Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

Лицо Джока превратилось в кровавое месиво, нос сломали в нескольких местах, пальцы на руках раздробили, ребра переломали, кровоподтеки, синяки и рассечения просто невозможно сосчитать. Он почти не двигался, когда его бросали на провонявшую мочой солому камеры, лишь тяжело дышал, скулил и засыпал.

Иногда дверь камеры открывалась, и к нему приходили гости. В такие минуты он начинал тихонько и жалобно стонать, так как его опять начинали бить. Потом пришло забытье, и больше недели он находился на грани смерти.

Но ему не дали умереть. Орденский волшебник помог вернуть его из тьмы.

Очень часто к Джоку приходили сны. Он спал, он грезил, он был далеко-далеко от холодного каменного мешка, в который его бросили по чьей-то злой воле. Лучник почти не помнил своих снов, кроме одного…

В этом сне к нему пришел стражник, он открыл дверь камеры и, весело улыбаясь, сказал, что знает о том, что Джок не виноват и что преступление совершили слуги Хозяина. Хозяин ждет… После этого Джок плакал и крутился на соломе… А затем вновь уснул.

Потом был очень скоротечный суд, который он почти не запомнил. Лишь яркий свет в глаза, много белых пятен лиц и разговоры. Его о чем-то спрашивали, он отвечал… Вот какой-то человек показал высокому королевскому суду его колчан со стрелами, а затем достал его стрелу, только сломанную и отчего-то покрытую засохшей кровью.

— Я не виноват, — шепчет Джок, но его никто не слушает, лишь писарь суда скрипит пером по бумаге. — Это все слуги Хозяина…

Суд опрашивал красного и потеющего мастера Лотра. Тот заикался со страху, озирался по сторонам, но говорил… Да, Джок был в тот день у меня… Да, расстроился, когда узнал, что эльфийский принц, да пребудет он в свете, захотел выступать на турнире… Да, мелькнуло в его глазах что-то… И как он, старый дурак, не заметил этого сразу?

Еще какие-то люди… Друзья, знакомые, товарищи, родственники… Да, он хотел победить… Да, мог проиграть из-за эльфа… Да, он всю жизнь был тщеславным и злобным малым. Да, позор-то какой!

Потом была Лиа. Да, Джок говорил ей, что всеми средствами победит сегодня на турнире… Дальше он уже не слушал, а лишь шептал разбитыми губами одно и то же слово:

— Лиа… Лиа… Лиа…

Все было кончено и решено. Подписанное им признание, его обагренная кровью стрела, показания десятка свидетелей, все это привело высокий королевский суд к единственно верному решению.

Когда деревянный молоток опустился и худой старый судья в черной мантии и нелепом белом парике произнес лишь одно слово — «виновен», Джок увидел, как эльф, весь суд просидевший неподвижным камнем, посмотрел на него и улыбнулся. Штаны Джока стали мокрыми, эта улыбка испугала его так, как не могли испугать все побои людей.

Его не казнили, с ним сделали гораздо более страшную вещь — отдали в руки темных. Старый эльф с блеклыми желтыми глазами и сухими, как сено, волосами, эльф, который так напугал Джока на суде, самолично приглядывал за ним.

Его положили на повозку, заковали в кандалы и увезли из Ранненга.

Дорога до Заграбы сложилась для Джока в одну длинную нить скрипа колес, неба над головой, гортанных разговоров эльфов и боли.

Она приходила ежедневно, раскаленными щипцами вцеплялась в плоть, как только наступал вечер и эльфы останавливались на ночлег.

В это время к пленнику приходил Эроч и доставал из кармана маленькую коробочку стальных иголок. Эльф всегда все делал молча, но каждый раз после пытки Джок думал, что пришел его час и он умрет прямо сейчас. Поэтому ждал прихода смерти с радостью и болезненным предвкушением.

Но эльфы были слишком внимательны, чтобы потерять своего пленника после пытки. Когда боль становилась особенно невыносима, когда она грозилась раздуться и разорвать голову, появлялся эльфийский шаман и приносил облегчение. А следующим вечером все повторялось. Изо дня в день, терпя невыносимые мучения, Джок умирал, проклинал богов, оживал, плакал и вновь умирал. Страшный сон никак не кончался…

Заграбу он помнил плохо… Зелень, шелест листьев, звон ручьев, прохлада и боль… Его куда-то вели, ком-то показывали, сотни клыкастых эльфийских лиц, старый эльф с черным обручем на голове, молчание и снова боль…

Отчего-то все деревья росли здесь сверху вниз. И трава тоже. А солнце садилось снизу вверх. Эльфы ходили по земле, которая оказалась вверху, вниз головой.

Он долго не мог понять, что происходит. Не мог сообразить до тех пор, пока не обратил внимание, что кровь, вяло капающая из рассеченной щеки, стекает ему на лоб, а не на подбородок, а затем срывается и взлетает на землю, висящую над его головой.

Все оказалось очень просто, он висел на дереве вниз головой, а веревка, перекинутая через толстый сук, надежно оплетала его ноги. Сколько это продолжалось? Час? День?

В лесу стемнело, наступила ночь, и где-то внизу сквозь темные кроны деревьев проступили звезды.

Его никто не охранял. Зачем? Из эльфийской веревки-паутинки не выпутаешься, да и далеко ли пробежит по незнакомому лесу измученный человек?

Лучник вновь провалился в забытье, стараясь побороть боль. Тихий шелест травы разбудил его, и, открыв глаза, он увидел под собой темный женский силуэт.

«Эльфийка!» — промелькнуло у Джока в голове.

Женщина молчала, молчал и он. Ему было все равно, он уже давно привык, что многие приходили смотреть на него. Пусть смотрит, лишь бы не била. Внезапно она рассмеялась.

— Кто… вы?

Слова дались ему с трудом, он уже давно ни с кем не разговаривал. Большинство времени лишь кричал от мучений.

— Бедняжка, — вздохнула женщина.

— Лиа? Это… это действительно ты? — выдохнул он, не веря своим ушам.

— Лиа? Что ж, ты можешь называть меня так, — сказала она, выходя из тени на лунный свет.

Она была такой же красивой, как тогда в саду, в тот злополучный день гибели эльфийского принца. Русые волосы, голубые глаза, скуластое лицо, пухлые губы.

Лиа. Его Лиа. Та, что предала.

— Но… как?

Как девушка могла оказаться так далеко от дома, в самом сердце страны эльфов?

— Слуги Хозяина способны и не на такое.

— Хозяина? Я не виноват! Я не мог этого сделать, только не я!

— Знаю. — Она улыбнулась.

— Знаешь? Но почему тогда ты молчала? Надо сказать эльфам, надо объяснить им…

— Поздно. Сейчас темные не желают никого слушать, они жаждут мести. Разбираться, действительно ли ты виновен, они станут не раньше, чем через несколько месяцев. А этого времени у тебя, увы, нет. Эльфы решили сделать исключение — завтра тебя ждет Зеленый лист.

Джок дернулся на веревке, закачался, как маятник, и всхлипнул от ужаса. Он не хотел умирать… так.