЕЙЧУ это удалось. РЫЖОВА, проработавшая с ЕЖОВЫМ около 11 лет, поставила вопрос перед ЕЖОВЫМ о невозможности работать с ДЕЙЧЕМ с просьбой откомандировать ее обратно в ЦК ВКП(б). ЕЖОВ ее просьбу удовлетворил – она была откомандирована в ЦК, а ее место занял бывший секретарь ЯГОДЫ – ГЕРСОН[63] (подчеркнуто красным карандашом – А. Д.).

Вскоре после ухода РЫЖОВОЙ из секретариата, был откомандирован и ЦЕСАРСКИЙ, который был назначен начальником бывшего 8-го отдела (ныне первый Спецотдел).

Я неоднократно ставил вопрос перед ЕЖОВЫМ о том, что делать мне в секретариате ЕЖОВА в ЦК ВКП(б) нечего и просил его откомандировать меня в один из отделов ЦК. На мои просьбы я вразумительного ответа не получал, ЕЖОВ отмалчивался.

В начале января 1937 года ЕЖОВ, приехав в ЦК и встретившись со мной, сказал: «А не перейти ли вам на работу в НКВД?». Я у него спросил – на какую работу? ЕЖОВ мне ответил: «На работу в моем секретариате».

Я тогда сказал ЕЖОВУ, что боюсь, что из этого ничего не выйдет, не сработаюсь я с ДЕЙЧЕМ. ЕЖОВ мне ответил: «Я поручу вам отдельный участок работы – наблюдение за хозяйственными организациями наркомата, а помимо того вы будет выполнять отдельные задания».

Вопрос: Что вы ответили?

Ответ: Я попросил разрешения подумать.

Через пару дней ЕЖОВ опять приехал в ЦК, встретил меня в коридоре и спросил: «Почему не приходите на работу в НКВД? Приходите завтра на работу, предварительно явитесь к ДЕЙЧУ и поговорите с ним».

На следующий день я обратился к ДЕЙЧУ в НКВД. Приняв меня внешне приветливо, ДЕЙЧ прямо сказал: «Вот мы с Николаем Ивановичем решили взять вас в НКВД ко мне в заместители. Вам отведут здесь комнату, садитесь и работайте».

Я у ДЕЙЧА спросил – чем же я буду заниматься в секретариате? На это он мне ответил: «Работы здесь много, будет она и для вас. Я не справляюсь один с работой; станете просматривать бумаги, докладывать их мне, словом, дел хватит».

Придя в секретариат НКВД, я первое время фактически никакой работы не вел.

К наркому он меня не подпускал, бумаги я докладывал только ДЕЙЧУ. Через некоторое время я обратился к ДЕЙЧУ, заявив ему, что меня не удовлетворяет такая работа, я не чувствую, чтобы приносил пользу делу и хотел бы поэтому получить какой-нибудь маленький, но самостоятельный участок в работе секретариата. ДЕЙЧ на меня накинулся с криком: «Что вы за неделю хотите стать чекистом? Чтобы стать чекистом, надо работать годы, – заявил далее ДЕЙЧ, а никакого двоевластия в секретариате я не допущу. Если вам, ШАПИРО, тут не нравится, то я, сказал ДЕЙЧ, сегодня же могу вас откомандировать в один из отделов НКВД. ДЕЙЧ предложил затем продолжать работать в Секретариате и впредь не предъявлять никаких претензий. Я продолжал работать. Фактически доступа к наркому я не имел, монопольное право в этом отношении оставалось за ДЕЙЧЕМ (подчеркнуто карандашом – А. Д.). К тому времени (январь 1937 года, когда ДЕЙЧ был назначен начальником секретариата НКВД) его роль в наркомате еще более возросла. ДЕЙЧА называли «генеральным советником наркома», «некоронованным заместителем».

Вопрос: Кто так характеризовал роль ДЕЙЧА в НКВД?

Ответ: Помню, что об этом мне говорили ФРИНОВСКИЙ[64], ЦЕСАРСКИЙ, ЛИТВИН[65], РЕДЕНС[66] и ряд других работников. Все удивлялись, как это ЕЖОВ так приблизил ДЕЙЧА и сделал его своим советником, зная в то же время, что ДЕЙЧ в течение долгого времени состоял оперативным секретарем ЯГОДЫ.

Вопрос: Какие у вас есть данные утверждать, что ДЕЙЧ являлся советником и наиболее приближенным к ЕЖОВУ?

Ответ: Ни один принципиальный вопрос не решался ЕЖОВЫМ без предварительного обсуждения и совета с ДЕЙЧЕМ.

ДЕЙЧ присутствовал у наркома при всех докладах начальников отделов, при приемах и докладах начальников управлений с периферии. Эту роль ДЕЙЧА чувствовали и начальники отделов, поэтому раньше, чем пойти с докладом к наркому, они предварительно, как правило, заходили к ДЕЙЧУ.

Отдельные назначения и перемещения тоже обсуждались совместно с ДЕЙЧЕМ. ДЕЙЧ в разговорах иначе не говорил, как «мы с наркомом считаем».

ДЕЙЧ часто бывал у ЕЖОВА на квартире, уезжал