Жертва - Юрий Иванович

Так и вышли на полянку: без суеты, деловито и с полной уверенностью в своих силах. Кто-то из гвардейцев повернулся в их сторону и обронил в изумлении:

– А где же…

Наверное, он интересовался дозорными, но Семен оборвал вопрос магически усиленным голосом:

– Я – Загребной! – Как он знал, в последнее время такое представление сразу усмиряло самые буйные головушки. – Немедленно всем сложить оружие и лечь животами на землю! Кто побежит – будет уничтожен! Вы окружены!

– В атаку! Взять его! Уничтожить! – с какими-то истеричными нотками заорал то ли герцог, то ли принц. – Я вам приказываю!

Непонятна была такая его реакция. Наверное, не поверил, что знаменитый шабен оказался в этом глухом лесу, а может, очень распереживался, что его застукали на горячем.

Но вот никто из гвардейцев на его голос и приказы совершенно не отреагировал. Все в тех же позах, в которых их застал нежданный приход «Бича справедливости», как его в последние месяцы окрестили на континенте, они напряженно следили, что скажет их предводитель. А тот, уже в который раз, подтвердил свою некую неординарность, ушлость и повышенную сообразительность. Не стал отдавать команду к атаке, а желчно переспросил:

– Загребной? Хм! Вот так встреча!

– Атакуй! Трус! – продолжал бесноваться дворянин. – Если ты ослушаешься моих приказов, тебя посадят на кол! Я! Я лично тебя посажу!

– О! Когда это еще будет, придурок. Ты еще сам выживи вначале. И твой кол «когда-то», это совсем не то, что виселица «завтра». Так что закрой свой вонючий рот и даже не дыши в мою сторону.

Враз онемевший от ярости дворянин выхватил свой легкий меч и бросился с ним вперед с намерением посечь предводителя охраны в капусту. Но уровень мастерства у них оказался невероятно разным. Гвардеец только чуть сместился в сторону, так и не достав своего оружия, и наружной стороной левого кулака в тяжелой перчатке расквасил нападавшему представителю голубых кровей все лицо. Тот, заливаясь кровью и выплевывая зубы, завалился наземь и стал кататься по ней со стонами. Не обращая больше никакого внимания на окровавленного покупателя, командир сделал шаг в сторону рыцарей:

– Мои люди складывают оружие только с одним условием: если состоится дуэль. Загребной, вызываю тебя на поединок!

– Да я с радостью! – тут же отозвался Семен, понимающий, что нельзя промедлить и секунды, – Сияние! Не трогай его своим огнем, я сам его накажу! – Эго он якобы обратился к своему покровителю. – Тем более что уже давно мне не попадался достойный соперник.

В последние недели он опять ввел для себя ежедневные утренние тренировки по три часа, потому что стал замечать за собой некий упадок мастерства во владении мечом. Организационные и бытовые проблемы сказались хуже на связках и мускулах, чем тяжкие ранения и невероятные травмы ауры. Но в любом случае считал, что набрал достойную форму для любого поединка, тем более что таких мечников, как он сам или покойный Савазин, наставник Теодоро, на континенте насчитывалось немного. Да и нельзя было так просто взять и отказаться от дуэли. Вроде как…

Выход виделся только один, но определяться с ним следовало сразу. Достаточно было скомандовать рыцарям: «Расстрелять его!», а потом добавить с презрением: «Преступники недостойны поединков!» От пущенных в упор болтов офицер охраны вряд ли бы увернулся. Ну разве что он сильный шабен и имеет массу защитных амулетов. Да и остальная цепь рыцарей уже сжалась в кольцо вокруг поляны. В любом случае уйти бы не дали и уничтожили. Но тогда просочились бы слухи: «Загребной не любит дуэлей. Или боится?..» Да и такого знающего обо всей преступной сети человека желательно взять живым, а вот без поединка он явно не сдастся.

Так что поединок начался без лишних проволочек. Гвардейцы местного губернатора оттянулись чуть в глубь поляны, стараясь прижиматься спинами к повозкам, и у дуэлянтов места оказалось предостаточно. Так что пожаловаться на какие-то помехи землянин не мог, а вот на свое чутье боя и собственную проворность грешить начал сразу. Потому что ничего у него не получалось. Какую только атакующую связку не пробовал, но противник уклонялся от нее и действовал в контратаке выше всяких похвал. Две минуты боя, а у обоих только по нескольку мелких царапин.

«Старею, что ли? – стали мелькать нехорошие мысли у землянина. – Или все-таки началась утеря памяти? Мне кажется, что я в отличной форме, а уже позабыл половину своих наработок и стал действовать с эффектом втрое меньшим? Кошмар! Да теперь он меня теснить начинает!»

