Совершенные - Марина Суржевская

Златовласый гад брезгливо отпихнул напиток еще дальше и сложил руки на груди, показывая, что бороться с ним бесполезно.

– Кэсс, хватит. Нам надо поговорить. Серьезно поговорить. И я хочу, чтобы ты при этом разговоре была трезвой!

– Это то, чего я меньше всего хочу, глядя на тебя! – уронила я и увидела, как заострились черты мужественного лица.

В глазах Дамира мелькнула застарелая боль, но тут же погасла.

– Прекрати, – тихо сказал он. – Я лишь хочу тебе помочь. Я не могу смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь.

– Так не смотри. Кажется, я не раз предлагала тебе этот вариант!

– К сожалению, не могу! – в сердцах бросил он. На миг отвел взгляд и на его щеках заходили желваки.

Выдохнув, Дамир снова глянул на меня. На этот раз его глаза казались бутылочным стеклом – такие же зеленые и непроницаемые.

– Я твой куратор, Кассандра, – сухо продолжил он. – Если ты все еще об этом помнишь. И как куратор могу сказать, что у тебя большие проблемы. Ты до сих пор не выбрала специализацию. Ты не сдашь экзамены академии, если не возьмешься за ум. Твоя репутация настолько ужасна, что даже я не смогу спасти твою шкуру. Никто не сможет. Ты вылетишь из академии и окажешься в черном списке. Что ты будешь делать с этим, Кэс? Как жить?

Я фыркнула, с вожделением глядя на бокал. Пошевелила пальцами, в которых уже ощущала его тяжесть. Чертов Дамир! Как же не вовремя он явился!

Тот, кого я мысленно чихвостила, снова тяжело вздохнул.

– Я думаю… думаю, тебе пора наконец поговорить с отцом, Кэс.

Я обожгла мерзавца злым взглядом. Внутри становилось все гаже, а бокал по-прежнему был слишком далеко.

– Кассандра, ты меня слушаешь? – Мой проклятый недруг повысил голос, и краем глаза я заметила, как позади ворочается кто-то из завсегдатаев. Вероятно, мы привлекали внимание…

Бармен бросил на нашу пару быстрый взгляд и снова начал меланхолично протирать стакан.

– Еще громче, и тебя услышит вся «Глотка», – отозвалась я, сглатывая сухим горлом.

– Так ты поговоришь с отцом?

– Конечно же, нет.

– Кэс… Ты не разговариваешь с ним почти пять лет. – Дамир свел темно-медовые брови.

Признаться, хмурым он выглядел еще лучше, чем улыбаясь.

– Хватает и того, что ты болтаешь с ним регулярно. И доносишь на меня.

– Он просто хочет знать как у тебя дела, – ничуть не смутился предатель. – Ричард волнуется о тебе, Кэс. Ты его дочь, и он любит тебя.

Я рассмеялась, заставив Дамира поморщиться.

– Пусть ты в это и не веришь, – продолжил он. – Все видят, как Ричард о тебе заботится. Дорогие меха, украшения, одежда. Апартаменты в Аннонквирхе. Твоя проклятая машина в конце концов! Кстати, не боишься бросать ее вот так? Ты хоть двери-то закрываешь? В этом районе полно отбросов.

– Ничего, если угонят, папочка купит новую, – хмыкнула я, и Дамир осуждающе покачал головой.

– Он дает тебе все, что ты пожелаешь. А в ответ просит один телефонный разговор! Он ведь твой отец, Кэс! Неужели ты не в силах найти в своей душе хоть каплю любви к нему?

– Бог мой, да я сейчас заплачу, – чуть хрипло произнесла я. – Твоя беда в том, Дамир, что все семьи ты меряешь по своей. Но такие, как у тебя, встречаются столь редко, что относятся к разряду сказок. Тебе повезло, и поэтому ты видишь любовь даже там, где ее никогда не было.

– Повезло? – Зелёные глаза потемнели, и я прикусила губу.

Мне не хотелось напоминать Дамиру о прошлом. Хотелось убить за то, что он отобрал мой напиток, но напоминать – нет. Потому что тогда и мне пришлось бы вспомнить то, что я так старалась забыть.

– Твоя мама умерла, но она у тебя хотя бы была, – негромко сказала я, отворачиваясь.

Призраки прошлого сгустились за нашими спинами. Два силуэта, сотканные из нашей боли. Женский, обнимающий Дамира.

И мужской, на который я не хотела смотреть.

Голова пошла кругом, меня затошнило. Проклятье! Мне нужен мой бокал!

– Я не буду разговаривать с генералом Вэйлингом. Ни сейчас, ни когда-либо потом, – проглотив комок в горле, отрезала я. – Прекрати это сводничество, Дамир. И слежку за мной. Иначе однажды я решу забыть о том, что когда-то мы были друзьями.

– Мы никогда не были друзьями, Кассандра, – глянув исподлобья, бросил парень. – Я любил тебя. Я сделал тебе предложение. Я хотел прожить с тобой жизнь. Это кое-что иное, чем быть друзьями.

Я пожала плечами.

– Так ты просто не можешь забыть, что я тебе отказала? Поэтому ты меня изводишь и не даешь спокойно надраться?

– Я не даю тебе надраться, потому что беспокоюсь! – рявкнул мой недруг, и позади зашевелилась огромная туша охранника.

Я завела руку за спину и показала охраннику кулак. Туша из поля зрения пропала.

Дамир, не замечая моих жестов, скривился, схватил бокал и сунул мне в руки.

– Не терпится, да? Вот, бери! Бери, Кэс! Ну?

Я обхватила ледяными пальцами дымчатое стекло. Напиток внутри напоминал черный деготь. Такой же темный как глаза призрака, стоящего за плечом. Мне не надо было оборачиваться, чтобы видеть его лицо, совершенное, словно ночь. Его внимательный взгляд. И слышать его шепот, зовущий из небытия.

«Я буду твоим якорем, Кассандра…»

Ты не якорь. Ты камень, привязанный к моим ногам и тянущий меня на дно. Не отвязать, не спастись. Впрочем, спастись я и не пытаюсь.

Одним глотком я выпила напиток и закашлялась от горечи чертополоха и полыни.

Дамир скривился и потер лицо, словно пытаясь очнуться от кошмара. Я усмехнулась, глядя на него.

– Тебе тоже не мешало бы выпить, Златовласка. Может, перестал бы быть таким занудой. – Полынный шторм бушевал внутри, медленно согревая холодные пальцы.

Дамир нахмурился, услышав прозвище, которым я наградила его в колледже.

– Вижу, с тобой бесполезно разговаривать. Что ж, я сделал что мог. И кстати… Как твой куратор, я назначил тебе еще один сеанс у менталиста.

– О, отправил меня к мозгоправу? Очень по-дружески. Думаешь, доверительные беседы спасут мою грешную душу?

– Думаю, что еще немного – и даже я сдамся, – сухо сказал Дамир. – В академии о тебе говорят, Кассандра. Слухи один гаже другого. И даже я уже начинаю в них верить.

– И что же обо мне болтают? – полюбопытствовала я.

– Что еще немного – и тебя с позором вышнырнут из академии. Что отец от тебя откажется, если ты вляпаешься в очередную дурную историю. Что ты давно забыла, что такое трезвая голова. Не вылезаешь из ночных баров и сомнительных заведений. Участвуешь в запрещенных