Это неистовое сердце - Розмари Роджерс

– Не пойму, что вам за дело до того, в какой одежде я предпочитаю путешествовать, мистер Шеннон! Но позвольте с самого начала кое-что прояснить.

Усевшись на стул, поспешно предложенный Марком, и заметив, что Фло потихоньку устроилась в углу, нервно кусая губы и встревоженно поглядывая на отчима, я усмехнулась про себя. Тодд Шеннон продолжал, прищурившись, рассматривать меня, и было в этом взгляде что-то настолько презрительное, почти наглое, заставившее меня глубоко вздохнуть и попытаться взять себя в руки, чтобы голос не дрожал от ярости.

– Ну? – протянул он.

– Ну… – повторила я, намеренно спокойно откидываясь на спинку стула и оглядывая его так же высокомерно-нагловато. Ему это явно не понравилось, и я поспешила воспользоваться преимуществом. – Боюсь, мистер Шеннон, вы должны привыкнуть к тому факту, что я обладаю собственным мнением и намереваюсь одеваться как мне угодно и действовать как считаю нужным. Дед, воспитавший меня, считал, что образование формирует ум и характер женщины, мистер Шеннон. Он учил, что красивые платья – не самое главное, а вертеться перед зеркалом – не очень достойное занятие. По-моему, непристойно тратить деньги, оставленные мне отцом, на наряды и драгоценности! Зачем зря бросать наследство на ветер? Я уверена, что найду лучшие способы истратить состояние. Но пока должна предупредить: не стоит меня недооценивать, я способна отвечать за себя!

Все это время Тодд не сводил с меня ошеломленных глаз и наконец, выругавшись, с силой опустил кулак на стол, так что подпрыгнула бутылка.

– Клянусь Господом! Дама-благотворительница! Будь я проклят, если дочь Гая не оказалась миссионером в юбке! – Он коротко, злобно засмеялся и взглянул на Марка: – Слышал? Глядишь, она еще соберется обратить в христианскую веру этих жалких индейских псов! И это… – Он снова ударил кулаком по столу. – Это партнер, которого посадили мне на шею! Так вот, я скажу прямо, мисс, – нам лучше прийти к соглашению! Я управляю «ШД», именно я сделал его таким, какое оно есть; и ни одна женщина не будет мне указывать, как вести дела! Если собираетесь потратить денежки на бедных, постройте церковь или что-то в этом роде, помогайте местному священнику, но не берите в голову…

– Не смейте кричать на меня, Тодд Шеннон! – ледяным тоном оборвала я. – Я прекрасно осведомлена о своих законных правах, и нигде не сказано, что меня можно унижать и запугивать! – Я мило улыбнулась. – Почему бы вам не пойти в суд и снова не опротестовать завещание отца?! Правда, не думаю, что на этот раз вам повезет больше, но здешним людям, которые знали и уважали Гая Дэнджерфилда, может не очень понравиться это зрелище, особенно если его наследницу намеренно оскорбляют! Есть некоторые преимущества и в том, что ты женщина.

– Жалит словно змея!

– Подождите, вы еще обнаружите, что я достойная соперница, особенно если дело дойдет до схватки, хотя глотка у меня не такая луженая, мистер Шеннон, – парировала я.

Марк, все это время молча слушавший, поднялся.

– Дядя Тодд! Леди Ровена права, знаете ли! И поскольку вы партнеры, хотите этого или нет, придется прийти к какому-то соглашению! Если начнете враждовать – «ШД» придет конец. Все волки мгновенно на вас набросятся и разорвут на куски! – многозначительно добавил он.

– Черт возьми, – проворчал Тодд Шеннон, но я поняла, что предупреждение Марка достигло цели.

– Мистер Шеннон, вы мне не нравитесь, так же как я вам, но я смотрю на дело с практической точки зрения. Если желаете ссориться просто потому, что мой отец оставил единственной дочери принадлежащее только ему имущество, я отказываюсь вступать в переговоры с таким мелочным, жадным человеком. Хотите войны – вы ее получите, и думаю, скоро выясните, что меня не так легко запугать.

– Так вот какова ваша цель! – Шеннон уставился на меня из-под нахмуренных бровей и хрипло расхохотался. – Вы слишком умны, хотя и выглядите старой девой! Конечно, можете бороться со мной, а я даже не имею права ответить: пойдут слухи, что Тодд Шеннон притесняет собственного партнера, дочь лучшего друга! Да, да, Гай был моим другом, хотя мы и ссорились иногда. Поэтому придется терпеть друг друга. Думаю, вам здесь не понравится, и скоро…

– Я росла в Индии, – спокойно объявила я, – климат и условия жизни там гораздо хуже, а индийцы совсем иные люди, чем мы. Но законы гостеприимства в Индии незыблемы и, очевидно, лучше соблюдаются, чем здесь.

Тодд слегка покраснел.

– Клянусь Богом, вы больно жалите! Но я, наверное, сам напросился. Позвольте быть откровенным, мисс: я не желаю иметь женщину-партнера. И хотя вы дочь Гая, которую он так любил, мне не очень нравится, что вы даже ни разу не написали…

– Меня увезли в Индию, когда я была совсем маленькой, мистер Шеннон, а возвратившись в Англию, я ничего не знала об отце и о том, что он вообще помнит обо мне. Только в Бостоне мне сообщили, что он умер и я никогда не увижу отца, а теперь вы сделали все, чтобы показать, как нежелательно мое появление. Однако некрасивая женщина имеет преимущество перед хорошенькой – она привыкает пользоваться собственными мозгами и стоять насмерть.

Он вновь прищурился.

– Да вы с характером! И первая встреченная мной женщина, сама признавшаяся в том, что некрасива. Удивляюсь… – Тут он наклонил голову, критически изучая меня. – Глазки прелестные, если снять эти очки. Ресницы длинные и кожа прозрачная!

– О, пожалуйста, мистер Шеннон, не разочаровывайте меня столь откровенной лестью. Будьте честны! Предпочитаю, чтобы во мне ценили ум, а не напоминали постоянно, что я – женщина.

– Иисусе! – Шеннон с отвращением поморщился. – Пытаешься быть вежливым, и что за это получаешь?! Постараюсь забыть, что вы женщина, что не так уж и трудно, если будете и дальше так одеваться!

– Ну что ж, жаль, если вам не нравится мое платье, но ничего не поделаешь, правда?

Я изо всех сил заставляла себя говорить спокойно, чтобы скрыть удовлетворение при виде того, как он злится. В эту минуту я даже не пробовала определить, что чувствую к этому раздражающе высокомерному человеку.

Наконец после утомительного обеда в убогом общем зале мы расстались. Не останавливаясь в гостинице, я уехала в свой новый дом; Марк Шеннон и несколько ковбоев с ранчо вызвались проводить меня. Тодд Шеннон, без сомнения, обрадованный тем, что избавился от «старой девы», возвратился к себе.

Правда, он довольно неискренне пытался убедить меня быть его гостьей, но я решительно отказалась. Мне было необходимо время, чтобы все обдумать.

– Мне лучше побыть немного одной. Путешествие было таким утомительным, хорошо бы отдохнуть, побездельничать. И кроме того, я хочу спокойно прочитать дневники отца и узнать о жизни в Нью-Мехико.