...И паровоз навстречу! - Панарин Сергей Васильевич

Палваныч был наслышан о сложнейшей системе преданий и верований, касающихся Белоснежки. В частности, Хельга Страхолюдлих идеально подходила на эту роль по совокупности внешних данных. Подлинная Белоснежка должна быть черноволосой и бледной лицом. Белее Хельгиного лица Дубовых отродясь не видывал.

– Земляки, – тепло обратился к гномам прапорщик. – Я, конечно, не принц. Но сильнее, чем я, ее никто не любил и не полюбит. И она, как вы знаете, любит меня. Должен признаться, я пропустил всю эту вашу канитель с хрустальным гробом и поцеловал ее еще в воздухе. Не для того, чтобы она проснулась, а просто потому, что люблю. И она не очнулась.

Дубовых смутился.

Гномы скорчили скорбные мордашки. Им было жалко Пауля. Его неудача означала, что Хельга-Белоснежка предназначена не ему.

– А! – просиял эрцгерцог. – Мне совершенно и бесповоротно ясны две вещи, побратим! Во-первых, может быть, не время? Может быть, ей нужно полежать сколько-то, прежде чем поцелуй сможет разрушить чары?

– Логично, пусть вылежится, – оживился Палваныч. – А во-вторых?

– Ну, вы не обижайтесь, пожалуйста, – замялся старший гном. – Только вы у нас не принц, а в пророчестве несколько раз подчеркивается: целовальщик должен быть принцем.

– Вот тут вы меня действительно приперли к стенке! – Дубовых стукнул кулаком по мраморной столешнице. – Батя мой был точно не король, а потомственный колхозник.

Малявки сочувственно вздохнули. «Ишь, как по команде, блин! – подумал прапорщик. – Репетировали, что ли?»

– Все, оставим этот разговор на потом. Она не умрет?

– Нет-нет! – заверил эрцгерцог. – Сердце работает, дышит размеренно, но очень медленно.

– Ну, кладите ее в свой ковчег или что он у вас кто, а я выдвинусь дальше, война ведь.

Наутро, после церемонии возложения Хельги в гроб, прапорщик покинул пещеру Страхенцверга.

На душе у Палваныча было муторно. Он мысленно возвращался в полутемный зал, посредине которого гномы установили хрустальный саркофаг. Графиня Страхолюдлих лежала в нем бледная, как смерть. Малютки толпились с потерянными лицами у гроба, как еще вертикальные члены политбюро возле уже горизонтального. «Да, – мысленно согласился с собой россиянин, – вылитый колонный зал Дома союзов, ектыш…»

В замке Дункельонкеля тоже был колонный зал. Здесь Вождь собирал министров и прочих бюрократов.

До сего момента у читателя могло сложиться впечатление, дескать, Черное королевство – странная махина, управляемая сумасшедшим колдуном и двумя его подручными, одна из которых потеряла способности, а второй был годен лишь на то, чтобы слетать, куда пошлют, да передать, что скажут.

На самом же деле Доцланд имел четкую управленческую структуру. Более того, это был самый передовой государственный аппарат в сказочном мире. Дункельонкель, технократ от магии, упразднил власть поместных дворян. Впрочем, самих поместных дворян он тоже упразднил. Насмерть.

В Черном королевстве окончились времена самодеятельности гордых и своенравных баронов. Вождь и Учитель посадил вместо хозяев-дворян менеджеров-бургомистров. Бургомистры были пейзанами, то есть немагами. Дункельонкель не доверял пейзанам, поэтому над каждыми пятью бургомистрами поставил по проверенному магу.

Именно после реформы местной власти королевство Зингершухерланд прекратило существование и родился Доцланд. Колдун принял официальный титул Вождя и Учителя. Всем стало ясно: долго и тщательно готовившийся заговор привел к полной победе Дункельонкеля.

Первым указом Вождь создал министерство земель, которое занималось надсмотром за бургомистрами, а также планированием и сбором податей с людей.

Затем Дункельонкель учредил министерство магии – самое творческое и амбициозное заведение. Оно разместилось возле Великого Разлома. Десятки сильнейших колдунов и ведьм, ранее тайно работавших на Дункельонкеля, теперь составили цвет министерства магии.

Здесь трудился Улькхемикер – мастер, сумевший запустить поточное производство гомункулусов. Другие специалисты занимались еще более сумасшедшими проектами. Главное – Вождь и Учитель сам был автором каждой идеи.

