Miraculum - Елена Виа

был сделан шестнадцать лет назад на дне рождении Маши. Это был последний семейный праздник, на котором присутствовала Марина. Больше она ни с кем не общалась и не звонила родственникам.

Мирослава разложила старые фотографии на полу из дубового паркета. Она хотела из взять с собой, чтобы спросить у матери об этой девушке, удивительно похожей на ее тренера и носившей судя по надписи ее имя. Но внезапно Мира задалась вопросом, почему же мама хранит все эти фотографии отдельно, а не в альбоме? Может быть эта коробка хранит какие-то ее личные воспоминания, которые она не хочет никому рассказывать. Тогда поведение Миры будет выглядеть крайне невежливо. Однако, девушке страшно захотелось узнать, что же на самом деле связывает ее маму и Марину, если это, конечно, она.

Девушка достала из сумки телефон, быстро набрав в интернете всю информацию по Адамовой Марине. Оказалось, что женщина родом из города, в котором сейчас тренирует Миру. А её девичья фамилия совпадает с девичьей фамилией мамы Маши. Но в сети ничего не написано о семье Марины. Журналисты говорят лишь только о том, что женщина тщательно скрывает свою личную жизнь и не распространяется о близких.

Мирослава сфотографировала снимки на свой мобильный и бережно сложила их в коробку, а ее затем поставила на прежнее место. Вопросов у девушки стало еще больше. Она уже не сомневалась, что милая девушка на семейных фото и есть ее тренер.

Девушка выпила таблетку от головной боли, собрала в пакет некоторые вещи и еду для матери, сунула ноги в балетки и направилась в больницу. Сарапул был настолько мал, что до отделения кардиолог Мира дошла пешком за двадцать минут.

В приемном покое девушку никто не встретил. Санитар, проходящий мимо указал ей дорогу в стационар, где медсестры на посту подсказали этаж и номер палаты матери, но без лежащего врача её туда не пустили. Около сорока минут Мира стояла возле дежурной медсестры в ожидании доктора.

Когда она наконец-то увидела мужчину в накрахмаленном белом халате, оживленно подбежала к двери реанимации.

— Вы дочь Марии Фоминой? — устало спросил он.

У мужчины заканчивались сутки дежурства. Он буквально валился с ног. Этой ночью поступило много пациентов. Из-за жары многие люди старше тридцати лет, а также старики находились в группе риска.

— У вашей мамы случился микроинфаркт на фоне сильного стресса. Приступ удалось вовремя купировать благодаря своевременному оказанию первой медпомощи. Но вашей маме предстоит долгое восстановление.

— Сколько это времени займёт? Ей нужна будет помощница? Какие лекарства нужны? — засыпала Мира врача кучей вопросов. Она переживала за здоровье матери. Ведь женщине понадобятся дорогие препараты, Мирославе снова придётся ставить вопрос об уходе из спорта.

— Конечно, её лучше одну не оставлять, потому что с сердцем шутить нельзя. — говорит мужчина, — Но она вполне дееспособна. Буквально два часа назад мы с ней поговорили по поводу дальнейшего лечения и остановились на медикаментозной терапии.

— Это дорого? — затревожилась девушка. Деньги сейчас имели для её семьи как никогда раньше огромное значение.

— Пока я не разработал схему, которая подойдёт под ваше финансовое положение. Вообще на вашем месте я сделал бы операцию. Это будет стоит не мало, но шансы вашей мамы на долгую жизнь увеличатся в разы.

Конкретную сумму на операцию мужчина назвать не мог. Ведь все зависит от материалов, которые будут затрачены, различных обстоятельств, касательно текущего состояния пациента, но то, что цифра состоит из шести чисел было точным.

— Как скоро нужно сделать операцию? — поинтересовалась Мира.

— Чем быстрее, тем больше шансов, потому что следующее сильное эмоциональное потрясение может стать для неё последним.

Прогнозы врача были пессимистичны. И снова все убиралась в деньги. В современном мире все решается только бумажками.

Врачу было больше нечего сказать девочке из того, что не сил но могло её травмировать. В глазах зрелого мужчины она была совсем малышкой, чтобы осознать факт того, что мать фактически умирает. Ведь женщина высказала свое решение по поводу операции. Таких денег ей не собрать. Она сказала, что будет жить на таблетках столько, сколько ей отведено богом.

— Я могу увидеть её? — умоляющими глазами девушка посмотрела на врача.

Он тут же провел её внутрь палаты только на десять минут. Мира и этому была рада. Девушка с улыбкой присела на стул рядом с кроватью, на которой лежала её мама.

— Ты чего прискакала? — спросила её женщина. Она похлопала ладонью по нежным ещё детским рукам дочери. — Со мной все замечательно! — радостно произнесла она измученным болезнью голосом.

Свой приступ женщина считает наказанием свыше за её грубое общение с дочерью по поводу тренировок. Поэтому она не хочет, чтобы Мира, жалея её, провела лучшие годы своей жизни у постели больной матери. Девочка стоила планы, мечтала стать чемпионкой. И ей не стоит менять свой путь, ведь когда-то она, возможно, будет винить Машу в своей разрушенной судьбе.

— Мам, давай сделаем операцию, — с наворачивающимися слезами на глазах попросила Мира.

— Ох, нет, — Маша отрицательно замотался головой. Она и слушать не хочет ничего об операции.

— Врач сказал, что это самый лучший для тебя вариант…

— Мирослава, — серьёзно посмотрела Маша на дочь, — у нас нет таких денег. Разговор окончен.

— Мы можем продать квартиру, — девушка продолжала стоять на своём. Она не собиралась так легко отпускать руки. Благодаря своему упорству ей удалось решить вопросы с фигурным катанием, и с операцией она надеялась что-то обязательно придумать.

Но даже, казалось, в таком просто решении были свои нюансы. Квартира принадлежала отцу Миры, а после его смерти ей. И распоряжаться недвижимостью Мирослава сможет только по исполнении восемнадцати лет. Маша не имеет права продавать эту квартиру. Вариант с кредитом был невозможен, так как Маша до сих пор не вернула банку деньги за автомобиль, который они с мужем купили в прошлом году. Машина теперь тоже принадлежит Мире. А собирать с миру по нитке через благотворительные фонды, по мнению Марии, полная бессмыслица. Могут пожалеть детей, а старики уже никому не нужны, считала она.

Все время, которое врач разрешил им провести вместе, они спорили по поводу операции. В единому мнению им прийти не удалось. Мира по-прежнему считала, что можно найти выход, а Маша отмахивалась от неё, твердя о таблетках.

Из больницы девушка уходила ещё более расстроенной, чем пришла. Она не ожидала, что все окажется настолько плохо. Прогуливаясь в сторону автовокзала, девушка переваривала беседу с матерью. Только в автобусе Мира поняла, что мама права. Они не могут ничего продать, взять кредит, у них нет богатых родственников или знакомых,