Том 13. Дневник писателя 1876 - Федор Михайлович Достоевский

печати М. Гершензон; ред. и предисл. В. П. Полонского; примеч. Н. М. Мендельсона и Я. 3. Черняка. М.; Л., 1930. С. 6–7, 129–247). Опубликованный подлинный текст предсмертного письма Лизы отличается от приведенного Достоевским; в нем, в частности, нет возмутившей Достоевского фразы «Ce n'est pas chic!». Лиза писала (подлинник на французском языке): «Как видите, друзья, я попыталась совершить переезд раньше, чем следовало бы. Может быть, мне не удастся совершить его, — тогда тем лучше! Мы будем пить шампанское по случаю моего воскресения. Я не буду жалеть об этом, — напротив. Я пишу эти строки, чтобы просить вас: постарайтесь, чтобы те же лица, которые провожали нас на вокзал при нашем отъезде в Париж, присутствовали на моем погребении, если оно состоится, или на банкете по случаю моего воскресения <…> Если меня будут хоронить, пусть сначала хорошенько удостоверятся, что я мертва, потому что если я проснусь в гробу, это будет очень неприятно…» (там же, С. 214).

В столичных газетах известие о смерти Е. Герцен появилось в первых числах мая 1876 г. О самоубийстве Лизы сообщил также Достоевскому со слов И. С. Тургенева К. П. Победоносцев в письме от 3 июня 1876 г. (Лит, наследство. М., 1934. Т. 15. С. 130–131). Отношение Тургенева к Лизе было отрицательным, о чем свидетельствует его письмо к П. В. Анненкову, написанное по свежим следам этого трагического события (27 декабря 1875 г. н. ст.): «…имею Вам сообщить новость печальную и странную: дочь Герцена и Огаревой — Лиза, дней десять тому назад во Флоренции отравилась хлороформом — после ссоры с матерью и чтобы досадить ей. Это был умный, злой и исковерканный ребенок (17 лет всего!) — да и как ей было быть иной, происходя от такой матери! Она оставила записку, написанную в шутливом тоне, — нехорошую записку» (Тургенев И. С. Поли. собр. соч. и писем: В 28 т. М.; Л., 1966. Письма. Т. 11. С. 177). В таком же духе, без сомнения, Тургенев рассказывал о самоубийстве Лизы во время своего кратковременного пребывания в России летом 1876 г. Победоносцев, излагая в своем письме его рассказ, дополнил его своими суждениями, которые Достоевский развил в «Дневнике писателя». «Конечно, дочь с детства воспитывалась в полном материализме и безверии», — писал Победоносцев. Фразу «Ce n’est pas chic!» он сопроводил замечанием: «Последнее словечко очень выразительно — не правда ли?» Кроме того, в своем письме Победоносцев рассказывал о подробностях отношений в семье Герцена, рассчитывая, что Достоевский использует эти детали в «Дневнике писателя». Однако Достоевский воздержался от предания их гласности на страницах своего издания. Отрывок, заключенный Достоевским в кавычки, является почти дословной выдержкой из письма Победоносцева, который записал текст письма Лизы по памяти с устного пересказа Тургенева. Говоря о Лизе как о «русской по крови, но почти уж совсем не русской по воспитанию», Достоевский основывался на собственной догадке, которая в известной степени соответствовала действительности. Лиза, по-видимому, не очень хорошо владела русским языком; даже с матерью она предпочитала переписываться по-французски, а ее единственное письмо к ней, написанное по-русски (Архив Н. А. и Н. П. Огаревых. С. 168), изобилует ошибками и свидетельствует о трудности выражения мысли. Достоевский неверно сосчитал и указал возраст Лизы, ошибочно полагая, что в 1863 г., будучи в Генуе в гостях у семейства Герцена, он видел «самоубийцу», которой «было тогда лет одиннадцать или двенадцать» (XXIII, 324). На самом деле это была вторая дочь Герцена — Ольга. Ошибочное указание возраста Лизы исправлено в декабрьском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. (см. с. 395–396).

572

С месяц тому назад — умерла, помолившись. — Речь идет о швее Марье Борисовой, покончившей жизнь самоубийством 30 сентября 1876 г.; сообщение об этом происшествии было напечатано в петербургских газетах 2 и 3 октября. Борисова послужила прототипом для ге^ роини повести «Кроткая» (см. ноябрьский выпуск «Дневника писателя» за 1876 г.).

573

Об иных вещах, как они с виду ни просты, долго не перестается думать — И какие две разные смерти! — По свидетельству писательницы Л. Х. Симоновой-Хохряковой (1838–1900), несколько раз приходившей к Достоевскому в 1876 г., он сильно переживал каждое сообщение о самоубийстве. В своих воспоминаниях Л. Х. Хохрякова писала; «Федор Михайлович был единственный человек, обративший внимание на факты самоубийства; он сгруппировал их и подвел итог, по обыкновению, глубоко и серьезно взглянув на предмет, о котором говорил Перед тем, как сказать об этом в „Дневнике“, он следил долго за газетными известиями о подобных фактах, — а их, как нарочно, в 1876 г. явилось много, — и при, каждом новом факте говаривал: „Опять новая жертва и опять судебная медицина решила, что это сумасшедший! Никак ведь они (т. е. медики) не могут догадаться, что человек способен решиться на самоубийство и в здравом рассудке от каких-нибудь неудач, просто с отчаяния, а в наше время И от прямолинейности взгляда на жизнь. Тут реализм причиной, а не сумасшествие“» (Симонова Л. Из воспоминаний о Федоре Михайловиче Достоевском // Церковно-общественный вестн. 1881. 11 февр. № 18. С. 4).

574

Ergo…— Смысл, вложенный здесь в это слово, Достоевский, впоследствии разъяснил в беседе с Л. X, Хохряковой: «Я хотел <…> показать, что без христианства жить нельзя, там стоит словечко: ergo; оно-то и означало, что без христианства нельзя жить» (там же. С. 5).

575

…но не разбитием, будто бы, Черняева. Этак и Суворов был разбит в Швейцарии, так как принужден же был отступить…— 17 (29) октября 1876 г. турки нанесли окончательное поражение армии Черняева и открыли себе путь на Белград. Это означало проигрыш войны сербско-черногорской стороной. Достоевский необоснованно проводит параллель между поражением Черняева, вызванным неумелым руководством, и Швейцарским походом А. В. Суворова (1799), когда руководимая им армия вырвалась из окружения через снеговой перевал Панике в условиях метели, которая занесла все горные тропы, и без проводников.

576

…теперь в Петербурге иные будущие полководцы — «при невозможных обстоятельствах». — «Новое время» (1876. 24 окт.) в статье-«Памфлет против Черняева» писало о ходившем по рукам памфлете в форме открытого письма одному из гласных Московской думы. Этот памфлет, по словам газеты, имел целью «выставить в самом невыгодном свете характер нашего последнего общественного движения и особенно деятельность генерала Черняева как главнокомандующего». Автор памфлета объявлял Черняева «третьестепенным военным деятелем», которому неумеренные похвалы вскружили голову, и, разбирая действия Черняева с военной точки зрения, доказывал, что все они были ошибочными. Не