Тренировочные часы (ЛП) - Ней Сара

Губы отца остается сжатыми в прямую линию.

На самом деле он выглядит грустным.

— Папа, что случилось?

— Ничего не случилось, — он говорит неправду, что у него никогда не получалось, и я тоже хмурюсь. Если папа уже не рад, что я переезжаю, что же будет, когда я скажу ему, что живу с парнем?

Этого не случится.

По крайней мере, не сегодня.

Он скоро узнает. И. Он. Будет. В. Бешенстве.

— Я так взволнована, пап. Жилье идеальное. — Знаю, что это отвратительно, но закладываю основу для небольшого чувства вины, не в силах вынести его молчания. Хочу съехать, но хочу сделать это с чистой совестью. — Ты же знаешь, как я старалась... я думала, ты будешь рад за меня.

— Так и есть.

Обнимаю его и крепко сжимаю.

— О-о, ты такой ворчливый, потому что будешь скучать по мне? Не так ли?

Папа бормочет себе под нос:

— Что за дурацкий вопрос? Конечно, я буду скучать по тебе.

Громко смеюсь, прежде чем отпустить его, и откидываюсь на диванные подушки, взъерошив ему волосы.

Папа ворчит.

— Расскажи мне о своей соседке. Какая она?

«Вот дерьмо».

— Э-э-э, ну... — Давайте посмотрим, как я могу выразиться, не вдаваясь в подробности? — Играет в футбол. Хорошо разбирается в науке. В доме есть все, что необходимо, так что мне просто нужно найти кровать!

Папа обдумывает эту информацию.

— Можешь забрать ту, что в твоей комнате, или можем достать тебе поменьше, если эта слишком большая.

Он говорит это авторитетно, довольный, что решил мою проблему.

— Поменьше, наверное, лучше. Спасибо, папа.

— Как зовут эту девушку?

Я с головой погружаюсь в ложь.

— Элли... Элли.

— Элли? — Он щурится на телевизор. — Как ее фамилия?

— Сент-Чарльз.

— Элли Сент-Чарльз. — Он сужает глаза еще больше. — Почему это имя кажется мне знакомым?

Дерьмо. Что, если отец знает Эллиота, ведь его соседи по комнате были борцами? Мое жилищное решение рухнет, прежде чем даже начнется.

— Не знаю. Ты знаешь многих Элли?

Он не отвечает.

— Когда ты планируешь переехать? В следующем месяце? В начале следующего года?

— Не совсем. Мы — Элли и я — поговорили и решили, что лучше переехать в эти выходные, если это возможно.

Эта новость его не радует.

— В эти выходные меня здесь не будет. У нас встреча в Индиане.

Отлично.

— О, не волнуйся, мы с Элли обо всем позаботимся. Ничего сложного.

— Но я должен быть здесь, чтобы помочь, как ты думаешь?

Я похлопываю его по руке.

— Пап, перестань волноваться, все будет хорошо — это всего лишь матрас. Неужели это так трудно?

— Беспокоиться — моя работа.

— Знаю, но это проще простого, и я буду на другом конце кампуса. Серьезно, это очень близко.

Недовольный, он вздыхает.

— Ладно. Если ты уверена, что сможешь решить все без меня.

— Это всего несколько коробок, и я могу заказать матрас из магазина. — Успокаивающе кладу руку ему на плечо. — Я уже не ребенок, пап. Все будет хорошо.

— Ладно, Ана-банана. Я тебе доверяю.

ГЛАВА 12

Эллиот

— Не знаю, как и благодарить тебя за то, что позволил мне переехать к тебе, Элли.

— Перестань меня так называть. Это странно.

— Извини, я просто чертовски взволнована! Если бы моя кровать была собрана, я бы прыгала на ней, как маленький ребенок.

— Не думаю, что пружины на матрасе достаточно пружинят для этого.

Анабелль закатывает глаза и проскальзывает мимо меня в свою новую комнату. Она не лгала, когда говорила, что у нее мало вещей. Полдюжины коробок и недорогая кровать, которую доставили в начале дня. Я стою в дверях с коробкой на плече и жду указаний.

— Перестань воспринимать буквально, Эллиот. Это была метафора моего уровня возбуждения.

— О. Сожалею.

