Дверь в Иной мир - Эдмонд Мур Гамильтон

черном лесу спрятан наш корабль, и экипаж ожидает нас. Если бы мы могли сбежать, то непременно предупредили бы Федерацию о приближающейся опасности, но побег был невозможен.

Силы быстро возвращались ко мне, несмотря на то, что пища, которой нас кормили раз в день, была почти несъедобной. Настроение становилось все более и более подавленным. Мы почти перестали разговаривать друг с другом. Мысли каждого вращались вокруг приближавшейся гибели нашего Солнца.

Шли дни, каждые двадцать четыре часа сигнал трубы оповещал жителей города о наступлении четырехчасовой «ночи». Мы все глубже погружались в пучину тупого отчаяния.

Но вдруг мы очнулись от охватившей нас апатии и поняли, что со времени моего выздоровления прошло девять дней, уже завтра темная звезда должна пролететь мимо Солнца и увлечь его за собой. Времени больше не осталось!

Апатия сменилась бешеной яростью. Как по команде, мы принялись колотить в стены нашей темницы. А затем совершенно неожиданно пришло спасение.

В тот день уже в течение нескольких часов сверху доносился непрерывный стук, шум каких-то инструментов и гул машин. Целая толпа конусоидов прошла мимо нашей двери, таща куда-то наверх разнообразные инструменты. Мы уже перестали обращать на них внимание, но вдруг снаружи послышался металлический лязг. Оказывается, проходя мимо, один из аборигенов уронил большой моток тонкой металлической цепи, не заметив потери.

В мгновение ока мы оказались у двери и попытались достать драгоценную находку. Но, несмотря на то, что мы по очереди изо всех сил вытягивали руки, до цепи оставалось каких-то несколько дюймов. Некоторое время мы смотрели на нее, не зная, что предпринять, и опасаясь возвращения существа, уронившего цепь. Вдруг Дал Нара, повинуясь внезапному озарению, легла на пол и просунула ногу между решетками. Вслед за этим она ловко зацепила ногой моток, в следующее мгновение мы втянули его в клетку и принялись с любопытством разглядывать.

Цепь оказалась не толще мизинца, но при этом была необыкновенно прочной. Развернув ее во всю длину, мы поняли, что ее вполне хватит, чтобы добраться до земли. Спрятав сокровище в угол комнаты, мы принялись с нетерпением ожидать «ночи».

Наконец, когда нам уже стало казаться, что время тянется бесконечно, снаружи донеслись трубные звуки, после чего улицы мгновенно опустели, а шум в пирамиде стих. Наступила полная тишина, нарушаемая только жужжанием нескольких конусов-наблюдателей над гигантским конденсатором и низким гудением самого конденсатора, доносившимся издалека. Мы немедленно приступили к работе.

Сперва требовалось выломать решетку. Вооружившись металлическими обломками, мы в течение нескольких часов яростно ковыряли камень у основания одного из прутьев решетки. Но работа двигалась ужасающе медленно. За два часа упорного труда удалось лишь выдолбить дюйм светящегося камня. Еще час ушел на то, чтобы освободить нижний край прута. Между тем до окончания периода сна осталось совсем немного времени. Наконец, когда до «утреннего» сигнала было не более получаса, я бросил ковырять камень и крепко привязал цепь к нижнему концу прута. Мы немного отошли в сторону, уперлись в стену под окном, а затем изо всех сил потянули цепь на себя.

Казалось, все тщетно, толстый прут крепко держался на своем месте. Но внезапно он вывалился из гнезда и с громким звоном упал на пол.

Мы рухнули друг на друга, задыхаясь и тревожно прислушиваясь, не привлек ли звук внимание конусоидов, а затем поднялись и поспешно привязали цепь к одному из оставшихся прутьев. Когда мы осторожно спустили цепь за окно, она, развернувшись, повисла вдоль стены. Конец ее оказался далеко внизу, на светящейся мостовой.

Хурус Холл первым протиснулся через решетку и, перебирая руками, начал спускаться вниз. Не успел он проползти и десяти футов, как за ним последовала Дал Нара. Затем я тоже выбрался наружу и скользнул вниз. Все трое, держась за цепь, мы ползли по стене гигантской пирамиды, словно мухи по светящейся сахарной голове.

Я уже отполз от окна на десять-двадцать футов и взглянул вниз, на мерцающую пустынную улицу. До нее оставалось пятьсот футов, которые казались бесконечностью. Но тут внезапно я услышал сверху какой-то скрежещущий звук. Подняв голову, испытал самый сильный страх за всю свою жизнь.

Из окна, откуда мы только что выбрались, в двадцати футах надо мной, высунулся конусоид, привлеченный в камеру звоном упавшего металлического прута. Белый глаз, окруженный красным ободком, смотрел прямо на меня.

Я услышал снизу полные ужаса восклицания товарищей. Некоторое время мы неподвижно висели, ухватившись за цепь, раскачиваясь у светящейся стены на высоте нескольких сотен футов над землей. Затем конусоид поднял щупальце, в котором было зажато какое-то металлическое орудие, и с резким звуком ударил им по цепи, лежавшей на окне. Он повторял удар снова и снова. Проклятая тварь рубила цепь!

Глава 5

От ужаса я потерял способность двигаться. Я не отрываясь смотрел, как щупальце, в котором зажат инструмент, снова и снова опускается на цепь, издавая резкий лязгающий звук. Но звук удара, раздавшийся в очередной раз, побудил меня к действию.

— Скорее вниз! — крикнул я остальным. — Промедление смерти подобно!

Но товарищи не послушались меня и полезли вверх, прямо к ужасному существу. Я изо всех сил ухватился за цепь, подтягиваясь к окну и конусоиду, выглядывавшему из него в двадцати футах от меня.

Трижды его орудие опускалось на цепь, пока я полз, и каждый раз я ожидал, что звенья лопнут, и мы рухнем вниз, навстречу верной смерти, но прочный металл выдержал удары, и, прежде чем конусоид успел снова рубануть по цепи, я оказался на уровне окна и попытался схватить врага. Ловкие черные щупальца стремительно вытянулись вперед и вцепились в меня и Дал Нару, еще одна змееподобная конечность взмахнула зажатым в ней орудием, целясь мне в голову. Но он не успел нанести удар. Я вытянул правую руку, держась левой за цепь, схватил врага за туловище и вытащил его наружу, прежде чем тот смог оказать сопротивление. При этом хватка моя немного ослабла, так как удерживать конусообразную тушу было нелегким делом. Мы повисли в нескольких футах под окном, цепляясь за тонкую цепь и нанося отчаянные удары друг другу: он — металлическим орудием, а я — кулаком.

Некоторое время мы раскачивались в нескольких сотнях футов над светящейся улицей, затем прочное гладкое щупальце обвилось вокруг моей шеи. Еще немного — и я буду задушен… Изо всех сил вцепившись одной рукой в цепочку, второй я принялся яростно наносить удары по противнику, куда смог достать. Но щупальце продолжало все так же неумолимо сжимать мне шею. Я начал терять сознание. Последним отчаянным усилием я уцепился за