Лучший полицейский детектив – 2 (СИ) - Холод Инна

— Каковы твои последующие действия, когда я отдам тебе ту…

— Коробку? — закончил за нее Том.

— Да. — Эмма опустила голову.

— У меня есть кое-какие планы. О них позже.

— Ладно, — промолвила женщина, заметив, что они уже подходили к дому. Том посмотрел на нее взглядом, призывающим к действию. Машина снова появилась в поле зрения.

— Ой, что-то мне холодно, — поежилась Эмма, обняв себя руками.

— Что ты? Я дам тебе свое пальто, — наигранно сказал Том.

Она улыбнулась.

Том подошел к ней, снимая пальто. Он тихо сказал:

— Сейчас мы попрощаемся. Не называй меня Томом. Придумай имя.

— Конечно.

Они прошлись по длинной дорожке парка, и она незаметно вытащила из сумки ту самую коробку, положив ее в карман Тома.

Том в это время отвлекал ее разговорами о погоде и разных историях из жизни. Только вот она не знала, придуманные они или же настоящие. Совсем скоро они подошли к дому Эммы. Она любезно сняла с себя его пальто, уловив запах дорогих духов. Затем, как и договаривались, написала на листке бумаги свой номер и улыбнувшись обняла его.

— Прощай, Лукас.

— Просто отвратительное имя, — ухмыльнулся Том.

— Будь аккуратней, — на прощание сказал он и исчез в темноте, которая к тому времени накрыла город.

Глава 2. Центральный банк Хэмптона

Том был очень придирчивым человеком. Перфекционизм порой выводил из себя даже его самого. Поэтому-то у него всегда всё лежало на своем месте. Упаси Господь, если папка с каким-то делом лежит не на той полке — всё должно быть идеально сложено. Таким и казался сам мужчина: снаружи — идеальным, внутри — слишком самокритичен. У него не было лишнего волоска на свитере или рубашке. Его волосы (которые, кстати, были длинные, но просто всегда завязаны) были идеально зачесаны. Иногда он позволял маленькому локону челки спадать к подбородку (что делало его еще более привлекательным), но это случалось крайне редко. Том любил носить рубашки — синяя, белая, красная — его любимые, а удачно подобранные галстуки дополняли эту одежду.

У него всё было идеально и в работе, и в еде. На кухне всегда было чисто. Блюда, которые он готовил сам, были наполнены самыми изысканными вкусами.

Том сам по себе — человек отнюдь не бедный, но он никогда не позволял заботиться о чистоте дома кому-то другому, например, горничной. «Я могу со всем справится сам» — так думал Том, поэтому ненавидел просить помощи у других.

Такой уж был его характер — жутко придирчив, слишком самокритичен, однако, у монеты всегда есть две стороны… Его критика не раз доводила женщин до ручки, поэтому романы длились не больше года. Безусловно, Том привлекал почти всех женщин своей элегантностью, шармом, безупречной красотой, чистоплотностью и даже запахом парфюма, но! Редко какая дама могла бы выдержать его колкое слово. И редко с кем он позволял себе просто расслабиться. В его жизни такая женщина была всего одна.

У детектива Тома в доме был свой уголок — это уютный кабинет, маленький, но с созданными условиями для тяжелой и ответственной работы. Внутри комнаты, прямо посередине, горел камин, а сбоку лежали уже заранее подготовленные уголь и дрова; красные, величественные шторы не давали дневному свету полностью осветить комнату; мягкие кресла и диван создали бы впечатление, что эта комната — гостиная, если бы не стоящая посреди неё доска, на которой детектив часто создавал логические цепочки, которые помогали ему в ходе расследования.

Слева стоял дубовый стол. А на стене висели фотографии, карты, всякие другие детали расследования (чеки, находки, деньги, всё, что он не успел поместить на доску). Над столом висела полка, на которой аккуратно и красиво было сложено множество папок. Там были документы, и, собственно, сами расследования, а также их заключения. Его знали среди своих, уважали, даже всерьёз побаивались.

