Джо Варвар и Чвокая Шмарь - Пол Стюарт

— Но ты, господин мой, вовсе не обязан их покупать, — обиженно заметил О’Грабили, складывая шторы. — Не хочешь — как хочешь. Я, разумеется, знаю многих, кто просто мечтает…

— Ах, Уолтер! — вскричала Ингрид. — Ты самый замечательный Рогатый Барон в Чвокой Шмари! Я знала: ты меня не подведешь, не обманешь! Я ни на минуту не сомневалась в тебе!..

— Но если, господин мой, ты все-таки хочешь их получить, — продолжал негромко О’Грабили, засовывая шторы в заплечный мешок, — то тебе прекрасно известно: за них следует уплатить полный кошель серебра!

— Грабеж среди бела дня! — жалобно пробормотал Барон. — Одной серебряной монеты более чем достаточно…

— УОЛТЕР! — взвизгнула Ингрид. — Я женщина терпеливая, но ты поистине испытываешь мое терпение! Ты подталкиваешь меня к крайним и очень жестоким мерам. — Она угрожающе помолчала. — Я ХОЧУ НЕМЕДЛЕННО ПОЛУЧИТЬ СВОИ ПОЮЩИЕ ШТОРЫ!

— Сейчас, сейчас, дорогая! — крикнул Барон. Он повернулся к О’Грабили и сунул ему тяжелый кошель с серебром. — Насколько я полагаю, за такие деньги ты мне их и повесишь?

— Я делаю это для своих клиентов далеко не всегда… — с достоинством ответил О’Грабили, но брови Рогатого Барона так угрожающе сдвинулись, что гоблин закончил елейным тоном: — Но для уважаемой баронессы я повешу их с превеликим наслаждением!

И тут в дверь вдруг забарабанили, да с такой силой, что О’Грабили так и подскочил на месте, а Рогатый Барон завертелся волчком.

— Это еще что такое? — воскликнул он.

— УОЛТЕР, Я ЖДУ!

— Иду… сейчас, дорогая, — крикнул Рогатый Барон, не зная, куда броситься в первую очередь — к лестнице или к двери.

Грохот повторился, и громкий голос потребовал:

— Откройте! Это вопрос вашей жизни и смерти!

Рогатый Барон воздел глаза к потолку.

— Ну вот, не одно, так другое! — обреченно сказал он.

— УОЛ-ТЕР!!!

— Хорошо, ты неси шторы наверх, — сказал Рогатый Барон О’Грабили, — а я посмотрю, кто там стучится. Видимо, очередной жалобщик с овцой, выжатой как лимон. — Он покачал головой. — Ох и доберусь я до этого людоеда, который Рэндальфу прислуживает!..

О’Грабили исчез наверху, а Рогатый Барон хотел было уже отворить дверь, однако она распахнулась сама собой и, сорвавшись с петель, пролетела через весь холл, впечатавшись в противоположную стену. В дверном проеме перед Рогатым Бароном предстал тощий жилистый юнец в растерзанной пыльной одежде, со всклокоченными волосами и в одном-единственном резиновом сапоге.

— Можешь ничего мне не говорить, все и так ясно, — замахал руками барон. — Ты, конечно, пришел жаловаться, что твоих овец выжали как лимон, верно? Послушай, я в сто первый раз…

— Рад видеть тебя вновь, господин мой, — сказал Джо, решительно входя в зал и протягивая барону руку. — Помнишь Джо Варвара, господин мой? Героя-воителя?

— Варвар? Воитель? — растерянно повторял Рогатый Барон, поглядывая то на Джо, то на лестницу, ведущую наверх. — Джо?.. Ах да! Я просто не узнал тебя без этой кастрюли на голове! Ну? Справился ли ты с моим поручением? И куда запропастился наш гениальный волшебник?

Сверху доносились восторженные «ахи» и «охи» баронессы!

— Ах, Уолтер, они просто дивные! — крикнула она барону. — Ни у кого и никогда не было ничего подобного! Потрясающе! Самый писк моды! — Она вдруг умолкла. — Это ведь действительно самый писк, да, Уолтер?

— Да, дорогая, писк! — устало ответил Рогатый Барон. — И наивысшее свидетельство твоего отменного вкуса!

Джо улыбнулся.

— Она получила новые шторы, — пояснил ему Рогатый Барон.

— Ла-ла-ла. Ла-ла-ла, — послышалось сверху знакомое монотонное пение.

— ПОЮЩИЕ шторы! — прибавил барон. — Ингрид прямо-таки влюбилась в них. Говорит, что это последний писк моды.

— Да, — подтвердил Джо. — Мне и О’Грабили то же самое сказал при встрече.

— Поющие шторы! — вновь донеслось до них ликующее воркование Ингрид. — Мои собственные поющие шторы!

— Очень редкая вещь, — сказал Джо. — Очень. Ведь такую волшебную материю просто так не купишь…

— Ну и что? — вдруг ощетинился Рогатый Барон. — Осмелюсь заметить, мои средства вполне позволяют мне время от времени делать своей возлюбленной супруге небольшие подарки. Итак, ближе к делу: что ты здесь делаешь и выполнил ли ты мое поручение?

