Последний наследник Триады. Том 2 (СИ) - Григорий Магарыч

— Совпадение, — лаконично отозвался я и бросил взгляд на Васильева, парня несколько раз за это время задело, но не критично. Тот стоял на ногах.

— Нет, этот быстрее, — констатировал Николай Васильев. — Не в обиду командиру.

— Так и нас больше, — обозначила Алиса.

Хранитель возник аккурат над нами и снова атаковал. На этот раз действовал куда агрессивнее. Бил настолько мощно, что сносил членов отряда с ног. Раны не были критичными, всё же «доспехи» на телах ребят защищали их. Больше удивляла скорость этой твари, ведь удары наносились с громкими хлопками, которые следовали уже после того, как был нанесён удар.

Когда мне всё же удалось словить Хранителя, я не пожалел силы — вложился настолько, что срезал несколько прочных защитных костных сростков на шее твари. Это послужило ему поводом убраться от нас на дальнее расстояние и направить магические атаки.

Помимо огненных столбов, Хранитель направил на нас зверей, которые начали выползать из чёрного озера. Те побросались на нас с утробным рыком.

А в ответ мы рубили их, откидывая как можно дальше от себя. Делали всё, чтобы те не отвлекали от главной цели. И когда от десятка тварей удалось отбиться, Хранитель снова принял решение сократить дистанцию.

— Переходим на вторую часть, — скомандовала Алиса. Так она делала, когда отряд бился против меня.

И ребята кивнули. Метательное снаряжение тут же оказалось в их руках.

Первый метательный нож пронзил пространство, в котором мигом ранее витал Хранитель. Стоило тому оказаться за нашими спинами, как и в ту сторону вылетел второй нож. Я бросил все сгустки оставшихся сил «праны» на ускорение и выбежал в сторону Хранителя с клинком в руке. Алексей и Филип заняли свои позиции.

Парни действовали на одних лишь инстинктах, заточенных в процессе тренировок. Они не озвучивали, но по движениям было ясно, что они догадываются. Я действительно в течение двух месяцев тренировок старался имитировать стиль ведения боя Тёмного Хранителя, так как знал, что в девяти из десяти порталов Бездна оставит именно эту тварь в роли защитника своей сферы.

Как только я промахнулся, послышался истошный вопль твари. Алексей глубоко всадил в её руку свой клинок и отпустил рукоять.

— В рассыпную! — на рефлексах скомандовала Алиса, и парни выпрыгнули в стороны, пропуская перед лицами волну острой энергии. — Сжать в круг! Удар по трём уровням! Он бьётся как командир, поэтому я за главную!

— Да!

Ребята нашли опору на земле, пригнулись — и тут же рванули обратно на тварь, метая кинжалы и проверяя время «отката» её скоростных рывков. Когда один из ножей вошёл в икру Хранителя, тот размылся снова. А затем размашистым ударом пробил по челюсти Филипа.

Удар был настолько крепким, что парень отлетел на пару метров. Быстро сгруппировался и остановился в шаге от границы сферы. Кровь потекла по его губам.

— Филип! На позицию! — рявкнула Алиса. И тот, хромая на ногу, послушался.

Интенсивный бой отряда с Хранителем продолжался, пока я держал ладонь на почве. Ребята бились куда удачнее, чем во всех других ситуациях, что дало мне время на подчинение окружающих элементов. Понимаю, что внутри этой сферы мне не быть хозяином никогда, однако отдельные части подчинить вполне возможно.

Миг — и из земли выстрелили струи воды.

Я улыбнулся. Получилось.

Каждая струя вылетала в разные части тела твари с хирургической точностью. Хранитель только и делал, что перемещался, ибо отразить столь тонкую струю воды боялся.

Оказавшись в метре от лица Васильева, тварь пробила тому в грудь, но была вынуждена открыться под размашистый удар Алисы — аккурат в область широчайшей мышцы спины. Хранитель выгнулся дугой и харкнул гнилой кровью. А когда на его теле начали появляться порезы от водных струй, он скукожился, задыхаясь. Я принялся смешивать воду с его кровью и превращать её в лёд.

— Замедлился! — возбуждённо вскрикнула Алиса. — Первого — прикрыть. Второй, не тормози!

«Первым» был Васильев, которого ранили. К нему тут же бросился Алексей и оттащил на безопасное расстояние. «Второй» же, Филип, выбросил свою молнию, попав по шее твари. Хранитель дёрнулся, словно от удара шокером, упал на колено и… снова размылся.

— Командир!