— Не мог бы ты подойти и помочь мне с каркасом кровати? Здесь неудобно маневрировать. Если бы ты подержал этот конец, пока я вкручиваю эти болты, то было бы здорово.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девушка устроилась на полу, схватила коричневый элемент и положила его на колени, как босс, готовая надрать задницу этому проекту.

— Знаю, что звучу, как заезженная пластинка, но, боже мой, так взволнована. Думаешь, это потому, что ты парень, а я привыкла жить только с девушками? — Анабелль снова разражается потоком слов, удерживая две металлические части вместе, устанавливая их на место.

— Возможно.

Честно говоря, теперь, когда Анабелль Доннелли сидит, скрестив ноги, посреди своей новой комнаты — моей старой кладовки, — я немного нервничаю.

Хорошо, очень нервничаю.

Есть вещи, которые я явно не продумал, прежде чем пригласить ее перевезти свое дерьмо в мой дом, например:

Что, если я зайду к ней, пока она голая принимает душ, и она подумает, что я извращенец?

Что, если случайно оставлю дверь открытой, пока буду мочиться, и она увидит мое барахло?

Что, если она решит ходить по дому без штанов, и я увижу ее ягодицы? А если мне понравится?

«Почему я продолжаю беспокоиться обо всех этих несуществующих, обнаженных частях тела?»

Чертов Дэвин и его нытье по поводу жизни с девушкой, вот почему.

Боже.

— Как долго ты собираешься стоять в дверях с коробкой в руках? Знаю, у тебя крепкие мускулы и все такое, но можешь опустить ее, если хочешь. Я не жду, что ты будешь стоять там весь день. — Она смеется, сосредоточившись на закручивании винта, не обращая внимания на мое внутреннее смятение.

— Дерьмо, прости. — Я качаю головой. — Куда мне это положить?

— Может поставить на пол, в углу, чтобы не мешал? Это учебники с первого курса, и они мне, наверное, не понадобятся. Не знаю, зачем я вообще их сюда принесла.

— Хочешь попробовать продать их?

Анабелль одаривает меня лучезарной, довольной улыбкой.

— А что, может быть.

— Да, я бы попробовал.

— Тогда как насчет того, чтобы поставить их у входа? Я разберу их позже и перечислю в интернете.

— Конечно, сосед.

Анабелль бросает на меня взгляд, и на ее лице появляется улыбка.

— Боже мой, как приятно слышать это от кого-то, кроме моего отца! Он действительно начинал сводить меня с ума.

— Если бы я все еще жил с родителями и учился в колледже, я бы захотел съехать на машине с гр*баного утеса.

Анабелль подмигивает, наблюдая, как я поднимаю еще одну тяжелую коробку из коридора, чуть не кренюсь на бок.

— Это будет весело. Я прям чувствую это. — Она хихикает.

— Что смешного?

— Ты. Ты такой большой и сильный, и чуть не падаешь.

Большой и сильный?

Черт, это как... музыка для ушей каждого парня. За исключением того, что когда я смотрю в ее лицо, не вижу в нем ни намека на флирт.

Девушка выглядит счастливой? Уютно устроившись на полу этой крошечной комнаты, которая на самом деле не подходит для спальни, в окружении распакованных коробок.

Анабелль хмыкает, крутит гаечный ключ в руке, лицо ее розовеет.

— Тьфу, можешь помочь? Это так тяжело засунуть.

Тяжело засунуть... она серьезно это сказала? Таким хриплым голосом?

Дэвин открыл шлюз в канаву, и я не могу не думать об этом.

— Конечно.

— Отлично. Можешь подержать этот конец? — Она шевелит пальцами, указывая на край кровати. — Я почти закончила. Потом, если поможешь мне перевернуть матрас, я начну натягивать простыни.

Вместе мы заканчиваем собирать каркас кровати, расставляя ее в центре комнаты. Сверху добавляем матрас. Анабелль исчезает и возвращается с белым мягким покрывалом. Простыней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Встряхивает простыню, и она поднимается в воздух, как облако, белая, хрустящая и свежая. Скользит по матрасу, мягко ложась на него, а моя соседка суетится, заправляя то здесь, то там, пока кровать не становится аккуратной.

Белые простыни.

Белое одеяло.