Только для посвященных - Татьяна Коган

Больше всего Лизу раздражали внезапные сентиментальные порывы супруга. Лицемер хренов. Весь такой нежный и трогательный, с розовыми соплями, а попробуй сделать что-то по-своему – сразу поставит на место. Все должно идти по его сценарию. По большому счету, Лиза все равно поступала так, как хотела, игнорируя советы и рекомендации мужа. Но бесконечные попытки контроля ее утомляли. Постоянно приходилось быть в тонусе и держать оборону. Иногда так хотелось расслабиться, перестать ставить кого-то в известность о своих планах, доказывать свою точку зрения, отстаивать право на собственные решения. Лиза часто выигрывала, но как же трудно давались ей подобные победы. Она устала бороться за свою независимость.

Лиза все чаще размышляла о причинах своего душевного дискомфорта. Может, она не рождена для брака? И рамки совместного проживания, идеальные для многих, безнадежно тесны для нее? Может, ей нужно нечто иное? Свободные отношения, где каждый имеет право поступать по своему усмотрению? Могло статься, что ей просто не повезло с партнером и ей нужен кто-то другой. Не менее харизматичный, но не столь патриархальный. Лиза не знала. Она была уверена лишь в одном: вечный бой надо заканчивать. Иначе вскоре у нее не останется энергии.

Лиза чувствовала, что теряет себя. С каждым днем требовалось все больше усилий, чтобы давать отпор охотникам изменить ее мировоззрение. Она боялась, что однажды сама не заметит, как превратится в одну из многочисленных клуш, зависящих от мужа и не имеющих своего мнения.

Конечно, можно было предложить мужу развестись. Но тогда он бы долго и нудно выяснял причины, потащил бы ее к семейному психологу, всеми правдами и неправдами стремясь сохранить брак. Эта мучительная агония растянулась бы на годы. Лиза не выдержала бы такого стресса. Она привыкла к быстрым и простым решениям.

Она понимала, что убийство – желание слишком серьезное, чтобы друзья безропотно взялись за его осуществление. Все-таки человеку свойственно рефлексировать и оправдывать свои действия. Поэтому нужно повернуть все так, чтобы убийство воспринималось как заслуженное наказание, а не прихоть избалованной бабенки. Проще лишить жизни чудовище, нежели положительного героя.

Макс бы согласился при любом раскладе, а вот Джек и Глеб могли заартачиться. Особенно последний. Лиза и раньше замечала за Глебом склонность к нравственным метаниям, но после его женитьбы они переросли в настоящую катастрофу. Он всегда недолюбливал Лизу, но прежде хотя бы скрывал свою антипатию. Хреново на нем сказывается семейная жизнь. Он стал трусливым размазней, хочет казаться лучше, чем есть на самом деле. Жалкое зрелище – мужчина, отвергающий свою животную природу. Если ты грешен, имей смелость признать это. Нет же, Глеб отчаянно пытается играть роль хорошего парня, и тем самым смешит зрителей. Как бы то ни было, но он часть команды, и без его помощи организовать убийство будет сложнее. Трое исполнителей надежнее двух.

Лиза долго думала, как продемонстрировать товарищам порочную натуру супруга. Помог счастливый случай. Чтобы разнообразить досуг, она уже полгода занималась в секции конного спорта. Громко сказано, – «занималась». Брала частные уроки, чтобы научиться держаться в седле. За все время занятий не было ни единого инцидента, лошади попадались смирные. Но в тот раз вороной кобыле Биологии будто шлея под хвост попала. Взбрыкнула так, что Лиза не удержалась и рухнула на землю, больно ударившись головой об изгородь. Рассечение на скуле было несильное, но вся правая половина лица опухла и посинела. Елизавета чуть не расплакалась от досады, но внезапно осознала, как неприятность превратить в удачу.

Вышло все наилучшим образом. Макс сразу поверил в печальную историю, Глеб колебался (что уже хорошо), а вот Джек… Джека она недооценила. В хорошем смысле слова. Он позвонил Лизе спустя несколько дней и подтвердил ее подозрения: сказкой о злом муже опытный психотерапевт не проникся. Они встретились вечером у него дома. Лиза захватила белое вино, разлила по бокалам и устроилась на диване.

– Почему же ты не раскрыл мои карты? – спросила она.

Джек пожал плечами:

– А зачем? Ты действовала из благих побуждений, щадила наши чувства.

– Но ведь речь идет не о пустяке. На кону человеческая жизнь.

– Мы же никогда не были тимуровской командой, верно? Все наши желания являлись аморальными в той или иной степени, – Джек понюхал вино и поставил бокал на журнальный столик, так и не пригубив.

– Ты всегда был самым сдержанным. Занимал созерцательную позицию, не одобрял и не порицал никого. Кто бы мог подумать, что в твоем лице я найду сторонника.

