Истинная про запас - Екатерина Гераскина

Огромный, в три раза больше меня. По сравнению с ним я была совсем тонкой и худой. Я стояла, не шевелясь, пока он обходил меня по кругу, порыкивая, и то и дело обнюхивал меня.

И чем дольше это происходило, тем в большей опасности я была. Марк почувствовал, что я собираюсь сбежать и тут же зарычал, прикусив за холку.

Но лучше он этого не делал, так как моя волчица окончательно потеряла голову, как и я в ее теле. Все нервные окончания встрепенулись, инстинкты оголились, но тут…

Наше знакомство прервала… белая волчица. Высокая, красивая и крупная. Под стать Марку и его… Луна.

Злое рычание вырвалось из моей пасти. Я встала перед Марком и оскалилась на напрягшуюся хищницу.

Атака последовала незамедлительно. Луна набросилась на меня. Мы закрутились в сумасшедшем водовороте. Я понимала, что она в два раза больше меня и сильнее. Если я сейчас же не выберусь из-под нее, то она переломает мне лапы. Но думать и делать — две разные вещи. Как бы я ни силилась и ни пыталась вырваться из ее мертвой хватки, ничего не получалось. Она укусила меня за шею и начала ожесточенно вгрызаться в мою плоть. Передними лапами Луна уже разодрала мне грудную клетку, но тяжесть ее тела внезапно исчезла. Я тяжело и надрывно задышала.

Марк схватил свою супругу за холку и стащил ее с меня. Она рвалась из его пасти, чтобы закончить начатое. А я смотрела только в глаза волчице, которая отобрала у меня жизнь, благодаря которой я настолько жалкая.

Теперь неважно, что будет со мной, и как к этому отнесется альфа, но Луна за все поплатиться. Я обязательно стану сильнее, окрепну и смогу дать ей отпор.

Марк потянул за собой супругу, и вскоре они скрылись в густых зарослях. Я полежала еще пару минут и обратилась в человека. Потрогала шею и поднесла мокрые от крови руки к лицу.

Было не столько больно, а сколько обидно. Раны неглубокие, но неприятные и причиняющие дискомфорт. Но эта боль была полезна мне, я не должна забывать о своей цели. А то, что мне не жить теперь спокойно в стае, стало понятно, как никогда. Я просто не продержусь три с половиной года. Либо она, либо я.

Я поковыляла в сторону дома. Шла, опираясь на стволы деревьев, аккуратно ступая по мягкому мху. Старательно обходила поросшие лишайниками камни, чтобы не растянуться на них, оставляла за собой кровавые росчерки на стволах, да и сама представляла убогое зрелище.

Мой чуткий слух уловил приближение и сразу в нос ударил запах альфы. Я остановилась, не понимая, зачем он вернулся и почему оставил Луну. Марк вышел босой, в одних просторных штанах, сидящих непростительно низко на бедрах, а скалящаяся морда, нарисованная на груди, добавляла жути всей этой ситуации.

Прежде чем он что-либо сделал или спросил, я обернулась волчицей и тут же заскулила от боли и ран, которые снова потревожила своим оборотом.

Марк понял мой посыл о нежелании разговаривать и лишь осуждающе покачал головой, а потом, на мое удивление, приблизился ко мне. Я хотела отпрыгнуть, но реакция Марка даже в человеческой ипостаси была великолепна. Ему не составило труда обхватить мое тщедушное тельце и поднять на руки. Он разместил опешившую меня у себя на груди, а мою голову на своем плече и понес в сторону моего дома.

Это было поистине неожиданно. Я даже забыла, что могла телепортироваться. Правда, если бы срочно потребовались мои услуги, то толку от меня не было бы. Поэтому к своей возможности «прыгать» стоило относиться более сдержанно.

Я старалась не дышать и даже не шевелиться, да ивообще прикинулась мертвой тушкой и обмякла. Боль потихоньку начала отпускать, а запах Марка — мускуса и хвои — действовал на меня, как обезболивающее.

— Что ты тут делаешь? — вопрос Марка вырвал меня из полудремы.

Я разлепила глаза и повернула морду в сторону голоса.

— Я тут живу, — Рихард стоял на моем крыльце, а когда понял, кто на руках у Марка, то сразу подскочил и оторвал меня из таких теплых и надежных объятий.

— С каких пор? — снова задал вопрос Марк, помедлив.

— С этих самых. Надо же женщин оберегать, а то вот… — он указал на меня и нахмурился, увидев кровь на животе и шеи. — Что с ней? Это ты ее так? — голос Рихарда наполнился злостью.

— Нет, это Луна. Она всё не так поняла… — проговорил Марк.

Увидев, что Рихард хотел что-то съязвить, я его слегка прикусила за руку, тем самым одернув. Тот скривился, но взгляд, направленный на Марка, был красноречивее слов.

— О боже мой, Кристина!

Я дернулась, и Рихард отпустил меня землю. Навстречу нам уже бежала Доротея с пледом в руках. Она раскрыла его, и я тут же обернулась, закутываясь в него. А когда я обернулась, увидела, что в отличие от Рихарда, Марк так и не отвернулся.

— Пошли, я тебя отвезу. Мне нужно собрать кое-какие вещи из квартиры, — Рихард потянул Марка в сторону моей машины.

— Все в порядке, Дора. Просто нарвалась на эту парочку в лесу.

— Это Луна тебя так? Вот стерва! Да и что они с Марком здесь делали? — негодующе всплеснула руками Дора. — Пойдем, тебя надо осмотреть.

— Подожди. То, о чем сказал Рихард, правда? Он что, решил перебраться к нам?

— Да откуда мне знать, что у него на уме? Может, так, для красного словца, приврал.

Я тихо рассмеялась. Мы прошли в дом. Наконец-то можно будет расслабиться. Когда мы уже с Дорой отправились спать, раздался настойчивый автомобильный сигнал.

— Вот паршивец! — выругалась Дора и выглянула в окно. — Явился-таки.

Она открыла дверь. Рихард стоял с двумя чемоданами и рюкзаком наперевес, при этом ослепительно улыбался.

— И кто мне покажет мою новую комнату?

Дора закатила глаза и пропустила парня внутрь, а я не выдержала и громко рассмеялась.

* * *

Марк

Я сидел в кресле и смотрел на свою супругу, недовольно поджимающую губы. Мою руку холодила янтарная жидкость: терпкая и горькая на вкус, как вся моя жизнь. Я отвел глаза от такого прекрасного, но почему-то нежеланного лица. Языки пламени танцевали в камине, а тишина, разлитая в гостиной, была настолько густой, что ее можно было резать ножом.

Не поднимая взгляда, я обратился к супруге и задал давно беспокоящий меня вопрос:

— Почему у нас до сих пор нет детей?

Тишина звеняще нарушилась, а напряжение достигло своего апогея. Жена оцепенела лишь на миг, а потом снова приняла неприязненно возмущённый вид, желая вывернуть мой вопрос, и сделать меня виноватым в том, что