Колдуны и капуста - Андрей Уланов

— Смейтесь-смейтесь, — прищурился полуэльф. — А между тем кое-какие загадочные гости уже начали наведываться в здешние воды.

— И что за гости? — Тон вексиль-шкипера был небрежен настолько, что Малыш с трудом удержался от выкрика: «Викки, не переигрывай!»

— А, чушь собачья! — пренебрежительно махнул рукой Колин Мак-Намара. — Обычные небылицы дикарей.

— При всем уважении, Колин, — медленно произнес Филандеваль, — думаю, не следует быть столь категоричными в оценках. И забывать, что мы чужие в этих краях. Местные...

— ...считают богом любого, у кого есть «винчестер», — перебил его Мак-Намара. — Или дьяволом. Я уже сбился со счета, сколько раз здешние черномазые пытались наслать на меня порчу. А старый Фаулер? Сидит себе на атолле посреди океана, запивает джин скотчем, а десять тысяч канаков вслушиваются в каждый его зевок. Говорят, они пришибли уже пятерых своих верховных жрецов за то, что эти Великие Повелители Ужасных Демонов ничего не смогли поделать с маленьким сморщенным пьяницей-шотландцем.

— Однако, — возразил торговец жемчугом, — меня лично крайне занимает тот факт, что легенды о корабле мертвых именно в последнее время получили... или, правильнее сказать, обрели некую конкретную форму.

— Чушь собачья! — повторил помощник управляющего. — Вот вы, мистер гном, скажите — это ведь в ваших легендах плавает Летучий Голландец из костей утопленников?

Малыш, знавший Мак-Намару достаточно хорошо, решил, что Колин задал свой вопрос исключительно в надежде полюбоваться картиной «Гном с выпученными от изумления глазами».

— Что-о-о?

— Подозреваю, — сказал Филандеваль, — что Колин имеет в виду Нагльфар. Драккар ада, везущий воинство тьмы — демонов и призраков Морхегга. Согласно древней легенде Нагльфар будет построен из ногтей трупов.

— Никогда, — гордо заявил Викки. — Мы, гномы, не могли верить в подобную...

— ...чушь собачью!

— Никоим образом, почтенный гном, никоим образом, — пропел полуэльф. — Хотя мифология жителей Скандинавии имеет немало общего с вашей...

— Скажите уж прямо — цельнотянута!

— Это, — чуть улыбнулся Филандеваль, — не стану отрицать, одна из основных и наиболее, на мой взгляд, логичных теорий, объясняющих данное сходство. Но бесспорен и тот факт, что так называемые морские мотивы не могли быть заимствованы у вашего, мистер Пит, народа.

— За отсутствием таковых, — фыркнул Колин. — Настоящему гному проще прорыть тоннель под Датским проливом, чем переплыть его.

С освещением в бунгало было неважно — заряды эльмовых шаров приберегались хозяевами на ночь, солнце же без особой настойчивости пыталось просочиться сквозь многочисленные щели в стенах и закрытых ставнях — лишь затем, чтобы запутаться в сизых клубах табачного дыма. Но глазам Малыша хватило и этих остатков света, чтобы заметить. как по напрягшейся шее вексиль-шкипера медленно ползет полоска цвета его же мундира.

— Вы, мистер, похоже, великий знаток истинных гномов, — процедил Викки.

— А вы, Пит, нагляднейшее подтверждение его неправоты! — рассмеялся управляющий. — Довольно, джентльмены, будет вам... сушите весла! Жара виски, падающий барометр... кстати, о барометре: Барт, вы ближе всех, гляньте, что он показывает?

— Двадцать девять семьдесят пять.

— Пройдет мимо.

— Думаете?

— Хотите пари?

— Спорить с вами? Нет уж...

— Джентльмены, джентльмены... — После бесследного исчезновения пятнадцатого по счету колокольчика Синж оставил попытки оснастить гобловский «клуб» этим атрибутом и теперь не без успеха заменял его пустым стаканом и раскрытым перочинным ножом. — Давайте наконец определимся, во что мы будем играть дальше? Есть предложения?

— Покер? Киббедж?

— Лучше что-нибудь попроще, вроде «казино».

— Может, в тонк, а, джентльмены? Отличная быстрая игра... как думаете, Кларк?

— Почему бы и нет.

— Фил?

Полуэльф отрицательно качнул головой.

— Я, с вашего позволения, — сказал он, вставая, — немного пройдусь. Хочется, знаете ли, время от времени позволить легким насладиться чем-нибудь, кроме продуктов горения смол и никотина.

— Джентльмены, а ведь он снова прав. Вы слишком много курите.

— Трубка и ром, как говорил мой папа-флибустьер, сведут тебя в могилу, сынок, — сказал второй плантатор, чью фамилию Малыш никак не мог запомнить. Что-то французское и связанное с женщинами... Шершель? Ляшарель?

— Как врач, хоть и бывший, — ехидно заметил штурман «Мечты», — вы, Алекс, должны лучше остальных присутствующих знать, что в здешних местах тысяча вещей способна отправить на закат любого из нас куда раньше, чем прокуренные легкие и съеденная циррозом печень. Кто будет сдавать? Кларк?

— Фил, — окликнул Малыш проходящего мимо торговца, — не возражаете, если мы составим вам компанию?

— Мы?

— Я и вот эта, — початая бутылка скотча на миг превратилась в прозрачный круг и снова замерла в ладони полукровки, — красотка. Согласен, — продолжил Уин, — что по части форм она не очень-то соответствует эльфийским стандартам красоты, но зато какой у нее богатый внутренний мир!

— Малыш, в вас пропадает либо поэт, либо философ. — Филандеваль задержался у дверного проема, пропуская собеседника вперед — привычка, над которой, как помнил Уин, уже лет семь подшучивало пол-Океании. Местные острословы утверждали, что манера эта служит не доказательством полученного Чан Джи Фанем воспитания, а недвусмысленно указывает на наличие в отцовской крови изрядной примеси темных сородичей, ибо представители сильного пола склонны пропускать себе подобных вперед только в том случае, когда готовятся вонзить предательский клинок в удобно подставившуюся спину.

— Спасибо, что не артист, — серьезно отозвался Уин.

— Ну, нынешним императорам далеко до своих древних товарищей по профсоюзу, — засмеялся эльф. — Если даже и сжигают столицу, то не свою а вражескую. Да и то скорее по недомыслию, чем по сознательному умыслу.

— Фил, а правда, — вопрос родился у Малыша неожиданно, словно внезапно налетевший шквал, — что он был эльфом?

— Он — это Наполеон или Нерон? — улыбаясь, переспросил Филандеваль. — Впрочем, ответ все равно один — я не знаю.

— Неужели? А мне иногда кажется, что вы знаете все и обо всем на свете.

— Иллюзия, не более того. — Малыш и торговец шли в сотне шагов от берега, и рокот прибоя странным образом вторил певуче-мягкому голосу полуэльфа. — Подумайте сами, Уин, ну разве может преуспеть в познании этого бескрайнего мира скромный торговец жемчугом? Да, я склонен разнообразить редкие часы своего отдыха, вкушая плоды не только хлебного дерева, но и того, что принято именовать просвещением, однако это не более чем склевывание крупиц со столов великих.