Смерть ради смерти - Александра Маринина

– Более или менее, – подал голос Коротков.

– А вы, Миша, что скажете?

– Я не уверен, что Галактионов взялся бы за такое поручение, – с сомнением произнес Доценко. – Он отчаянный мошенник, авантюрист, но вряд ли вор. Это все-таки немножко другое.

– Принимается. Чтобы понять, мог ли Галактионов взяться за такое задание, нужно постараться его понять. Что мы о нем знаем? Что в молодости он точно совершил по крайней мере одну кражу. Я говорю о краже дубленки с кольцами у его собственной жены. И этот же факт свидетельствует о том, что тогда он был порядочной сволочью. Но это было много лет назад, он с тех пор мог и измениться. Поэтому второй вопрос, на который нам нужно найти ответ, это вопрос о том, остался ли он и в сорок три года таким же подонком, каким был в двадцать три. Здесь есть еще два привходящих обстоятельства. Во-первых, от него, по свидетельству друзей, отвернулась удача, и он изо всех сил пытался снова поймать ее за хвост. Не мог ли он воспринять залихватскую, удачную и абсолютно авантюрную кражу дел из кабинета следователя как подтверждение вернувшейся к нему удачливости?

– Вообще-то мог, – задумчиво согласился Доценко. – Когда припрет – все средства бывают хороши.

– И во-вторых, получается, что, украв дела, он их первым делом прочитал. В одном из них нашел и запомнил, а может быть и записал, сведения, под которые можно при случае получить деньги. Я имею в виду дело Красникова. Шантаж разглашением тайны усыновления – мерзость. Но Галактионов, видимо, так не думает. И легко отдает их первому попавшемуся знакомому, попросившему деньги в долг. Не очень-то красиво, согласитесь.

– Но, Анастасия Павловна, мы не можем быть в этом уверены, – возразил Миша. – А если Лыков врет?

– А если Лыков врет, а если Лыков врет, – задумчиво повторила она. – Вот и надо понять, что за нутро было у Галактионова. Мишенька, помните показания его сотрудницы из банка о том, что он помогал в организации лечения за рубежом? Ездил, не считаясь с личным временем, и возил больных детей на консультации на своей машине? Сегодня же поезжайте и покопайтесь в этом. Никто, кроме этой женщины, не отметил в нем особой доброты и бескорыстия. Может быть, она знала его лучше других? Может быть, Галактионов был тайным благотворителем, вроде Юрия Деточкина, надувал крупных акул бизнеса и потихоньку переводил деньги на детские дома и больницы. С его характером нужно разобраться как следует и на этой основе выстроить свою версию, а пока будем работать с тем, что есть. Пойдем дальше. С человеком из Института Галактионов встречается на квартире у своей подруги, когда ее не бывает дома, то есть днем. Вероятно, первая встреча состоялась где-то между 15-м и 19 декабря, то есть через некоторое время после самоубийства Войтовича и за несколько дней до кражи дел. Если Галактионов взялся помочь, то ему нужно было время для разбега. Присмотреться и так далее. 21 декабря он успешно осуществляет свое намерение и 22 декабря встречается с человеком из Института все в той же квартире Шитовой, очевидно, передавая ему дела и получая взамен оговоренное вознаграждение. Или нет, не получая. Скорее всего, гонорар он должен был получить в другое время. К сожалению, Шитова почувствовала себя плохо и вернулась с работы рано. Галактионов просит ее не входить к ним и не мешать, у них серьезный разговор. Как события развивались дальше, мы знаем из рассказа Шитовой. А через два дня Галактионов снова встречается со своим знакомым. Этот раз стал последним. Человек из Института отравил Галактионова, уничтожил свои следы в квартире и ушел. Если бы не его случайная проговорка о сотруднице, которую с работы увезла «Скорая помощь», мы могли бы помахать ему ручкой и распроститься с надеждой хоть когда-нибудь его найти. Шитова его практически не помнит и описать не может. Это и понятно, она почти теряла сознание. Стало быть, мы теперь понимаем, что все упирается в Войтовича, а убийцу Галактионова надо искать в Институте.

– Все бы ничего, – критично заметил Юра. – Но связь Галактионова с крадеными делами у тебя слабовато прописана. А так нормально.

– Вот мы и должны выяснить, мог ли Галактионов поступить так, как, я предполагаю, он поступил. Миша, это – ваш кусок. А мы с Юрой займемся Институтом. Будем искать в нем человека без примет.

– И без особенностей речи, – подсказал Коротков.

4

Компьютер все время «зависал», и Инна начала злиться. Сегодня она уже два раза вызывала техников, но после их ухода капризная машина работала от силы полчаса, а потом снова на экране появлялся ненавистный зеленый квадрат. Она раздраженно выключила компьютер и пошла к заведующему лабораторией выяснять, когда наконец в распределении техники будет наведен хоть какой-то порядок.