Джек засмеялся:

– Елизавета, я довольно эгоистичный тип и ничего не делаю просто так.

Она вскинула бровь:

– Как интересно. Озвучишь свою тайную причину?

– Озвучу. После того, как наступит моя очередь.

– А твоя очередь наступит сразу после моей.

– Бинго.

– То есть тебе выгодно ускорить реализацию моего плана? Подозреваю, что с точки зрения морали твое желание не слишком уступает моему? – догадалась Лиза.

– Аплодирую твоей проницательности.

– Мне не нравится реакция Глеба. Похоже, синяк не очень-то его убедил.

– Да, одним синяком тут не отделаешься. Нужно усилить эффект, – Джек сжал и разжал кулак. – Допустим, муж поломает тебе ногу. Или руку. По выбору.

Собеседница сузила глаза, пристально посмотрев на Джека:

– На что это ты намекаешь? У тебя есть сговорчивый травматолог?

– Я и сам смогу наложить тебе повязку. Прихвачу из клиники гипсовые бинты. Остальное дело техники. А друзьям расскажу некоторые убедительные детали.

Лиза убрала упавшую на глаза челку.

– Охота пуще неволи, да, Ванюша?

– Там, где прекращается желание, прекращается человек, – Джек изобразил пафосную задумчивость, но вскоре не выдержал и улыбнулся.

– Почему ты не пьешь? – Кивнула на нетронутый бокал с вином. – Праведника из себя строишь?

– Ага. Сейчас еще немного пропитаюсь благодатью и пойду по воздуху, – засмеялся Джек.

– Когда будешь возвращаться, прихвати что-нибудь вкусное из холодильника.

– Ууу, кровь почуяла, аппетит проснулся? – пошутил Джек и направился в кухню.

В тот вечер они славно посидели. Приятно открывать в старом друге новые грани. Лиза всегда чувствовала в нем скрытый потенциал, но не удосужилась копнуть поглубже. Считала парня немного занудным, помешанным на психологических штучках. И вот поди ж ты! Удивил…

Лиза подъехала к дому. Глянула в зеркальце, припудрилась, расчесала волосы и побрызгалась духами. Мужики никогда не замечают изменений в прическе. Обмануть мужа будет легко.

– Мамочка пришла! – дочь выбежала в прихожую и радостно запрыгала. – Мама, пойдем, пойдем, посмотришь, что я нарисовала!

– Сейчас, солнышко, дай разуться, – улыбнулась Лиза.

Она никогда не мечтала о детях. Большинство женщин умиляется при виде любого карапуза, Лиза же никогда не замечала в себе ярко выраженного материнского инстинкта. Ей даже казалось, что она вряд ли когда-нибудь родит. Не было стремления. Чужие дети в лучшем случае оставляли ее равнодушной, в худшем – раздражали. А уж как бесили многочисленные мамочки, с восторгом обсуждающие цвет фекалий у малышей. Встречая таких наседок, Лиза едва сдерживалась, чтобы не разразиться гневной тирадой. Как можно быть настолько недоразвитыми, чтобы всерьез полагать, что их дети кому-то еще интересны? Никому нет дела до чужих отпрысков, всем наплевать на их успехи, на проблемы их пищеварения и дефекации. Если кто-то и выслушивает подобные речи, то исключительно в силу слабохарактерности и неумения сказать «заткнись». А тупоголовые мамаши вдохновляются и с новыми силами отлавливают чужие уши, чтобы слить свой поросячий восторг.

Собственная беременность стала для нее неожиданностью. Первым порывом было сделать аборт, но потом Лиза сообразила, что гораздо выгоднее оставить ребенка. Будущий муж тянул с предложением руки и сердца, а известие о скором отцовстве могло его простимулировать. Расчет оказался верным. Они поженились, когда Лиза была на четвертом месяце.

Когда родилась Настенька, Лиза поняла, что никогда и никого не полюбит так сильно, как этого крошечного человечка, самого родного на свете…

Лиза погладила дочку по голове и одобрительно кивнула на рисунок:

– Ты домик нарисовала? Умница. А эти люди кто?

– Это ты, мамочка, это я, а рядом – папочка!

Лиза натянуто улыбнулась. Жестоко лишать ребенка отца, но другого выхода нет. Мамочке очень хочется быть счастливой. Дочь еще мала, через год забудет, что второй родитель когда-либо существовал. Лиза постарается, чтобы им вдвоем было весело и уютно. С папочкиными деньгами они ни в чем не будут нуждаться. А без неусыпного надзора их жизнь станет свободной и легкой.

– Настасья Андреевна, а не пора ли тебе спать? – Муж появился в проеме двери и нахмурил брови.