Джо набрал в грудь побольше воздуху, досчитал до десяти и выпрямился во весь рост. В последнее время это стало частью его регулярных упражнений по укреплению выдержки.

— Я, Джо Варвар, исполнил то, о чем ты просил меня, господин мой! — отвечал он с достоинством.

— Ты… что? — Рогатый Барон явно был потрясен.

— Я доставил тебе голову Энгельберта Необъятного!

У Рогатого Барона от изумления отвалилась челюсть. Некоторое время он молчал, потом подозрительно нахмурился и пролепетал:

— Правда? И где же она?

— А-А-А-А!

На этот раз Ингрид издала оглушительный, поистине убийственный вопль, от которого зазвенели стекла в окнах и зашаталась лестница, ведущая наверх.

— А-А-А-А-А-А-А!

Даже Рогатый Барон, давно привыкший к подобной истерической реакции Ингрид на любого паука, жука или попытку ей перечить, догадался, что происходит нечто действительно ужасное. Бедняжка, казалось, напугана до смерти, и наверху ДЕЙСТВИТЕЛЬНО творится нечто невообразимое. Впервые Рогатый Барон почувствовал, что даже рад, что Джо Варвар в данный момент при нем, хотя он только что и вел себя чрезвычайно нахально.

— Следуй за мной, — велел он Джо и поспешил наверх.

Когда они влетели в спальню Ингрид, дверь в ее ванную комнату тут же с треском захлопнулась.

— Избавьте меня от него! — раздался из ванной пронзительный голос Ингрид. — Он просто ужасен!

Рогатый Барон оглянулся и увидел в окне громадную шишковатую башку Энгельберта Необъятного, изумленно моргавшую тремя глазами.

— Что все это значит? Что это такое? — воскликнул барон.

— Это голова Энгельберта Необъятного, — сказал Джо. — В полном соответствии с твоими требованиями, господин мой.

— Но ведь голова-то по-прежнему у него на плечах! — взорвался Рогатый Барон. — Нет, это неслыханно! Какой же ты герой-воитель!

— А какой же ты Рогатый Барон? — огрызнулся Джо. — Так низко пасть! Покупать шторы, сделанные из старой пеленки людоеда!

— Пеленки людоеда? — Рогатый Барон был потрясен.

— Ла-ла-ла… — монотонно пропела одна штора.

— Ла-ла-ла… — вторила ей другая столь же монотонно.

Рогатый Барон выпучил глаза:

— Ты уверен, что… это сшито из пеленки людоеда?

Джо кивнул. И сейчас же огромная волосатая лапа просунулась в окно, схватила сперва одну, потом вторую штору и исчезла.

— О’Грабили! — взревел Рогатый Барон. — О’Грабили, где ты? Я требую, чтобы ты немедленно вернул мне деньги!

Но О’Грабили в замке давно уже не было. Пока его имя эхом разносилось по залам и переходам дворца, он со всех ног мчался по дороге, ведущей в Гоблинтаун.

— Одна пеленочка, — приговаривал Энгельберт, поглаживая «поющей шторой» левую щеку, — и вторая пеленочка! — Он прижал ее к правой щеке. — Теперь даже лучше, чем прежде!

— В два раза лучше! — подтвердил Джо с огромным облегчением: людоед совсем не расстроился, что его драгоценную пеленку разрезали пополам. — Но ты помнишь о своем обещании, Энгельберт? Помнишь о нашем уговоре? Обещания надо выполнять!

— Ты это о чем? — притворно непонимающим тоном спросил Энгельберт и подмигнул средним глазом, чтобы показать, что он просто шутит. — Ах да! Вот и мы. — И он, снова просунувшись в спальню, осторожно поставил на ковер Генри. — Смотри, как следует заботься о нем, Джо Варвар! Он один такой на миллион!

— Я знаю, — сказал Джо, а Генри бросился ему на грудь и тут же вылизал все лицо, бешено вертя хвостом. За всем этим, по-прежнему улыбаясь, наблюдал в окно Энгельберт Необъятный. — До свидания, Энгельберт. Спасибо тебе большое!

— До свидания, Джо! — прозвучал точно из бочки густой бас людоеда, и он стал постепенно выбираться из оконного проема. — До свидания, Генри! — Голова Энгельберта исчезла, и голос его стал уплывать вдаль.

Генри залаял.

— Уолтер! — заверещала Ингрид из ванной комнаты. — Это бугристое страшилище похитило мои поющие шторы, Уолтер!

— Ла-ла-ла… Ла-ла-ла… — пение штор становилось все слабее и вскоре совсем затихло вдали.

— Ну вот, — сказал Джо Рогатому Барону. — Энгельберт Необъятный получил назад свою пеленку и ушел, так что ни одна овца больше не будет выжата как лимон. Это я обещаю наверняка, — Он улыбнулся, — А теперь поговорим о моем гонораре.

— Что? Какой еще гонорар? — злобно воскликнул Рогатый Барон.

Генри зарычал, и барон, испуганно на него покосившись, сказал: