Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность - Михаил Эм

Игнат Игнатович: Ничего себе неприятности! Уже и уголовное дело завели.

У Васиной больничной койки возникает следователь.

Следователь (загробным голосом): Если вы, Василий Дмитриевич, лично не явитесь в прокуратуру, пеняйте на себя. Не считайте, что в прокуратуре люди глупее работают, чем в вашем уважаемом министерстве. Вы не представляете, какие влиятельные силы в вашем уголовном деле заинтересованы. На каталке, если нужно, на допрос повезем. Ваш заместитель в эту минуту дает признательные показания.

Вася: Мне дурно.

На этаже паника.

Персонал: Капельницу! Валидол! Скальпель!

Следователь (продолжая вопросительно маячить у изголовья):

Как он себя чувствует?

Доктор: Очень плох.

Следователь: Надеюсь, надеюсь… Иначе… К мужниной груди припадает жена.

Жена: Вася, ты меня слышишь? Немедленно прийди в сознание и подпиши бумаги о переводе зарубежной недвижимости на мое имя.

Пора, наконец, и о семье подумать.

Дочь смотрится в зеркальце.

Дочь: Мам, через сколько недель после похорон свадьбу прилично играть?

Вася: Уа… уа…

Дочь: Понимаешь, о чем он говорит?

Жена: Нет.

Вася: Уа… уа…

Умирает.

Следователь (с неподдельной горечью): Эта трагическая кончина полностью меняет взгляд прокуратуры на уголовное дело, открытое в связи со злоупотреблениями в министерстве. Со смертью Василия Дмитриевича оно становится бесперспективным.

Жена: Ну вот, хлопочи теперь!

Безутешно рыдает.

Дочь: Интересно, что отец пытался сказать перед смертью.

Забвение

Остров покойников

Сцена 1

Душный августовский день. Остров посреди реки, густо заросший ивняком.

Вдали, на том берегу – город, от которого приплыла причаленная к острову лодка. Компания, из трех парней и двух девушек, расположилась у костра.

Гера: Обожаю экспромты.

Хрюк: Почему?

Гера: Экспромтом всегда удачней выходит. Никто ведь предварительно не договаривался на сегодня… однако же пересеклись пути-дорожки. Витёк на малой родине случайно оказался, и не просто оказался, а с подходящим для пьянки поводом – днем рождения. Что дало возможность собраться старой школьной компанией и отпраздновать. Да еще Маринку по пути случайно подобрали, это ли не экспромт? Никто же не думал, что она в городе – ей не звонили даже.

Маринка (вздыхая): Присмотрю хоть за вами, а то напьетесь, как черти. Помните, как витрину на стадионе разбили?

Гера: Да, Витёк тогда отличился.

Хрюк: Х-хе… А здорово я через забор от ментов ломанулся?

Гера: Незабываемое зрелище. По-моему, тот несчастный забор до сих пор не отремонтирован.

Маринка: Дети, вылитые дети.

Раскладывают по целлофановой скатерти закуску.

Хрюк: Эй, Колдобина?

Колдобина (не очень красивая и оттого вечно грустная девушка): Чего?

Хрюк: Режь скорей колбасу, а то хрюкнуть хочется.

Колдобина: Да режу я, режу.

Маринка (неодобрительно): Ишь, какой нетерпеливый!

Гера: Между прочим, нетерпение при принятии спиртных напитков на грудь является начальным симптомом алкоголизма. А ты, Хрюк, когда ноешь, чтобы быстрей разливали, наверное, и не думаешь о хроническом недомогании?

Хрюк: Так я тебе и поверил насчет алкоголизма. (Жалобно). Все равно, водкой надо было затариваться больше.

Колдобина: Красотища кругом какая… (С затаенной надеждой). Правда, Витя?

Витёк (с неподражаемой пофигистской интонацией): Чего?

Колдобина: Может, искупаемся?

Витёк: Отвянь.

Колдобина: Что, никто не пойдет?

Хрюк: Без сугрева нельзя.

Маринка (качая головой): Одно слово – Хрюк.

Колдобина: Тогда как хотите.

Уходит купаться.

Хрюк: Колдобина, колбасу не дорезала!

Маринка: Чего вы к ней прицепились? Я дорежу.

Гера (задумчиво): А ты, Витёк, значит, не купаешься…

Витёк: Подначиваешь?

