За поворотом новый поворот - Анна Корнова

только выдавалась свободная минута, Полина погружалась в интернет, чтобы почитать о случаях передачи отцу детей после развода. Случаи ужасали. Она уже была готова звонить Александру, чтобы попросить порекомендовать адвоката по подобным вопросам, как её знакомый сам зашёл на пункт выдачи интернет-заказов.

— Полина, добрый вечер! Мне там шуруповёрт пришёл. Отдашь?

— Добрый вечер! Называйте номер, и я сейчас же отдам. Ремонт делать будете?

— Нет, это новогодний подарок моему рукодельному товарищу.

Александр забрал увесистую коробку и, подождав, пока Полина обслужит новых клиентов, заговорщицки подмигнув, спросил:

— Ну, Дездемона, что твой ревнивый муж? Обещал задушить?

— Обещал детей забрать. Вчера маме звонил, выяснял, кто детей спать укладывает, сколько времени я дома бываю. Я Вас, Александр, попросить хочу посоветовать хорошего адвоката. Вы вчера говорили, что можете с этим помочь.

— Полин, не беги впереди паровоза. Пока твой Отелло официально не обратился в суд, нет смысла суетиться. Ты даже не знаешь точно, какие претензии он напишет. Ты лучше пока походи в школу, помелькай там, с детьми своими деликатно поговори, их мнением тоже поинтересуются. Десять лет детям есть?

— Нет ещё. Степану только весной десять исполнится.

— Значит, наравне с взрослыми суд их опрашивать не станет. Но органы опеки и попечительства будут с ними разговаривать.

Полина не поняла: хорошо это или плохо, что не суд, а опека будет беседовать с её детьми. Но от спокойного голоса Александра ей становилось легче, может быть, действительно, всё не так ужасно, как ей кажется.

— Ты давай сворачивайся потихоньку, время к десяти подходит, пора домой идти.

— Вы меня теперь каждый день провожать будете? — Полина взглянула на часы, со всеми волнениями она даже про время забыла. — А если меня муж снова у подъезда поджидает?

— Полина, а ты хочешь с ним помириться? Только честно. — Александр спросил это очень серьезно, без привычной иронии в голосе.

— Нет, конечно, нет. Но я не хочу давать ему лишний повод думать, что я не детьми занимаюсь, а непонятно чем.

— Почему «непонятно чем», — ухмыльнулся Александр, — очень даже понятно. Ладно, не переживай за нервную систему своего супруга, до угла дома с тобой прогуляюсь. Тем более, что у меня завтра ранний подъём.

Уже входя в подъезд, Полина вспомнила, что, полностью погрузившись в чтение судебных заметок, забыла забрать пришедшей ей самой заказ — набор для рисования. Обещала Сене принести новые краски, потому что в кружке, или в арт-студии, как её гордо называли организаторы, он должен был начать рисовать акварелью. Краски нужны были Сене сразу после школы, поэтому, проводив сыновей до школьного крыльца, Полине поспешила на работу, чтобы забрать пришедший накануне набор.

Зайдя в пункт выдачи, она услышала обрывок разговора — Кристина с кем-то беседовала по телефону:

— Ну, что? Я же тебе говорила, что камушки настоящие. Проверил? Теперь убедился?

Увидя вошедшую, девушка удивлённо округлила свои огромные глаза и, как показалось Полине, почему-то смутилась.

— Потом перезвоню, — Крис быстро прекратила телефонный разговор.

— Я на минутку. Вчера забыла Сенин набор для рисования забрать.

— Так-то я принесла бы вечером. Чего не сказала мне?

— Вечером поздно. Ему сегодня после школы на рисование идти, — Полина улыбнулась, вспомнив Сенины рисунки, — будет рисовать новогодний рисунок не мелками и гуашью, а технику акварели осваивать.

Полина забрала упаковку с красками и хотела быстро уйти, но Кристина её остановила:

— Полин, знаешь, какая ты замечательная! Меня родня выгнала, а ты меня, чужого человека, в дом пустила. Ты мне роднее родной. Я для тебя что хочешь сделаю.

— Ты это уже сто раз говорила. Перестань меня смущать, — Полина смотрела в широко распахнутые глаза Кристины и вновь подумала, как же эта девушка похожа на трогательного оленёнка Бэмби.

Возвращаясь домой, Полина представляла, как обрадуется Сеня новым краскам в красивой коробке, вспомнила его каракули, которые ей казались талантливыми рисунками, и настроение улучшилось, паника, охватившая её накануне постепенно улеглась. В этот момент в сумке зазвенел телефон. На минуту вернулся страх, а вдруг это Денис с очередными претензиями. Ну и пусть: не может же в самом деле он забрать сыновей себе — это слишком чудовищно, а потому невероятно. Но звонок был не от Дениса, а от Влады:

— Ты меня так в кафе Денискиным заявлением огорошила, что я не сразу сообразила: чем тебе ждать, что он будет детей отсуживать, подавай в суд на раздел совместно нажитого. А то слишком нарядно получается — ему коттедж, ему счета, ему автомобиль, да ещё он автопарк нужных людей крышует, эти машины тоже под раздел пойдут, а придумал тебе с детьми нервы вздёргивать. Подавай в суд первая — сразу твой благоверный угомонится.

— Но, ведь по справедливости, это Денис всё заработал. Я же дома засела, как Степашка родился.

— Полин, благородство можно было проявлять, пока он себя по-человечески вёл. Хотя он себя давно по-человечески не ведёт. Для таких, как ты, закон написан: после развода совместно нажитое делится поровну. При этом не имеет значения, на кого оно оформлено, кто сколько зарабатывал. Он работал, а ты ему условия создавала. И не забудь, чтобы на суде прозвучало, что он положенную треть дохода на двух детей не выплачивает, а то, что он сам определил, даже близко с положенным не стоит.

— Но как-то неправильно получится. Я же согласилась на его условия, а теперь начну своё решение менять. Мало того, что дети с отцом поврозь живут, теперь ещё у них мать с отцом станет судится.

— Дело твоё, можешь не подавать на раздел имущества, но Дениса пугани. Пусть свою ревность заткнет и в следующий раз думает, прежде чем озвучивать, что детей у матери отнимет. Всё, пока! Мне работать надо.

Полина не успела положить телефон в сумку, как он снова зазвонил. На этот раз Вероничка возмущенно затараторила:

— Мне Владка всё рассказала про твоего придурка. Полин, не дрейфь! Я на суде выступлю и как близкий друг, и как крёстная мальчишек. Я расскажу, что он последние пять лет ни одного выходного с детьми не провел, что он не знает, в каком классе у него дети учатся. Я буду