Надвигающийся шторм - Кайла Стоун

заплатить за свои преступления. Голодающим, страдающим людям нужен свой голос. Им нужен тот, кто будет сражаться за них.

И за них сражались «Новые Патриоты». Габриэль сражался за них. Это его цель. Это дело, ради которого стоит убивать и умирать.

— Я готов, — произнес он, теперь уже твердо. — Но мой брат. У меня не нашлось случая его предупредить. Я знаю, ты бы хотел, чтобы он сражался за нас. Но он не будет. Это не в его духе. — Габриэля охватило сожаление. Не стоило пускать Мику на корабль.

Симеон протянул руку. В его глазах светилась доброта.

— Твои эмоции — твоя слабость. На войне сострадание — это недостаток, риск. Не позволяй своим чувствам ни к кому мешать. Особенно к своему брату. Ты понял?

Горло Габриэля сжалось. Он не хотел снова подвести Симеона. Не хотел погубить дело.

— Да, сэр. Но…

— Следуй своему долгу, а я позабочусь о том, чтобы он не пострадал.

— Да, сэр. — Они повернули обратно к мостику. Ветер свистел вокруг них. Небо потемнело, горизонт становился все чернее, как темный, пульсирующий синяк.

— Почувствуй момент, сынок. — В голосе Симеона звучал триумф. — Мы официально приняли командование над «Гранд Вояджером».

Глава 16

Амелия

Через десять минут после начала ужина головная боль обрушилась на череп Амелии, как топор, раскалывающий бревно. Боль пульсировала от основания шеи к вискам и отдавалась за глазами.

За капитанским столом непонятно почему отсутствовал капитан. Ее отец сидел в обнимку с одним из своих советников недалеко от главного входа в «Оазис», и вид у него был напряженный. Остальные гости разговаривали тихими, взволнованными голосами и то и дело проверяли свои отключенные смартфлексы. Среди оживленного шепота она не раз слышала упоминание слова «Гидра», что бы это ни значило.

Метрдотель объявил, что внешние палубы будут закрыты из-за непогоды, а затем неуклюже пошутил, что вынужденный перерыв в работе технологий — это возможность попробовать массаж горячими камнями. Единственным ответом на это стал нестройный смех.

Пассажиры волновались из-за того, что может произойти или не произойти дома, их раздражала отмененная береговая экскурсия в Белизе, потеря связи с сетью, а теперь еще и эта паршивая погода в придачу. Волны били не переставая, и некоторые люди выглядели зелеными, когда под ними качался пол.

— Может, тебе стоит поиграть, — пробормотала мама со своего места за столом. Амелия покачала головой. Меньше всего ей хотелось играть на скрипке перед обеспокоенной толпой. Да и сама она слишком расстроена и встревожена.

Она обвела взглядом роскошный обеденный зал и заметила Габриэля, стоявшего у дверного проема по правому борту. Он поднес пальцы к губам и изобразил курение.

Ее желудок дернулся. Она хотела встретиться с ним. И отца не было рядом, чтобы ее остановить.

— Я подышу воздухом. — Засунув клатч под мышку, она вышла из столовой.

Амелия глубоко вдохнула запахи рассола, дикого и соленого моря. Ветер хлестал ее волосы по лицу. Насыщенный озоном воздух вызвал мурашки на ее руках. На мгновение она закрыла глаза и просто слушала шум волн и рев ветра, желая успокоиться.

— Я пропустил сообщение о костюмированной вечеринке?

— Что?

Габриэль посмотрел на ее платье.

— Наряд греческой богини.

Она покраснела и разгладила платье. Три инкрустированные кристаллами бретели обхватывали ее плечо, а еще один сверкающий пояс располагался на линии груди. Мягкая ткань струилась вокруг нее, переливаясь между цветом слоновой кости и серебром. Если бы только она чувствовала себя так же, как выглядела.

— Мой отец его выбрал.

Габриэль удивленно поднял бровь.

— Он выбирает всю твою одежду?

— Конечно, нет. Это… сложно. — Волна ударила о корпус. Амелия ухватилась за перила, чтобы сохранить равновесие.

Габриэль заглянул в дверь «Оазиса» с озабоченным видом.

— Ты не видела моего брата? Я хочу убедиться, что с ним все в порядке.

— Твой брат?

— Да, Мика. Он официант. Я думаю, он твой официант, на самом деле.

— Тот застенчивый, симпатичный, в очках?

Габриэль фыркнул.

— Ага. Добавь к этой картинке книгу, и ты его точно определила.

Амелия прислонилась к перилам.

— Что-то не так?

— Нет, ничего такого. — Но лицо Габриэля оставалось напряженным, плечи ссутулились, как будто он от чего-то отгораживался. Или готовился. — Просто мы сейчас не особо общаемся.

Она подумала о Сайласе, о тех последних словах, которые он бросил ей во время их ссоры в Очо-Риос. Брат обвинил ее в том, что она такая же, как их мать. Слабая и покорная. Жалкая. Амелия вздрогнула.

— Мне это знакомо.

— Я хочу убедиться… о, неважно. — Габриэль вздохнул и перевел взгляд обратно на нее. — Ты в порядке? Ты выглядела расстроенной, когда мы разговаривали в последний раз.

— Все хорошо. Немного болит голова. — Еще одна ложь в придачу ко всем остальным. Она пристально посмотрела на него. — А ты как?

Он сжимал челюсть, мускул подрагивал на его щеке. Тень пересекла его лицо, и в глазах мелькнуло что-то, но Амелия не смогла прочитать.

Габриэль покачал головой.

— Небольшая морская болезнь. Не стоит беспокоиться обо мне.

— Кто сказал, что я беспокоюсь?

Он улыбнулся, но улыбка не достигла его глаз.

— Уж точно не я.

Вдали сверкали молнии, освещая грозные черные тучи.

— Может, нам обоим стоит беспокоиться об этой грозе.

— Она далеко отсюда.

— Похоже, мы направляемся прямо к ней.

— Видимость может быть обманчива.

Ее платье зацепилось за ноги. В воздухе вибрировали электроны нервозности.

— Тогда почему внешние палубы закрываются?

— Мера предосторожности. — Габриэль зажег сигарету, прикрыв пламя рукой, и протянул Амелии. — Не о чем беспокоиться.

— Настоящая?

— Ты же хотела быть бунтаркой?

— Я никогда этого не говорила.

— Конечно, хотела. Держи.

Она замешкалась на мгновение. Слова Сайласа звенели в ее ушах. «Ты такая же, как она». Казалось, мир все равно катится в ад. Или, по крайней мере, ее кусочек. Амелия взяла сигарету и затянулась. Резкий дым заполнил ее горло, и она задохнулась, сбившись на кашель.

— Расслабься. Вдыхай дым, а не всю сигарету.

Амелия подавила резкий ответ. Так или иначе, она сама виновата.

— Спасибо.

Она попыталась снова, на этот раз подготовившись. Габриэль оказался прав. Настоящая сигарета намного лучше.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты выглядишь расстроенной.

Амелия не отрывала взгляда от разбивающейся внизу воды. Не хотелось говорить о тревоге, бурлящей в животе, о ссорах с братом, о том, как презрение отца наполняло ее темным, корчащимся, как живое существо, стыдом.

— Со мной все будет хорошо. Мне просто нужна… нужна минутка.

— Давай я отведу тебя на офицерскую палубу. Она защищена от ветра. Там есть изысканный кофе-бар, шезлонги, джакузи.

Желудок Амелии затрепетал против ее воли.