Гера: Она ж ради тебя старается. Нормальная девчонка, в течение долгих лет оказывает недвусмысленные знаки внимания. Как именинник, обязан проявить снисхождение к редкой в наше время девичьей преданности. Или сердцу не прикажешь?

Витёк: Мне Колдобина по фигу. Распустила телеса – думает, я на нее поведусь.

Гера: Ну понятно.

Маринка: Зачем тогда на пьянку пригласили?

Витёк: Под руку подвернулась. Ирка замужем, Савельева в отъез де, Чугункова в залете. Надо колбасу кому-то резать?

Маринка: Готово, горе-кавалеры.

Хрюк (потирая руки): Ну, по первой хрюкнули?

Гера: Потерпи немного, хронический. Вон Колдобина уже из воды вылезает, вытряхивая воду из ушей, словно античная богиня.

Маринка: Тьфу ты, Господи…

Хрюк: Жду.

Витёк: А мне некогда.

Лихо опрокидывает в себя полный до краев стаканчик.

Хрюк (возмущенно): Э, э, Витёк… Полегче на поворотах.

Витёк: Спокуха! Я же сегодня и проставляюсь, не забывайте.

Заполняет опустевшую емкость и подмигивает. Никто ничего не видел.

Хрюк (с досадой): Т-товарищ, называется… Если сам собрался всю водяру выжрать, нечего было зазывать.

Колдобина: Мальчики, а вот и я.

Появляется, освеженная.

Витёк (подхватывает обещающим скабрезность тоном): А вот и…

Маринка: Витёк, без пошлостей.

Витёк: Спокуха!

Хрюк (с пластмассовым стаканчиком в руке): Погнали, погнали.

Колдобина: Твое здоровье, Витя. С днем рождения!

Маринка: Желаем окончить Медицинский институт с красным дипломом.

Гера: Хе, с красным… с обыкновенным, и то неплохо.

Витёк: Сделал дело…

Выпивают.

Хрюк: Между первой и второй…

Заполняет опустевшие емкости, после чего отбрасывает пустую бутылку в кусты.

Гера: Все недосуг было спросить. Чего это, Витёк, тебя в нее – в отечественную медицину то есть – потянуло? Ты что, в детстве любил мышам из зооуголка клизмы прописывать?

Витёк: Обожал.

Гера: Тогда понятно.

Пьют.

Я бы, к примеру, в Медицинский ни за что не пошел, если бы меня в него даже на аркане тащили, если бы вся Академия медицинских наук на коленях умоляла: поступите, уважаемый Герман Анатольевич, в наше учебное заведение! Нет, ребята, ни за какие коврижки. Что ни говори, а медицина – это ужас на колесиках!

Хрюк: Почему на колесиках?

Гера (пространно): Ну как тебе объяснить, Хрюк…

Маринка: Гера намекает на каталку, на которой отвозят больных или умерших.

Хрюк: Слышали? Прикольно Гера сказал. Медицина – это ужас на колесиках!

Хохочет, хлопая себя по бокам.

Колдобина: Ну что вы, мальчики? Медицина – благородное занятие. Спасать человеческие жизни…

Гера: Когда спасать, а когда и… Животы резать – занятие на любителя.

Витёк: Да, резать! Да, животы! Да, на любителя!

Хрюк: У меня соседка…

Гера: Что соседка?

Хрюк: Сломала ногу. Сложный перелом, а ей в больнице говорят: мест нет, а если не верите – идите и судитесь. Еле упросила домой отвести на «Скорой». Потом у нее – из-за того, что укола вовремя не сделали, – воспаление на ноге образовалось. Так и умерла, через две недели.

Разливает по стаканчикам.

Жалко, хорошая была соседка. Я с ней все время здоровался.

Витёк (настойчиво): Я выучусь на хирурга.

Гера: Это-то меня и беспокоит. Тебе, Витёк, в самом деле нравится вспарывать животы?

Неутомимый Хрюк в это время разливает и разливает.

Витёк: Нравится! Хирург должен уметь резать…

Хватает кухонный нож, которым резали колбасу, и имитирует – довольно искусно – проникновение скальпелем в брюшную полость.

Ц-ц-ц-ц… Пш-ш-ш… Чмок-чмок… Я выучусь резать! Я стану хириргом!

Гера: Не расходись, хирург.

Витёк (не выпуская ножа из рук): Спокуха!

Он уже сильно косой. Хватает с целлофана недопитую бутылку и убегает вглубь острова, откуда слышится утрированно зловещее: Ре-е-зать!