Об истинной религии - Аврелий Августин

Он, однако, не предвечен, ибо сотворен. Но есть ли время до его сотворения? Нет, ибо прежде всего была создана мудрость, – не та Премудрость, Которая совечна Тебе, Отцу Своему, и равна Тебе, и Которой сотворено все: Она и есть то Начало, Которым Ты сотворил небо и землю, – но мудрость сотворенная, т. е. духовная и умная природа, ставшая светом от созерцания Света. И она, сотворенная, суть мудрость, но как свет от источника света отличается от света отраженного, так и Мудрость творящая отличается от мудрости сотворенной, созерцающей творение. Так и оправдывающая правда отличается от правды, восстановленной оправданием – ведь и о нас сказано, что мы оправданы Тобой. Так говорит раб Твой: “Чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом” (II Кор. V, 21).

Итак, прежде всего была создана мудрость, т. е. духовный и разумный мир, чистый град Твой, мать наша – вышний Иерусалим (Гал. IV, 26). И где, на каких небесах, как не на тех, что восхваляют Тебя, на небе Твоем, Боже? И этой мудрости не предшествовало время, ибо прежде всего, прежде всех времен была сотворена она. И только сам Творец предшествовал ей, сотворив ее не во времени, так как времени еще не было. Он от Тебя, Господи, этот дивный мир, но он – не Ты, и существует лишь благодаря Тебе и Тобою. И времени не было не только до него, но нет его и в нем, ибо он вечно и неотрывно созерцает лице Твое. В нем нет изменения и тени перемены, но не потому, что он по природе своей неизменен: ему свойственна изменчивость, которая тотчас бы окутала его своим мраком, если бы не просветлялся он непрестанно Твоею любовью, сияющею над ним вечным полднем.

О, неизреченная красота, залитая неизреченным светом! “Господи! возлюбил я обитель дома Твоего и место жилища славы Твоей” (Пс. XXV, 8). О нем воздыхаю в дни странствий моих и говорю Устроителю его: владей там и мною, ибо и я – творение Твое. “Я заблудился, как овца потерянная” (Пс. CXVIII, 176), но чаю: придет Пастырь мой, Устроитель “жилища славы”, и на плечах отнесет меня туда.

К вам обращаюсь, любители споров, которые, однако, признают, что книги Моисея, благочестивого раба Божия, продиктованы Духом Святым. Что вы можете мне возразить? Разве это – не обитель Божия, не совечная Богу, но в меру свою и вечная, в которой напрасно искать перемен и времен? Она возвышается над круговоротом веков, там всегда “благо приближаться к Богу” (Пс. LXXII, 28). “Да, это она”. Так что же тогда из того, о чем возгласило сердце мое к Богу моему, “возвещая гласом хвалы” (Пс. XXV, 7), что же – неправда? То, что до времени была неоформленная и неупорядоченная материя? Но ведь именно при отсутствии какой бы то ни было упорядоченности и не могло быть смены времен. Но и это почти “ничто” было, конечно, от Того, от Которого все, ибо “без Него ничто не начало быть, что начало быть” (Иоан. I, 3). “И с этим, – говорят они, – мы согласны”.

Глава XVI

Господи, пред лицем Твоим я хотел бы беседовать с теми, кто верит в истинность всего того, о чем не умолчала в сердце моем Истина Твоя. Что мне за дело до тех, кто в похотствованиях своих клевещет на нее? И все же я хочу убедить их, дабы успокоились они, открыли сердца свои слову Твоему. Если же они воспротивятся и оттолкнут меня, молю Тебя, Боже, “не будь безмолвен для меня” (Пс. XXVII, I), да глаголит Истина Твоя в сердце моем, их же я изгоню: пусть, вздымая пыль, ослепляют ею глаза свои. Я приближусь к жилищу Твоему и воспою песнь любви: да ходатайствует за меня Дух “воздыханиями неизреченными” (Рим. VIII, 26). Помня о Тебе, я вознесусь к нему, вышнему Иерусалиму, отечеству моему, матери моей; вознесусь к Тебе, Царю его и просветителю его, его Отцу и Супругу; вознесусь к усладам его, чистым и верным, к радости неизбывной, к вечным его благам, ибо Ты – единое истинное Благо. Да не отвращусь от Тебя, пока не водворюсь в покое ее, дорогой матери моей, где начатки духа моего, откуда все, что мне ведомо неложно. Собери меня, рассеянного; образуй меня, безобразного; утверди в вечности меня, милосердный Господь мой.

Вот, я готов продолжить беседу свою с теми, которые не спешат объявить все истины – ложью, которые почитают святые книги, написанные Моисеем, человеком святым, превознося их выше всех авторитетов, но которые, однако, не во всем и согласны со мною. Господи мой, молю, будь посредником между исповеданием моим и возражениями их.

Глава XVII

Они говорят: “Все сказанное Моисеем – истина, но не то он имел в виду, когда по откровению Духа сказал: “В начале сотворил Бог небо и землю”. Под именем неба он обозначил не тот духовный и умный мир, который всегда созерцает лик Божий, а под именем земли – отнюдь не бесформенную массу”. “А что же?” “То, что под ними разумеем и мы”. “А именно?” “Землею и небом назвал он весь видимый мир, назвал обобщенно и кратко; затем же, указывая дни, он рассказал о творении его по частям, ибо так было угодно Святому Духу. Народ, которому он все это поведал, был груб и привержен плоти, а потому он и вел свой рассказ лишь о телесных творения Божьих”.

Так говорят они, соглашаясь при этом, что не будет никакого противоречия, если безвидную и пустую землю и темную бездну, из коих последовательно в надлежащие дни было устроено все видимое и хорошо нам известное, считать неоформленной материей. “Прекрасно, – воскликнет кто-то, – так почему же тогда не признать, что само название “небо и земля”, столь нам привычное, которым нередко мы склонны обозначать весь устроенный и видимый мир, именно по этой причине и было использовано для обозначения бесформенной массы, из коей и был затем сотворен этот мир?” Возможно, кто-то еще добавит, что земля и небо – подходящие названия для чувственной и умопостигаемой природ, которыми охватывается все, что Бог сотворил Премудростью, т. е. Началом. Сотворил, правда, не из Своей субстанции, а из ничего; творение не имеет, как Бог, самобытия, а потому ему присуща изменчивость, пребывает ли оно неизменно, как вечное Божие небо, или же постоянно меняется, как тело и душа человека. Что же мешает предположить, что как для чувственного, так и для сверхчувственного миров