Пришлось иномирцу настолько взвинтить темп, что через минуту боль стала простреливать все мышцы. Но в итоге только и удалось, что нанести противнику рану в районе левого бедра. Не слишком глубокую, даже нечувствительную сразу, но достаточную, чтобы противостоящий мастер загнулся вскоре от кровопотери. Он сам на рану не обратил никакого внимания вначале и даже попытался бравировать, во время короткой паузы и обоюдной попытки отдышаться:

– Не верил, что ты такой мечник. Но тем почетнее будет тебя прикончить.

Пытаясь протянуть время, Семен в свой ответ вложил максимум сарказма:

– Лучше бы ты маркиза прикончил, тогда бы сейчас не сидел по уши в этом дерьме. Да и воинов своих подставил почем зря.

Опять минута круговерти и звона мечей, и вновь очередная пауза, но теперь уже Загребной спешно закрывал рану у себя на левом бицепсе.

– Что, не нравится? – Кривая ухмылка исказила лицо командира гвардейцев. – Ас маркизом сражаться – себе дороже. Он не просто силой заставляет на себя работать. Такие личности не по зубам мастерам меча. – Он с удивлением прислушался к хлюпающей в сапоге крови, и глаза его расширились от запоздалого озарения. – Так вот отчего я слабну!

Понял он также, что «Бич справедливости» специально тянет время, залечивая свои раны и черпая энергию из окружающего пространства втрое быстрей. Все-таки слухи не зря приписывали великому шабену немереные силы и большие умения.

После чего пошла последняя, самая яростная и отчаянная атака. Противник Семена рисковал так сильно, но при этом атаковал так опасно, что больше ничего не оставалось, как нанести рубящую рану поперек груди, практически сразу записав противника в список покойников. Тот после удара еще сделал пяток шагов назад на не гнущихся ногах, полуобернулся к своим воинам и прохрипел:

– Сдавайтесь, ребята.

В момент падения наверняка уже был мертвым. Отчего Загребной только осыпал себя новыми укорами:

«Ну вот, не смог победить с задуманным итогом! Еще и сам рисковал без головы остаться! Теперь придется допрашивать самого маркиза! Потому что этот дворянчик с выбитыми зубами вряд ли знает что-либо про иные гаремы!»

И тут он ошибся! Дворянчик, оказавшийся в самом деле герцогом, родным дядей короля Стимии, прекрасно знал сразу всех пятерых крупных вельмож, которые в последнее время пополнили свои гаремы партиями несчастных пленниц. Правда, он на первый вопрос, по существу, стал нести околесицу про свой титул и ценность собственной персоны, но начавший допрос Загребной просто отошел в сторону первой раскрываемой повозки со словами:

– Можете ему ломать все, что угодно, главное, не убейте.

Понятно, что после такого приказа ни Лейт, ни Геберт с преступником не церемонились. Насмотревшись в ужасе на бесчувственные тела рабынь, которых аккуратно доставали из повозок и пытались привести в чувство, землянин вернулся к месту допроса на еще большем взводе. Уже сам готов был рвать из тела герцога жилы, но тот уже дошел до нужной кондиции и лепетал, только и делая остановку для глотания крови.

Не менее интенсивный допрос велся и с плененными гвардейцами. Ну, те в гордые позы не становились, а говорили все, что знали, без запинки. Размах действующей группировки преступников, их наглость и циничность ошарашивали. Причем сразу просматривалась жесткая необходимость силам возмездия и справедливости действовать немедленно, с максимальной отдачей и полной координацией. Иначе новые владельцы гаремов могли просто уничтожить своих рабынь, закопав их вместе со свидетелями и исполнителями в глухом месте. А потом попробуй докажи, что казнили уродов по писаным законам.

С другой стороны, Загребному было плевать на отчеты, ни перед кем он оправдываться не собирался. Подобных тварей следует выжигать безжалостно каленым железом. Но раз сам заставляешь королей и князей подписывать разные договоры о мире и экстрадиции преступников, раз сам вводишь новые, справедливые законы, значит, и сам будь добр действуй этим законам соответственно.

Первым делом пошла раздача приказов как рыцарям, так своим соратникам и сыну посредством живых телепортеров звука. Тумблоны себя в этих операциях оправдали и окупили личную дрессировку полностью. Наличие связи сказалось прежде всего на согласованности действий многочисленных отрядов, групп и одиночных агентов. Потому что многоголовую гидру пришлось рубить со всех сторон единовременно.