Офицер империи - Андрей Борисович Земляной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через полчаса, вертолётом прибыло разведывательное отделение, экипированное специально для обследования аномалий, и тяжело ступая в защите высшего уровня, прошли в развалины корпуса, скрывшись из виду.
Вернулись достаточно быстро, и старший отделения, тридцатилетний вахмистр, сняв с головы шлем, удивлённо доложил Владимиру.
— Тащ, полковник. Если бы не сам здесь всё обследовал несколько раз, да не мясокомбинат, который парни здесь устроили, никогда бы не поверил, что здесь что-то было. В подвале, вообще тишина и приборы по нолям. Так что будем оформлять закрытие аномалии.
— Вон на него, оформляй. — Владимир кивнул на капитана.
— Товарищ полковник! — Возмутился было ротный, но Соколов остановил его.
— Знаете, чему нас учат самые многочисленные живые организмы на планете? Нет? Они учат нас, что наиболее выгодной для выживания является стратегия, под названием «Нужно делиться». Я конечно не могу запретить писать в рапорте, всё что вы посчитаете нужным, но справедливости ради, полагаю, что все плюшки должны достаться вам.
Соколов ничуть не кривил душой, когда отдавал все заслуги за закрытие аномалии ротному. После взрыва в ущелье, уничтожившего наиболее боеспособные части армии Индийской конфедерации, Владимиру в качестве награды достался не только новый чин, и орден Военной славы первой степени с мечом, что символизировало одиночный подвиг, но и куча призовых денег, сразу вложенных в пенсионный и сиротский фонды Армии. Совершенно неожиданным стало награждение Орденом Алого Дракона, империи Хань, потому что сам он и думать забыл о событиях той зимы. Но правительство империи сочло, что награда будет кстати, и на торжественной церемонии в Кремле, чрезвычайный и полномочный посол, повесил ему на китель красивый орден, выполненный целиком из драгоценных металлов и рубинов.
А в мире бурлили нешуточные страсти, в том числе и по поводу Соколова. Индийская конфедерация, изначально получила твёрдые гарантии Британии и Америки в том, что ядерное оружие русские не применят. Причём с какого-то перепада давления, западники дали эти гарантии письменно. Но с Индией всё складывалось так шатко, что им пришлось нарушить собственные принципы, и оставить жирнючий след в истории в виде подписанных документов. А когда индусы ткнули их носом в подписи и печати, Британия и Северная Америка скоренько объявили подписавших дипломатов скорбными духом, упрятав их в комфортабельные заведения для высокопоставленных, но нежелательных свидетелей.
Открестившись таким образом от собственных слов, они, тем не менее обрушили на Россию вал грязи, упрекая в непропорциональном военном ответе, выдавая семисотмиллионную страну за маленькую несчастную девочку, не ведавшую что она творит. Девочка кстати тоже нашлась. Чумазая, в рваном сари, протягивающая ручки к зрителю, и словно молящая о помощи, она красовалась на тысячах плакатов, призывающих остановить русских. Конечно, очень быстро выяснилось, что девочку для съёмок нашли в Лондоне в пансионате для развлечения богатых господ, но легенда о разбомбленном детском доме в Дели, уже пошла обрастать медийным жиром.
А еще, дипломатов и военных очень интересовал заряд, применённый в Иссыкском ущелье. Кто-то посчитал, что взорвалось что-то эквивалентом не менее пяти мегатонн, а у кого-то вышло и больше, при том, что ни авиаударов, ни артобстрелов не проводилось. И все задавались логичным и простым вопросом. А что за штуковина или магическое плетение, перемещаемое группой людей, взорвали русские, и не могут ли они, сделать то же самое в какой-нибудь столице?
И не то, чтобы кого-то пугала вероятность взрыва в своём городе. В конце концов если начнётся атомная война, то под энергощитом долго не просидеть. А вот самим добыть такую штуку, и возможность взорвать её на территории врага, выглядела очень привлекательно.
К счастью контрразведка, и собственная служба безопасности концерна работали очень хорошо, и всяких заблудившихся грибников, дам в поисках развлечений, и журналисток международных изданий, выявляла мгновенно. Но и Владимир с его подозрительностью и недоверием ко всему, тоже не стал статистом в игре разведок, вытаскивая на свет разных шустрых персонажей. Заодно в этой шумной группе нарисовались персонажи куда менее мутные, но столь же надоедливые.
История о закрытии аномалии, как-то просочилась в научное сообщество, и некоторые академики, и доктора наук решили, что Владимир очень удобный объект для исследований, как и его фамильяры. Но к счастью, без его согласия, никто не мог и пальцем двинуть в эту сторону, а поскольку Соколов вежливо, но твёрдо послал всех в дальнее путешествие, то тема как-то заглохла. Хотя при встрече, преподаватели академии делали жирнючие намёки, обещая посодействовать личному росту и расписывая всякие перспективы, налегая на то, что военная слава преходяща, а вот научные достижения — вечны.
Но несмотря на то, что энергетика всё более и более весомо входила в его жизнь, Владимир никогда не закрывался на чём-то одном, предпочитая развиваться в нескольких направлениях. Но это же касалось и энергетики, которую не стоило запускать, для чего он нанял строптивого, но умнейшего и талантливейшего энергетика — гранда, Семёна Богдановича Кароль-Водянского.
Именно Семён Богданович рассказал, как интегрировать ядро хаотического зверя запредельной силы, так, чтобы энергосистема не пошла в разнос.
— Это даже хорошо, Вова, что ядро полежало. — Объяснял он, расписывая тело ученика знаками, с помощью кисти, которую макал в что-то по виду похожее на простую воду, но на коже, знаки начинали неярко мерцать голубоватым свечением. — Оно верхнюю оболочку скинуло, где самый хаос творился, а вот внутрянку всю сохранило. Да лежи ты! — Прикрикнул он на Владимира.
— Щекотно же, Семён Богданович!
— А ты терпи! — Прикрикнул гранд. — У тебя ещё разрывы по всему телу. Лекарь конечно собрал что умел, но и так, перелечивать придётся. Ну да ладно. Ядро оно почти всё само исправит. — Он поставил последнюю завитушку, и вгляделся своими льдисто-голубыми глазами в лицо Соколова. — Не передумал?
— Нет.
— Ну, тогда терпи. — Кароль-Водянский осторожно раскрыл коробочку, и не касаясь шарика, вывалил его на грудь Владимира куда тот мгновенно впитался словно вода в землю. А Соколова накрыл приступ чудовищной боли, скрутившей тело в узел. Он вздохнул чтобы заорать, но ледяная прохлада уже накрыла его словно одеялом, и боль на мгновение отхлынула, но набрав силу снова обрушилась на тело и разум. И снова, и снова, но спасительное забытьё всё никак не приходило.