Литвинова как фурия ворвалась в кабинет к заведующему, даже не обратив внимания на посторонних.

– Павел Николаевич! – возмущенно начала она. – Сил моих больше нет работать на «Истре», этой машине больше лет, чем мне. Все знают, что на складе лежат шесть новых машин, почему их не распределяют по лабораториям?

– Знакомьтесь, – холодно произнес Бороздин. – Наш старший научный сотрудник Литвинова Инна Федоровна. А это товарищи из милиции. По поводу Войтовича.

– По… Как… – растерялась Литвинова. – Он же умер.

Только теперь она разглядела гостей своего начальника. Главным явно был крепкий широкоплечий мужчина лет около сорока с открытым лицом и смеющимися глазами. Рядом с ним сидела молодая женщина, совсем девчонка, в джинсах и свитере, с длинными волосами, стянутыми на затылке в хвост. Бесцветная, невзрачная, худенькая, хотя, кажется, высокая, лицо без косметики. Несовременная какая-то, мелькнуло в голове у Инны, тут же вспомнившей свою Юлечку, делавшую прическу у дорогих парикмахеров и проводящую минут по сорок перед зеркалом за макияжем.

– Видите ли, Инна Федоровна, – обратился к ней мужчина из милиции, – у нас случилось непредвиденное. В здании окружного управления внутренних дел возник пожар, правда, только на одном этаже, и его быстро потушили, но сильно пострадал кабинет следователя Бакланова. Сгорело несколько уголовных дел, в том числе и дело вашего покойного коллеги Григория Войтовича. Мы сейчас пытаемся восстановить материалы дела, поэтому пришлось снова побеспокоить ваш Институт. Вы уж не обессудьте, я понимаю, что мы отрываем вас от работы, но тут уж так сложилось… – Он обезоруживающе улыбнулся и развел руками. – Форс-мажорные обстоятельства.

– Да, конечно, – закивала она. – Я понимаю. От меня что-нибудь требуется?

– Только ответить на наши вопросы. Я надеюсь, что это не займет много времени, тем более у вас, кажется, компьютер неисправен, – мужчина снова улыбнулся, на этот раз лукаво. – Пока его чинят, мы с вами побеседуем, если у вас нет возражений.

– Пойдемте, – сказала Инна, открывая дверь и выходя из кабинета Бороздина.

– Моя фамилия Коротков, – представился работник милиции, когда Инна провела его в свою комнату и усадила за стол. – Зовут меня Юрий Викторович. Итак, начнем?

– Пожалуйста, – Литвинова изобразила на лице внимание и готовность к работе.

– Вы хорошо знали Григория Войтовича?

– Очень хорошо, – уверенно ответила она. – Мы работали вместе много лет и в аспирантуре вместе учились.

– Тогда расскажите мне о его семейной жизни. Как он женился, как жил с женой, не было ли у них конфликтов, и так далее.

– Были, – сразу же откликнулась Литвинова. – Были у них конфликты, и жестокие. Гриша никому об этом не рассказывал, только, может быть, мне, потому что мы давно дружили. Он вообще-то был не особенно общителен, на работе ни с кем не откровенничал. Но со мной делился.

– Из-за чего были конфликты?

– Трудно сказать, тут много всего намешано. – Она задумалась. – Женечка была намного моложе, вы, наверное, знаете, а Гриша долго ходил в холостяках, все искал свою принцессу. Когда он встретил Женю, то влюбился без памяти, а уж коль он так долго ее ждал и выбирал, то у него и требования к супруге были повышенные. Он страшно переживал, если ему казалось, что Женя не соответствует «идеальному стандарту». Но такое бывало редко, она была очень славной. И очень красивой.

– Она любила мужа, как вы думаете?

– Безумно! – горячо воскликнула Инна, но тут же осеклась. – Впрочем, знаете, чужая душа – потемки, может…

– Продолжайте, пожалуйста, – подбодрил ее Коротков.

Инна замялась. «Дура, – мысленно обругала она себя. – Черт тебя за язык тянет. Раз Гриша ее убил, значит, что-то было. И это что-то должно быть вполне осязаемым, конкретным, таким, чтобы для милиционера звучало убедительно. Ревность, деньги, что угодно, но простое и понятное».

– Понимаете, Женя была настоящей красавицей и работала на телевидении, снималась в рекламных роликах. Конечно, вокруг нее крутились мужчины, ухаживали. Поклонников было много, а она ведь молодая, ей веселья хотелось, флирта, кокетства. Это можно понять, и я ее ни в коей мере не осуждала и даже Гришу пыталась убедить, что не нужно на это реагировать так болезненно. Но он меня не слушал.