Инвестиго, из медика в маги. Том 5 - Илья Рэд

на голову не записывался, — Беф встал и попятился к стене.

— Обещаю, всё пройдёт быстро.

— Ты знаешь, я тут вспомнил — мне срочно надо проконтролировать погрузку товара в Рилган. Вдруг что-то не так пойдёт.

Марк поймал его выбегающим на лестницу и повис на спине, обхватив руками шею.

— Ты же понимаешь, что, кроме тебя, я никому не могу рассказать, что мы нашли? Ну, пожалуйста.

Лицо Бефа покраснело, и он продолжал подниматься вместе с «грузом» на спине.

— Что ты упрямишься как маленький — это же очень важно для науки.

Толстяк начал задыхаться и спиной припечатал его к стенке.

— Отпусти.

— Прогресс Беф, прогресс!

— Ни хачу! — взревел брат.

— Ну, пожалуйста.

— Иди…в сраку.

— Ты только представь, — выдохнул ему на ухо Марк. — Тебе не придётся тратиться на мои кристаллы, — последнюю фразу он прошептал. — Сколько денег освободится. Деньги, Беф, деньги. Цап-цап.

— Ты… Ненавижу тебя.

— Фалеры, много фалеров, — как мантру повторял он.

На шум подошли Найша с Микульпом.

— Что вы там делаете? — брат почти дополз до выхода, и сейчас оставалось несколько ступенек. — Гург, твоя рука…

Марк посмотрел на неё, чёрт. Кровь выступила на повязке

— Так, царапина, поранился немного — потом схожу к целителю, — успокоил он сестру и отпустил шею толстяка. — Подурачились. Ничего страшного, да, Беф?

— Идём, — сказал купец, спускаясь в подвал.

— Мы скоро закончим. Йохим ещё не пришёл? — спросил сестру Марк. Они ожидали в гости его университетского товарища.

Мик помотал головой. Улыбнувшись им, лекарь спустился вслед за Бефальтом. Дверь снова закрыли на щеколду.

— Держи, — Марк отдал ему белый шарик насуко.

— Хочешь, чтобы я сожрал сто фалеров? Режешь без ножа?

— Ой, не выпендривайся.

Марк видел, что брат просто рисуется, не желая сдавать позиции, но тут была огромная разница. Он-то привык терпеть боль и часто с ней соприкасался. А также привык к этим порезам — да было неприятно и инстинкты вопили о прекращении экзекуции, но это его маленькая аскеза. Бефальту же незачем всё это чувствовать.

В итоге, когда он ваткой протирал предполагаемую область разреза и проверял на глаз остроту лезвия скальпеля, этот пузан всё-таки передумал и за милую душу умял обезболивающее.

— Начали, — сказал Марк и быстрыми движениями проделал всё то же самое, только более аккуратно — резать другого человека легче: руки не трясутся от напряжения, и ты гораздо хладнокровней действуешь. — Не кривись так, всё равно ничего не чувствуешь, — хмыкнул он, бросив взгляд на Бефальта.

— Давай быстрей уже, умник херов. Вторая рука у меня свободна, если что, — он сжал её в кулак, а Марк коротко улыбнулся.

— Всё уже. Сливая ману, чувствуешь что-нибудь? — кристалл был на месте, а вот синий поток выходил из ладони.

— Неа, — Беф поднял глаза вверх, будто прислушиваясь к ощущениям. — Вообще ничего.

— Ясно, — они ещё провозились, по-разному пытаясь прикладывать красный кристалл, но тот так и не подсоединился к руке.

— Окей, тогда заканчиваем, — пока Марк создавал сетку и лечил брата, думал, в чём же дело.

Тут может быть два варианта. Первый — артефакт присасывается только к плоти попаданцев или владельцев дистортов. Но навряд ли Сприт был таковым — иначе бы не дал себя убить. Он укокошил целую кучу народа и легко бы убежал или оказал сопротивление Микульпу после ложного слива маны.

Но, даже так, процесс вживления реален для простых людей. А для таких, как он, выходит, можно в любую часть тела присобачить. Ограничиваться только сердцем не придётся. Что ж так даже лучше.

Нужно выбрать такое место, откуда в случае чего можно вырвать этот артефакт из тела прямо во время боя и без последствий. Великоват зараза.

— Что это значит — почему он не присоединился? — спросил Беф.

Марк пожал плечами.

— Не знаю, но тратить с него ману ты тоже можешь, странно. Надо разбираться.

Брат разминал вылеченную руку.

— Деньги всё равно мои.

