Круги на воде - Вадим Назаров

С тех пор он и поет под барабаны прибоя: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф.

Историю Рема Самариил принес на исповедь, зажав в кулаке, как грех, но Духовник утешил его: всякое дыхание славит Господа, но не всякому внемлет Бог.

Волга бежала вдоль воды так долго, что почувствовала, как проходит жизнь. Она остановилась, прислушалась: стучало сердце, билась о берег волна, скрипуче кричала цапля. Волчица легла на песок и задумалась. В целом свете она осталась одна и теперь, когда стала старше, испугалась этого.

Место, где она оказалась, было пустынно и мрачно, даже трава, семена которой разбрасывали повсюду Сим и Хам, еще сюда не долетели. Цапля устало кружилась над отмелью, но лягушки еще не народились, а рыбы, которыми после Потопа кормились чистые и нечистые, поизвелись.

Волчица дремала, кто-то все звал ее в самый омут сна, но идти туда Волга боялась. Она подставила морду волнам, и соленые волны нежно целовали ее. Волге казалось, что сейчас она откроет глаза и увидит мужа. Застрявшим в шерсти волчицы репейником заинтересовался водяной жук.

Светила сменяли друг друга, и время текло из красной сферы в желтую, чтобы ночью вернуться назад.

Волга открыла глаза и увидела, как чайки гонят ей прямо в рот стаю мелких рыбешек. Этой жертвой чайки надеялись задобрить жестокое, пожирающее птенцов божество, за которое они приняли Волгу.

Ветер принес свежую сводку запахов, в заголовке одного из них упоминались лёд, корица и мускус – так пахнет волк.

Она даже разозлилась, почуяв собрата. Волга коротко тявкнула и прошептала охотничье ругательство, услышанное от отца. В этой короткой фразе отрицались все пять волчьих бесов, но волчица перепутала слоги, слова сложились неправильно, вытекли изо рта и отравили место. С тех пор ночлег Волги называют Урмия, что значит оскорбленная земля.

Волчица поднялась и затрусила на запах, за ее спиной дымился песок и меняли рисунок камни. Она бежала без устали, пока не уткнулась носом в теплый бок.

У нового волка еще не было имени, он был уже взрослый, но не умел говорить. Он появился из тени, которую Улисс перед смертью успел оторвать от лап и пустить по воде.

Волга учила нового мужа всему, что знала сама. Она рассказала ему:

– Об устройстве мира, который похож на песочные часы: Ад, Рай и двуглавая воронка, где они соприкасаются, порождая ветер, – Земля;

– О чинах Ангельских, числом десять, девять невидимых и один видимый – человек;

– О гадах, что мстят имеющим лапы;

– О белобоких плотоядных рыбах, кормящих своих детей молоком;

– О птицах, совершающих жертвоприношения солнцу, эти смотрят на свет, пока глаза их не обуглятся;

– О Святых деревьях;

– О маке и конопле, травах, не поклонившихся Господу в Третий День.

Она поведала, как по утрам Ной с сыновьями пели молитвы на верхней палубе и вода на стенах Ковчега превращалась в патоку. Как Иафет о чем-то долго беседовал с Улиссом, путая волчьи и чаячьи глаголы, когда воды уже стали спадать с лица Земли.

Полкан не понимал Волгу, в его теле было слишком много влаги, и слова, попадая в уши, превращались в пар.

В помете, который в срок принесла Волга, суки оказались волчицами, а кобели – шакалами и псами.

Целый год Полкан лежал на тёплой скале и лизал свой хвост. Пищу он отбирал у воронов, а в питье не нуждался. Вкус мертвого мяса будоражил его чутье и короткую память. Только одну добычу он мечтал вкусить неостывшей – человека. Муха напела ему, что мясо того сладко, а кость бела. Интересно, – думал Полкан, – что скажет Волга, когда я поднесу ей в зубах печень Ангела?

Волга видела, что ее дети не похожи на тех, кто метал жребий на священной горе. Дочери не признавали мужей равными себе и беременели от мелких бесов. Сыновья же, случалось, для забавы резали целый козлиный народ, черви съедали пропитание черного дня, а стая голодала.

Волчица раскаялась, что из чрева ее вышло поганое племя, днем не почитавшее Ангелов, а ночью не приносящее даров Луне. Когда лет ее на земле было тридцать шесть, она ушла на берег моря и там рыдала и выла так, что белуги замолчали, чтобы ее выслушать.

Наконец Полкан решил исполнить задуманное. Он встал на реке Аракс, вблизи того места, где она с ревом проваливается под землю, и стал ждать, когда человек придет к броду. Человек пришел и убил Полкана. Жадный взгляд волка отразился от голого живота Каина и вернулся обратно в глаз, сверкая наконечником из иглы морского ежа.

Волга вздрогнула от знакомого звука струны и перестала выть. Ее голос, подобный сухому ветру, что приносит бесплодие стадам, отделился от нее и качался над водой. Опираясь на ветер, словно на шест, волчица перепрыгнула море, и ей открылась река, полная лотосов, осетров и мелкого жемчуга Ветер над этой рекой разбивался на тысячу ветерков и на многие голоса гудел в осоке, которая была еще такой зеленой, что не знала Слова Травы и не смела шелестеть в ответ. Река же, сама не имея имени, не могла ее научить.

Волга что-то шепнула реке. Волна подхватила имя, поверхность воды взыграла и заискрилась. Лебедь-кликун сложил из бликов слово и прокричал его.

Так Волга стала второй после Луны волчицей, которая оказалась меньше своего имени.

Вскоре она разродилась последним щенком и без удивления отметила, что это был настоящий волк, похожий на Улисса, Рема и Гера. Волга поняла, что раньше выбрала неправильное место для деторождения, а теперь оказалась в благодатной стране, где женщины могут от дурного семени рожать золотые плоды.

Она вылизала щенка, быстро пропела ему все песни, какие слышала от своей матери, наказала отомстить за отца и тихо преставилась.

Вскоре она узнала, отчего души волков уходят под землю, а человеческие поднимаются в небеса.

Река в среднем своем течении нашла молочную жилу, приложила волчонка к ней и тихо качала. Она знала уже достаточно слов, чтобы сложить колыбельный заговор. Огороды еще не воткнулись в ее берега, и лодки не оскверняли чистоту зеркала. Кроме кутенка, нахлебников у нее не было.

Река медленно двигалась вдоль зеленых холмов и смотрела, как Ангелы столь же неторопливо заканчивают в горних ремонт, прикручивают замки на хляби и раздаивают облака.

10. Аракс

Специальный канон устанавливает порядок прибытия Ангела-послушника в Метрополию. Он должен проследовать по главной улице или по реке, чтобы Хранители города могли убедиться в его дружелюбных намерениях. Этот порядок был введен в те времена, когда Земля была отрезана от Небес адскими заставами. Времена изменились, но канон, как и, скажем, церковную десятину, никто не отменял.