Грозный. Пес, который искал человека - Кирилл Юрченко

Из груди человека вырвались всхлипы, очень похожие на стон. Это напомнило Грозному, как они с матерью две ночи провели у домика заболевшего Андрея, после того, как тот рассердился за убитую птицу и заперся в своем жилище. Их тревожили его громкие плачущие всхлипывания, в точности такие же, какие сейчас производил этот странный, ничего не понимающий человек. Грозный в ту ночь очень сильно переживал за друга. Он посылал к нему свои мысленные сигналы, ворчал, выл, требовал и плакался, обращаясь на каком-то особом языке, не зная, сможет ли прогнать от человека эту напасть, но так оно и случилось – Андрей Рокотов вскоре предстал перед собаками живым и здоровым.

Стоило Грозному вспомнить об этом, как непроизвольно, словно по велению выработанного рефлекса он ощутил, что от двуногого, сидевшего перед ним, веет чем-то нехорошим, как той болезнью, которой мучился недавно Андрей.

Он не понимал, что именно происходит в человеке, но замечал засевшую в теле хворь по какой-то смеси не то импульсов, не то особых запахов, не то волн тепла и холода, которые улавливало его сознание даже на расстоянии. Грозному хотелось подойти ближе, прислушаться к этим импульсам-запахам-волнам и разобраться в их сущности. Но поскольку кобели не позволили сделать этого в первый раз, Грозный и сейчас предпочел не рисковать, наблюдал издали, как бы прощупывая человеческую фигуру своими ответными импульсами, которыми он еще только учился управлять.

Пока он наблюдал за двуногим, тот вроде бы начал успокаиваться и больше не стонал. Две собаки взялись охотиться за кузнечиками, которые выскакивали на дорогу из травы. Грозный решил поймать что-нибудь посущественнее и направился в степь, уже предчувствуя, где поблизости могут оказаться суслики. От усталости он некоторое время бестолково гонялся за ними, пока раздирающий утробу голод не раззадорил его как следует и не прогнал вялость. Вскоре он испытал радость победы, и впервые со дня убийства журавля использовал дар для своей пользы. Хотел съесть первого суслика сам, но подумал, что человек, вероятно, голоднее. Он продолжил охоту и придушил еще двух грызунов. Обратно бежал в нетерпении, переживая, что человек и собаки могли за это время уйти.

Когда он вернулся, двуногий по-прежнему сидел на дороге, издавая невнятное мычание. Грозный приблизился, намереваясь отдать ему добычу. Однако запах крови сусликов раздразнил двух собак, они хищно глядели на тушки, с их языков потекли голодные слюни. Чтобы подойти к человеку, щенку пришлось пойти на хитрость. Он положил одну тушку на дорогу, вторую снова взял в пасть и отошел в сторонку. Когда кобели приблизились к оставленной добыче, Грозный обошел их и направился к двуногому, слыша за спиной хрипы дерущихся собак.

Двуногий на тушку среагировал не сразу, только когда Грозный подпихнул добычу лапой в его руку. Тогда человек схватил мертвого суслика и поднес к лицу. Подставив другую руку, непонятливо смотрел, как на ладонь капает кровь. Наконец, что-то заставило его поднести ладонь к губам и лизнуть. Казалось, до двуногого дошло, что это еда.

Внезапно черный кобель выскочил из-за спины и выхватил суслика из рук человека. Утробно рыча на Грозного, попятился. В схватке с пятнистым ему не удалось завладеть предыдущей тушкой, но теперь-то он отыгрался за поражение. Предназначавшийся человеку суслик оказался слишком велик, чтобы съесть его, не разорвав на части. Голод заставлял черного усиленно работать челюстями.

Грозный негодовал. Желая восстановить справедливость, он кинулся к кобелю, но тот пришел в бешенство: выпустил суслика из пасти и в ответ бросился на Грозного. Зубы его отнюдь не шутливо сомкнулись на шее молодого пса. Взвизгнув от боли, Грозный вырвался, оставив обидчику клок шерсти. Но, преподав урок щенку, кобель не стал преследовать его, а занялся добычей. Он с наслаждением терзал сочившуюся кровью тушку, вырывая из нее куски, и глотал, не разжевывая. Ровно до тех пор пока дробным стуком его челюстей не заинтересовался пятнистый. К этому моменту тот бросил истерзанные остатки недожеванной тушки и со всех ног помчался на черного, дабы подтвердить право сильного на добычу. Началась новая свара.