Например, он поставил задачу создать темный непроницаемый кокон вдоль границ Черного королевства, и волшебники справились с этой задачей. В их распоряжении был неистощимый энергетический ресурс Разлома.

Третьим министерством стало военное. Сначала Дункельонкель выставил пограничников и создал крепкий дворцовый полк. Потом он создал еще три абсолютно секретных армейских подразделения. Работу одного из них уже почувствовали столицы Труппенплаца и Вальденрайха. Правда, тамошние вояки так и не увидели, кто, собственно, их бомбил. Второе направление подпитывалось результатами работы Улькхемикера. Самых некачественных бойцов-клонов уничтожил Палваныч. Третье подразделение до сих пор не проявило себя, так как Дункельонкель держал его про запас в качестве последнего, сокрушительного аргумента в войне с соседними королевствами.

И наконец, последнее главное министерство занималось сбором ресурсов. Белоснежка-Марлен обеспечивала поставки гномьего железа. Адольф добывал золото и магические предметы (Четыре всадника составляли лишь часть его интересов).

Остальные ведомства были рангом ниже.

Особо доверенных колдунов, таких как Марлен и Адольф, Дункельонкель посылал исполнять особые задания. Скажем, пропагандистскую диверсию с зеркалом в Наменлосе провернул шкафоподобный волшебник.

Был и третий приближенный соратник Вождя и Учителя. Неукротимый боевой маг по прозвищу Вольфшрамме[26]. Свирепый, как волк, он наводил ужас на врагов хозяина. Кличка прицепилась к колдуну много лет назад, после битвы при Стольноштадте, когда Иоганн Всезнайгель атаковал его изощренным заклятьем, известным под названием Мясорубка Преисподней. Вольфшрамме почти уклонился от волшебного удара, но один из призрачных ножей полоснул-таки его по лицу и груди.

Кстати, в том бою Вольфшрамме был последним защитником барабанщика, долбившего в Барабан Власти. Отброшенный наземь и потерявший сознание боец очнулся, когда Барабан был в руках светлых магов. Вольфшрамме вернулся к Дункельонкелю, тот простил ему провал, и с тех пор у темного мага не было человека вернее.

И вот сейчас, после того как плешивый Повелитель Тьмы разгромил армию гомункулусов, Вождь послал за головами Палваныча и Хельги преданного Вольфшрамме. К огромному сожалению Дункельонкеля, Вольфшрамме недооценил врагов. Прапорщик Дубовых удачно отстрелялся. Колдуна спасла необыкновенная живучесть. Получив ранения, он еле-еле выровнял полет и дотянул до границы Доцланда. Оттуда его переправили в столицу.

– Как же ты так? – спросил его Дункельонкель, сев на край кровати.

– Страхолюдлих я достал, – прохрипел белый от потери крови Вольфшрамме. – А проклятый Мастер Тьмы не призвал черта, как вы полагали… Он…

– Что? Что он? – Вождь чуть ли не затряс раненого за плечи.

– Он нанес удар неведомым оружием.

Обессилевший Вольфшрамме потерял сознание.

«Значит, в бою с армией чурбанов был не морок, навеянный бесом, а действительно странное оружие, – подумал Дункельонкель. – Хм, надо же, я и сам начал называть гомункулуcов чурбанами».

Глава Черного королевства покинул покои раненого соратника и, хотя ночь была в самом разгаре, созвал министров на совещание.

В колонном зале собрались четыре десятка колдунов. Они не стали петь традиционный гимн «Dozland, Dozland ьber alles», потому что Дункельонкель сразу обратился к ним с речью:

– Особый путь, на который мы ступили, тернист и опасен. Враги уже показали зубы. Всезнайгели заручились поддержкой двух демонов из иного мира. Это сильные соперники, но и у них есть слабости. И пускай разбита наша первая, дефектная армия. Я на то и рассчитывал, посылая ее в авангард. Единственное, я не рассчитывал, что разгром случится так скоро. Пришла очередь второй армии. Благодаря гению Улькхемикера ее солдаты получились толковыми и крепкими. Теперь они не разваливаются на кисельные части при первом же ранении. Я требую, чтобы каждый из вас работал с удвоенным рвением. Как дела с теплым обмундированием?