Том как раз разбирал старые папки, когда его внимание привлекло одно фото. На старом и потертом изображении были трое мужчин. Он не заметил, из какой папки выпало фото, поэтому затруднялся себе ответить, какого дела оно касается. Мужчины были разного роста: тот, что слева, был высоким, под метр девяносто; тот, что посредине был очень низким, где-то под метр шестьдесят; а тот, что справа, был вполне обычного роста и немного полноват. Все трое были чем-то похожи. Однако, третий был немного смуглым, что отличало его от остальных. У всех был черный цвет волос. В руках у них были удочки и ведро с рыбой, а сзади какое-то чудесное место — красивые, величественные горы, сосновые леса и прозрачное, синее-синее озеро. Первый мужчина был худощав, черты его лица были грубоваты: острый подбородок, низкая посадка глаз. Второй мужчина был обычной внешности, с впалыми щеками и отеками под глазами. Третий мужчина выглядел старше тех двоих, его внешность была ничем не примечательна. Все были одеты в футболку с надписью «Arizona's Camping!».

В связи с головной болью, которая появлялась всё чаще от хронической усталости, Том не обратил внимание на это фото и, бросив его в случайную папку, выпил таблетку обезболивающего, принял душ и, наконец, погрузился в сон.

На следующее утро Том решил открыть ту самую коробочку. Открыв, он обнаружил два посиневших пальца, средний и указательный, а также засохшую кровь. Он принялся осматривать ткани пальцев под микроскопом, которые уже совсем стали дубовыми. Изучив все мышечные ткани пальцев и место, в котором они были отрезаны, Том что-то записал на бумаге. Он раньше никогда не сталкивался с подобными случаями. Это дело его очень заинтриговало. Если бы эти люди, которые прислали пальцы мужчины, хотели убить Эмму Холбрук — они точно не стали бы слать пальцы. Он не находил логики в их действиях — если мужчину украли, тогда бы они точно написали в записках про выкуп. Но они этого не сделали. Поэтому Том предположил, что Эмму могли просто запугивать для своих целей.

Аккуратно закрыв деревянную коробочку, он набрал номер Эммы, чтобы пригласить её в парк аттракционов. Для дела, разумеется.

Эмма сегодня выглядела обыденно. Непослушные кудрявые локоны то и дело развевались на ужасном ветру, который сегодня никак не прекращался. Сам её взгляд был устремлён вдаль. Том подошел внезапно, от чего она вздрогнула.

— Привет. — Он окликнул её, и они вместе пошли на «Чертово колесо».

— Здравствуй.

— Как прошла ночь, без происшествий?

— Глаз не сомкнула, — нервно ответила женщина, оглядываясь по сторонам.

— Прежде всего, успокойся, — посоветовал Томас, заметив ее паническое состояние. Эмма просто не находила себе места, ее трясло, а на лбу выступил холодный пот.

— Как я могу быть спокойна, если меня хотят убить! — в истерике воскликнула та. Они остановились.

— Послушай меня, — строго произнес мужчина, взяв ее за плечи. — Тебе противопоказано паниковать. Это может погубить тебя. Человек в панике не замечает очевидных вещей, он невнимателен.

— Я понимаю, — утирая накатившие слезы, ответила женщина. — Просто страх меня одолел.

— Овладей собой, — они пошли дальше. — Это трудно в такой ситуации. Но с этого времени ты под моим надзором. Ты будешь мне говорить о каждой подозрительной вещи.

Эмме было важно, чтобы ее кто-то успокоил. Ее моральное состояние оставляло желать лучшего. Эта женщина совсем не умела бороться со своей паникой и держать эмоции при себе. Она постоянно искала поддержки в других людях. Сейчас ей нужно было не только спокойствие, но и безопасность. Поэтому слова детектива немого ее отрезвили.

— Есть информация, — коротко сказал тот, когда они сели в кабинку. — Я изучил содержимое той коробки.

Эмма что-то хотела воскликнуть, но Том ее перебил.

— Слушай внимательно. Пальцы — не доказательство того, что твой муж мертв. Неизвестно, его ли это пальцы вообще.

Сложилось впечатление, будто пальцы отрезал хирург — уж так аккуратно иссечены ткани. Это не выглядит так, словно по пальцам ударили со всей дури. Все сделано очень аккуратно. Час назад я отправил эту коробку в полицию. Мой знакомый постарается взять отпечатки пальцев, хотя это может быть проблематично.