Злая принцесса - Трейси Лоррейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Итак, вы двое собираетесь поцеловаться и помириться, и вы придете на завтрак? — спрашивает Руби.
Прижимая ладони к твердой груди Себа, я отталкиваю его от себя. По какой-то причине он жалеет меня и действительно отпускает мое горло и отступает.
— Я завтракаю. Впрочем, он может отвалить, — бросаю я через плечо, отходя от него, гарантируя, что у меня достаточно размаха в бедрах.
Его стон заставляет меня улыбнуться, когда я иду к своим друзьям.
— Нам всем нужно поговорить, — говорю я им, но по их улыбкам вижу, что они не воспринимают это всерьез.
— Ты бы сделала то же самое для нас. На самом деле, если подумать, ты, возможно, уже вмешалась, — сказала Харли, приподняв бровь. — Фотография, на которой я в красном бикини, тебе что-нибудь говорит?
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, милая, — невинно мурлычу я.
Повернувшись к Ace’s, я направляюсь к двери, зная, что они все последуют за мной.
— Ты лживый маленький засранец, Поппи Торн, — заявляю я, на этот раз садясь напротив нее и придвигая к себе свой молочный коктейль, делая большой глоток, умоляя свое сердце перестать бешено колотиться от его прикосновений.
— Прости, они сказали, что я должна—
— Все в порядке. Честно говоря, я не могу поверить, что у него на это ушло две недели.
Ее глаза отрываются от моих, пока я продолжаю говорить. Я знаю почему. Как будто весь воздух был высосан из закусочной в ту секунду, когда он вошел внутрь.
— Вау, он выглядит взбешенным.
Когда он этого не делает?
— Отличная работа, Попс, — со смехом говорит Харли, останавливаясь у стола, остальные замедляют шаг позади нее — все, кроме Себа, который обходит нашу маленькую аудиторию и опускается рядом со мной, скользя прямо, пока я почти не прижимаюсь к стене.
— Это необходимо? — огрызаюсь я, все взгляды впиваются в нас двоих.
— Прошли недели с тех пор, как у меня был шанс быть так близко к тебе, — шепчет он, заправляя прядь моих волос за ухо.
Его горячее дыхание пробегает по моей коже и спускается по шее. Мои соски немедленно твердеют, и я внутренне проклинаю себя за свою реакцию на него, когда я должна была бы ненавидеть его.
Это было легче сделать, когда меня накачивали обезболивающими в больнице. Но здесь, без постоянного напоминания о том, что он и эта жизнь сделали со мной, это легче забыть.
— Да, — шиплю я. — На то была очень веская причина.
Его большая, горячая рука опускается на мое бедро. Это обжигает, жар поднимается по моей ноге и оседает в виде боли в моем теле, но я пытаюсь оттолкнуть его, отбрасывая это в сторону.
— Себ, — говорит Руби, спасая меня от его чрезмерного рвения. — Вот меню.
Он протягивает руку и берет его, когда она отдает его, но не отводит от меня своего внимания.
— Я уже знаю, что я хочу съесть, — рычит он, его грубый голос полон обещаний, к которым у меня не должно быть никакого интереса.
— Ты можешь поесть с нами. А потом ты сможешь вернуться в самолет и улететь обратно в Лондон. Договорились? — спрашиваю я, все остальные молчат, ожидая его ответа.
Отрывая свои глаза от моих, он оглядывает нашу группу.
— Итак, что здесь хорошего?
Пододвигаясь вперед, чтобы он мог прочитать меню, он скользит рукой выше по моему бедру, его пальцы проскальзывают прямо под подол моей юбки. Но в очередной раз я терплю неудачу в попытке сдвинуть его с места.
Билл подходит всего через несколько минут, чтобы принять наши заказы. Я не уверена, то ли это его потребность накормить нас так быстро приводит его в чувство, то ли ему нужно знать, кто такой новичок. Билл гордится тем, что знает все, что только можно знать о Розвуде. Поэтому в своей уникальной и немного грубоватой манере он потребовал узнать, кто такой Себ, прежде чем даже подумать о том, чтобы принимать наши заказы.
— Так ты играешь в соккер? — Кайл начинает, как только Билл уходит, довольный моими и Себа противоречивыми мнениями о том, кто он такой.
Себ, казалось, думал, что он имеет ко мне какое-то отношение. Я, с другой стороны, только что сообщил Биллу, что это будет единственный раз, когда он когда-либо испытает неудовольствие от встречи с ним.
— Соккер? Ох, пожалуйста. Ф-У-Т-Б-О-Л-Л, — произносит Себ. — Вы знаете, где вы на самом деле ударяете по мячу ногой, о чем говорит название.
Кайл и Эш некоторое время пялятся на него, прежде чем втроем вступить в спор о том, какая игра является настоящим футболом, в то время как мы вчетвером просто смотрим в изумлении.
Они буквально только что встретились, но им так комфортно друг с другом, как будто они дружат много лет.
Это странно.
Слишком странно.
У него не должно быть возможности — вот так вмешиваться в мою жизнь. Не в Лондоне и уж точно не здесь.
— У меня могут быть проблемы с твоим мнением о футболе, но с этим я могу согласиться, — говорит Себ, отрезая вилкой кусочек блинчика и отправляя его в рот.
Он настаивает на том, чтобы есть одной рукой, в то время как другая остается зажатой у меня на бедре.
Но в то время как он более чем счастлив съесть свой вес в сиропе, мой желудок скручивается в узел.
Он другой. Аура ненависти и гнева, которой он обычно окружен, кажется, рассеялась, и я понятия не имею, как с ним обращаться, когда он смеется и шутит с моими друзьями.
По их лицам ясно, что он по-настоящему околдовал их.
Предательские засранцы.
— Какие у вас планы на остаток дня? — Я спрашиваю девочек, чертовски надеясь, что, что бы это ни было, нужно оставить мальчиков позади.
— Направляюсь домой, чтобы посмотреть игру, помнишь? — Харли напоминает мне. Не только Зейн сейчас играет за "Мэддисон Кингз Пантерз", но и брат Кайла тоже, и он первый игрок на первом курсе.
— О да, — бормочу я.
— Звучит весело, — объявляет Себ.
— У тебя было долгое путешествие. Тебе, наверное, стоит пойти туда, где ты остановился, и немного отдохнуть, прежде чем ты снова отправишься домой, — говорю я, в очередной раз пытаясь убрать его руку.
— Этого не произойдет, — рычит он, поднимая руку выше — так высоко, что его пальцы касаются моих трусиков.
Я ахаю, но в то время как все за столом могут этого не заметить, Себ этого не делает.
Наклоняясь ближе, он шепчет мне на