— Я знаю.

Не нужно быть супер-стратегом, чтобы понять, куда целит Хранитель. Я оказался за спиной Филипа раньше на долю секунды и выставил заострённую ладонь, на которую тварь и напоролась. Гнилая кровь орошила наши с Филипом лица.

Быстро схватившись за сердце, я рывком вытащил орган из груди твари. Филипа же повело по сторонам. Да, ему пришлось принять урон на себя, но удар Хранителя был сбит и прошёлся лишь по касательной. Кровь из плеча Филипа брызнула, парень упал на задницу.

Но прошла секунда и на его колени свалился обмякший труп Хранителя.

— Фу, — откинул тот тварь со своих колен и отполз.

Наступило молчание. Все смотрели на колотящееся сердце в моей ладони, которое «худело» с каждой секундой.

— Все, кто может ходить, начинайте собирать артефакты, — скомандовал я, отшвырнув опустевший орган. — Раненные, ползите к порталу. Скоро он закроется.

* * *

Голуби летели сквозь туман в сторону Контрольного Пункта Дозора. Константин приказал сообщить об их смерти, если те не явятся через час. Приказ есть приказ.

Стая птиц успела отлететь достаточно далеко, когда внезапно произошло то, чего не ожидал никто из пернатых. По спине каждого пробежал холодок. Голуби обернулись в полёте и поглядели на озеро, которое сейчас больше напоминало монетку.

Густой туман, который часом ранее закрывал всю область вокруг озера, рассеивался. Тьма уходила, открывая чёткий обзор на водоём. А затем оттуда вышли чёрные точки — люди. Связь голубей снова установилась со своими хозяевами.

Голуби переглянулись и полетели обратно. К отряду.

* * *

Аристарх Оболенский сжимал кулаки от волнения. По лбу мужчины стекали капли пота. Он вместе с остальными аналитиками наблюдал за колебаниями энергии в зоне Кондовитого озера. Сейчас внутри этой зоны велось сражение отряда Шагайна с тварью, охраняющей точку пропуска тумана.

Через секунду колебания прекратились. Аналитик слегка сощурился, разглядывая график. Обернулся на Оболенского и…

— Кажется, справились.

Не успел столп Империи вскинуть кулак кверху, как звук сирены внезапно раздался по всей территории Контрольного Пункта Дозора. Аналитики вместе с Оболенским оперативно выбежали из своего кабинета и пошагали к центральной территории крепости. Глядя на то, как охрана покидала посты, Оболенский улыбался.

Звук сирены раздаётся при двух случаях. Либо при нападении тварей, либо же в случае, когда уничтожают точку пропуска тумана.

Даже Старостат был взбудоражен. Встретив по пути Оболенского, старики посмотрели на него с вопросом. Но тот лишь молчал, шагая по коридорам.

А когда все Дозорные скопились у центровой площадки, на огромном экране вспыхнула красным небольшая точка в области Кондовитого озера. Под ней светилась яркая надпись:

Внимание! Уничтожена точка пропуска тумана!

— Отправляйте вертолёты! Живо! — скомандовал Оболенский, сдержав победоносный крик. — Верните четырнадцатый отряд на базу!

— Уничтожили⁈ — звучало повсюду. — Быть такого не может!

— Это кто там уничтожил?

— Что за четырнадцатый отряд, мать вашу⁈

Но Оболенский не слушал, он стремительно бежал к летательной технике.

Глава 11

Екатерина стояла на террасе своего дома, подперев руками поясницу, и смотрела на полную луну в ночном небе. Сегодня ей не спалось.

В последнее время ребёнок в животе вёл себя активно. Девушка чувствовала, как внутри пробуждается не только новая жизнь, но и абсолютно незнакомая ей энергия. Ребёнок обладал сильной аурой и порой перегружал организм девушки.

Это отражалось и на снах Екатерины.

Но даже самая мучительная бессонная ночь не смогла бы её расстроить. Даже в таком состоянии девушка ощущала себя живой. Она ощущала себя женщиной, ведь ребёнок развивался с каждым днём, а близкие люди поддерживали её и заботились.

За последние полгода в её жизни изменилось всё. Константин Шагайн, который взялся из ниоткуда, подарил семье жизнь. Красочную и насыщенную. Взрослые в последние месяцы преобразились вместе с условиями. Выглядели так, будто никогда и не жили на улицах. Детки же радовались каждому новому дню. Внешность, взгляд, даже разговоры — всё это приняло совершенно другой окрас. У Лизоньки