Шепот фиалок - Линда Мэдл

– Мой вам совет – оставьте вы его в покое. Зализывать раны мужчина должен в одиночестве. – Николас откинул скатерть и выбрался из-под стола. – При всем уважении к вашему брату его личная жизнь меня сейчас заботит меньше всего.

Подав руку Дориан, Николас помог выбраться и ей.

К ее смятому платью прилипли стружки, голубые перышки, украшавшие прическу, сбились на сторону. Пушистые золотые волосы ореолом обрамляли девичье личико. Прелестное зрелище. У нее был такой вид, словно ее только что кружил водоворот страсти. Неожиданная мысль отозвалась в нем мгновенным желанием.

– Уверяю вас, милорд, вам нет никакой нужды заботиться о моем брате. – Дориан наклонилась, чтобы стряхнуть стружки с подола, не подозревая, какое восхитительное зрелище открылось Николасу в вырезе платья.

Когда она наконец выпрямилась, Николас не удержался и осторожно поправил перышки в ее волосах.

– Боюсь, стоит вам появиться в обществе в таком виде – и сплетням не будет конца.

– Ну вас-то сплетни, уверена, нисколько не волнуют. – К огорчению Николаса, Дориан отпрянула от него и попыталась сама придать прическе приличный вид. – Как теперь? Лучше?

Она выглядела просто очаровательно – взъерошенная, раскрасневшаяся, и Николасу доставляло удовольствие обманывать самого себя – а лучше бы и остальных! – что именно он стал причиной этого растрепанного облика.

– Намного, – без запинки солгал он.

– Отлично. В таком случае займемся делом.

Прошло еще часа два, прежде чем все бумаги были просмотрены, и даже проверены оставшиеся ящики с книгами – на всякий случай, чтобы убедиться, что мистер Хэдли распаковал всю литературу по музыке.

– На мой взгляд, того, что мы ищем, здесь нет, – стряхивая с рук пыль, произнес Николас.

– Полностью с вами согласна. – Дориан устало оперлась о стол и откинула голову назад, тщетно пытаясь сдуть со лба непокорное перышко.

– Лорда Хэлторпа, полагаю, мы смело можем исключить из списка возможных владельцев партитуры.

– Думаю, да, – снова кивнула Дориан.

– Итак, кто же остается?

Дориан ответила скептическим молчанием.

– Я знаю, что вы так и не склонились к сотрудничеству со мной, – начал Николас. – Но посмотрите сами, как все превосходно получается. Вдвоем мы справились довольно быстро. Будь вы одна, проработали бы до рассвета – и все равно не сделали бы и половины.

– Аргумент принят, – отозвалась Дориан, но по тону Николас понял, что ему не удалось убедить ее до конца.

Он обошел стол и остановился у балкона, глядя вдаль, туда, где линия горизонта уже расцветилась предрассветными красками.

– Я слышал, недели через две у лорда Тьюина намечен музыкальный вечер.

– Вам-то откуда это известно?! – ахнула Дориан. – Там ведь будет очень узкий круг, в основном музыканты-любители.

– Скажем так – узнав, что один из отрывков находится у вас, я занялся собственным расследованием, – ответил Николас. – Но как бы там ни было, наши семьи – моя и лорда Тьюина – никогда не поддерживали близких отношений, а следовательно, на сей раз я не могу рассчитывать на приглашение дяди Джорджа. Вы мне поможете?

– Это даст новый повод для слухов, – возразила Дориан.

– Вас такая мелочь когда-нибудь останавливала?

– Вы прямо как Дэвис, – недовольно буркнула она. – Проблема в том, что у лорда Тьюина обстановка будет не так благоприятна для наших целей.

– Иными словами, вы надеетесь именно там обнаружить то, что нам нужно?

– Я этого не говорила, – нахмурилась Дориан. – И вот что: ваша идея сотрудничества меня не устраивает. Хотите попасть на музыкальный вечер лорда Тьюина – доставайте приглашение сами!

– Та-ак… Судя по всему, Алджернона Хэлторпа там не будет.

– На что это вы намекаете?

– Да на то, что вы меня использовали, чтобы отвязаться от этого ухажера. А теперь, когда необходимость в моем обществе исчезла, хотите дать и мне отставку, – бесстрастно ответил Николас.

– А если и так? Я считала вас истинным джентльменом и надеялась, что вам достанет благородства…

– И вы не ошиблись. Однако я весьма разочарован тем, что вашей благодарности не хватает даже на то, чтобы воспользоваться влиянием в обществе…

– Довольно! Ваша точка зрения вполне понятна.

– Кроме того, мы так удачно поработали вместе, что я не вижу причин, почему бы нам и не продолжить сотрудничества.

– Это мы еще посмотрим. – Дориан, как упрямый ребенок, оттопырила нижнюю губку. – Что же касается приглашения… я подумаю, что можно сделать.

Николас потянулся было к ней, но она вновь отпрянула, подозрительно прищурившись.

– Только без поцелуев.

– Прошу прощения. Это был всего лишь жест благодарности… – разочарованный, но нисколько не удивленный, пробормотал Николас.

– Приглашение у вас будет.

– Еще раз огромное спасибо, – склонил голову Николас, пряча победную улыбку.

На пути из Торп-Холла Дориан ни словом не обмолвилась о неудачном сватовстве Дэвиса, хотя эта тема не шла у нее из головы. Грубоватая откровенность совета Николаса удерживала ее от того, чтобы завести с братом разговор по душам. Пусть даже Дориан и не согласна была с формулировкой «зализывать раны в одиночестве», она все же понимала, что Дэвис сейчас ни от кого не примет сочувствия. Кроме того, ей вовсе не хотелось объяснять, каким образом она оказалась свидетельницей разговора брата с Элизабет.

А потому она оставила при себе все свои вопросы, слова сочувствия и пожелания, признавшись в душе, что Элизабет никогда ей особенно не нравилась. Уж слишком расчетлива эта великосветская леди. «Если это и есть голубая кровь, то я вполне довольна своей менее древней родословной», – решила Дориан. Да и Дэвис заслуживает лучшей жены, чем изысканная, но совершенно бесчувственная герцогиня.

Уже замелькали за окнами экипажа окрестности Лондона, а Дэвис по-прежнему хранил молчание. И что самое странное – не только о своем разговоре с Элизабет, но и об отношениях Дориан с Алджерноном Хэлторпом. Для Дориан подобное равнодушие брата было настоящим подарком судьбы. Сама она, разумеется, не собиралась упоминать ни Алджернона, ни Николаса, хотя образ графа Сикума все время стоял у нее перед глазами.

Дориан никак не могла избавиться от мыслей о нем, и это ее страшно раздражало. Она злилась и на него, и на себя, и на весь белый свет. С какой это стати она должна помогать человеку, который ради собственных эгоистических целей готов завладеть тем, о чем так мечтает тетя Шарлотта? Но Николас своего добился – Дориан чувствовала себя неблагодарной. И ненавидела его за то, что он с такой легкостью манипулирует ею.