Противники были заведомо сильнее, и Грозному, осмелься он вступить в схватку, пришлось бы туго. Дар свой он больше не пытался использовать, слишком устал, и охота на сусликов окончательно выбила его из сил. Он мог бы попытаться через какое-то время, как следует отдохнув, продолжить охоту и принести человеку новую добычу, но вряд ли удалось бы отстоять ее у ненасытных псов. К тому же его ждали свои дела.

И все же, пока собаки выясняли отношения, он нашел брошенные пестрым кобелем останки суслика и поднес двуногому. Едва приношение вновь очутилось в его руке, человек, скорее инстинктивно, чем осознанно, схватил и принялся жевать недоеденный кусок с болтающимися косточками лап, склизкий от крови и грязный от дорожной пыли.

Оставив двуногого и собак, щенок побежал дальше.

И снова Грозный безостановочно шел до самого вечера, пока не очутился перед небольшим городком, скорее даже поселком с обилием частных дворов.

Разглядев ближайшие строения, щенок замер. Коробки зданий напомнили о маленькой хибарке под тополем. Несмотря на дикую усталость и теперь уже не гул, а серьезную боль в лапах, Грозный потрусил к домам. Бредя по улицам вдоль заборов, он улавливал запахи, которые приносил ветер, выделяя из них те, что мог понять. Одни напоминали ему запах стен жилища, которое построил человек, другие заставляли вспомнить инструменты Андрея или то, как пахнет пожарище. Иногда от домов, из дворов наносило мертвятиной. С одной стороны, запах разложения завораживал Грозного, напоминал о спрятанной в земле косточке, какой она становится, если отрыть ее через несколько дней. Но в то же время пугал – своей излишней густотой.

Когда в поселок ворвалась эпидемия, многие его жители в панике спешили убраться куда-нибудь в надежде, что не пострадают. Кто уезжал на машинах в степь, кто просто уходил пешком, беря с собой палатки и провиант на несколько дней. Поселок очень быстро обезлюдел, остались только те, кто не представлял жизни вне дома, кто внезапно заболел, или просто не боялся судьбы, а так же их друзья и родственники, не желающие бросать близких. Запертые внутри своих усадеб и пораженные болезнью, в большинстве своем они пострадали рассудком настолько, что не в состоянии были выбраться наружу. Судьба не пощадила и большинство из тех, кто бежал, хотел спастись и переждать: им не удалось перехитрить болезнь – как тому человеку, что повстречался Грозному в степи. Если и оставались в поселке люди, которых беспамятство затронуло лишь частично, многие из них они старались отсиживаться по домам, считая, что снаружи их подстерегает мир, полный опасностей, о которых они раньше не имели никакого представления.

Гибель разума несла смерть не только людям. В тех дворах, где хозяева лишились памяти бесповоротно, сидевшие на привязях или за прочными изгородями некормленые животные тоже мучились от лишений. Их стоны и слабую возню Грозный слышал всю дорогу, пока брел по улицам. Повезло лишь тем четвероногим, которых жалостливые хозяева успели выпустить на свободу перед тем, как стать жертвой отнимающей память лихорадки. Однако позаботившись о собаках, они, наверное, и не думали, на что обрекают других, а возможно, и самих себя в ближайшем будущем. Поначалу чувствуя себя глубоко несчастными, бывшие домашние любимцы присоединились к армии бездомных тварей, которых в поселке и раньше водилось немало. Но если, к примеру, кошки старались не быть на виду, то бродячие собаки быстро освоились и с первых же дней трагедии начали представлять смертельную угрозу для всего, что движется. Неважно, был ли это человек или животное.

Грозный не подозревал за собой слежки. Несколько теней, держась на значительном расстоянии, сопровождали его от самой границы поселка. Но ветер дул навстречу Грозному и он ничего не замечал, да и, в общем-то, слишком устал для этого.

В основном попадались глухие заборы, но иногда решетчатые ограды – за некоторыми Грозный подмечал фигуры людей. От них тоже исходили странные волны тепла и холода, подобно смеси запахов жизни и смерти, как у того человека в степи.

Тем было удивительнее для Грозного неожиданно уловить чистый, приятный, манящий к себе аромат двух людей, совсем недавно прошедших здесь, – от них ничуть не веяло смертью.

Грозный взял след, который привел его к высокому деревянному забору. За плотно подогнанными досками раздалось какое-то шевеление и встревоженные голоса. Он поскребся передними лапами и громко затявкал.

Через мгновение до его чуткого слуха долетел многоголосый лай. И в ту же секунду ему ответил лай позади, издаваемый теми преследующими тенями. Это были поселковые собаки. Обе группы словно переговаривались между собой, намереваясь разобраться с пришельцем, поскольку вся власть в этих местах теперь принадлежала им.