— Твои, твои, — улыбнулся Марк, он понимал, зачем они нужны Бефальту. После случая с Муром между ними был серьёзный разговор и тот рассказал, что тратит средства на поиски матери. Марк же не стал пока раскрывать всех своих карт — он доверял брату, но не хотел рассказывать всё раньше времени. Сейчас слишком много врагов вокруг, но для себя он решил уже, что поделится со всеми, когда уляжется вся эта тема с войной и бандами.

Формально Марк всё ещё числился в армии как студент академии и мог получать довольствие в виде кристаллов — это была основная причина, почему он не прекратил работать на военных. Несмотря на наличие красного кристалла, Марк исправно заходил забирать свою долю. Так-то жизнью рисковал ради этой страны — пусть раскошеливаются.

В дверь постучались.

— Й-йохим пришёл, — приглушённо раздался голос Мика.

— Уже поднимаемся.

Марк быстро убрал беспорядок и протёр влажной тряпкой места, куда капала кровь. Запах железа никуда не денешь, но со временем он улетучится. Не хотелось пугать Найшу — та частенько забегала в лабораторию по всяким мелочам.

— Привет, дружище, — Марк сгрёб в охапку щуплого паренька, этот казачий чуб на его голове всегда его веселил, да и вообще на него без улыбки невозможно было смотреть, настолько застенчивым и нелюдимым тот был. А когда познакомился с Найшей, так и вовсе стал синьор-помидор.

К сожалению, Пабло и Ар-Хаанг остались в Рилгане. Он спросил как они там, на что получил устроивший его ответ. Оба были в порядке, скучали, передали каждый по письму. Покоритель женских сердец всё ещё волочился за проституткой, а вот фатачи делал успехи в целительстве и скоро приблизится к отметке в четыреста маны за низшее лечение. Для первокурсника из простой семьи это шикарный результат.

Марк пока не планировал возвращаться в столицу. Тут не всё так однозначно.

Недавно он узнал, что Бруно сбежал из-под стражи, убив двоих студентов, что были к нему приставлены. Эта новость не стала для него откровением. Скорее всего, тот даже не давал такого приказа — голюди сами его освободили, устроив ряд диверсий по всему городу. И вот, чтобы узнать какие меры предпринимаются, Марк пригласил Йохима к себе домой.

Всё из первых, как говорится, уст. Ведь его отец — генерал армии и руководит всей восточной операцией. Парень знает больше других, да и не только ради этого его позвал Марк. Если честно, ему не хватало кого-то по духу близкого к Коррусу. Найша — понятное дело, но тут скорее он выступал учителем, а хотелось поговорить с равным в познаниях, либо с увлечённым своим делом человеком.

Йохим таким и был — мёртвой хваткой цеплялся в предмет и досконально изучал все детали, пока не добирался до сути. Марку не хватало эдакого задротско-ботанского общества, где можно обсудить те вопросы, о которых не станешь разговаривать в светской беседе.

Всё, что смогли выяснить армейские сыщики, это причастность именно голюдей, а не кого-то другого. Семь их представителей, что сгоняли монстров, пылились сейчас в тюремных застенках, и охрана на этот раз там была на высоком уровне. Генерал Малькольм и всё командование недооценило влияние Бруно на зелёный народ и повторно допускать ошибки не собирались.

По всей мессалле последовали обыски и облавы. Готовился декрет об укрывании военного преступника. Лорд Анарика заочно был готов его подписать. В приказе сказано, что пособников Бруно ждёт та же кара. Двойное убийство, естественно, повесили на него, желая подпортить репутацию лидера шпионской сети.

— Вряд ли что-то получится, — сказал Марк, подливая гостю кипятка в чашку с чаем. — Эти ребята скорее сами помрут, чем его выдадут. Я не пытаюсь на тебя повлиять, ни в коем случае, — убеждал он одногруппника. — Просто говорю как есть.

— Я понимаю.

— Но неужели тебе всё равно на сам факт несправедливости? — спросила его Найша, отчего тот поперхнулся немного чаем. Марк, сидевший рядом, постучал его по спине.

— С-спасибо, — на глазах парня выступили слёзы. — Нет, мне не всё равно, но вы не знаете моего отца — он никого не будет слушать.

— Можем и на ты. Тем более, я не знатная дама, ты вправе обращаться как хочешь.

Йозеф возмущённо на неё посмотрел.

— Хватит тыкать в меня моим происхождением. То, что я аристократ не даёт мне никаких прав грубить другим людям. Это смешно и пошло гордиться тем, что тебе неподвластно. Ты же не важничаешь, что у тебя пять пальцев или одна голова?

— Тише-тише,