Киты по штирборту. Трилогия - Антон Витальевич Демченко

на таком через Атлантику я бы не рискнул и в более мирные времена, чем нынешние, — проговорил он, прихлебывая ароматный черный напиток и подъедая последние бисквиты из моих запасов. — Опасное это дело. Слышали, наверное, что наши гренландские собратья устроили частную войну у Фарерских островов? Вот-вот. Конечно, боевые действия если и ведутся, то далеко от здешних мест и маршрутов, но ведь каперы есть каперы, могут по своему безрассудству и в наши края заглянуть… да и заглядывали уже, чего уж там!

— Все так плохо? — спросил я, лишь бы поддержать беседу.

— Нет-нет, мы принимаем меры, да и военные наши не дремлют, — начал было говорить Странд, но вынужден был отвлечься на возникшего в дверном проеме подчиненного, который протянул инспектору бювар с документами и какую-то записку. Прочитав ее, таможенник удовлетворенно улыбнулся. — Простите, герр Бюлов. Спешу уведомить, с вашими документами и грузом все в порядке, а значит, теперь вы можете подать заявку на присоединение к каравану. Отказа не будет, ручаюсь. Кстати, завтра утром очередная группа торговцев уходит гренландским маршрутом, и у вас есть все шансы на то, чтобы оказаться в их числе. А сейчас, с вашего позволения, я откланяюсь.

— Караван? — недоуменно протянул я вслед уходящему таможеннику. Час от часу не легче…

Глава 2

Раз Холмс, два Холмс

Сообщение таможенника, оброненное им напоследок, изрядно меня насторожило, поскольку звучало так, словно участие в караване — единственный на сегодня возможный способ покинуть территорию Норвегии на собственном дирижабле. Что, естественно, меня не устраивало, поскольку, несмотря на указанный в предъявленных документах пункт назначения груза, ни в какую Гренландию я, разумеется, не собирался, а объясняться на полпути с караванщиками, дескать, ребята, извините, но здесь наши пути расходятся… как-то слабо я представляю себе такой разговор. И вопрос этот требовалось разъяснить как можно скорее.

Проводив инспектора и убрав документы в несгораемый шкаф, укрепленный добрым десятком рунных цепей для пущей безопасности, я переоделся в приличествующий для выхода в город костюм и, предупредив Алену об уходе, отправился на сбор информации. К счастью, невеста у меня понимающая, несмотря на случающиеся порой заскоки, и навязывать свое сопровождение в прогулке по городу на этот раз не стала.

Пробежка по залитым ярким солнечным светом улицам, да под прохладным ветром с моря получилась довольно короткой, но познавательной. С полчаса покрутившись в порту, я узнал практически все, что меня интересовало, и информация оказалась обескураживающей.

Саму идею караванов власти Тронхейма воплотили чуть ли не сразу с началом боевых действий в Норвежском море. И их можно понять. Город-то живет с торговли и обслуживания отправляющихся через океан «купцов», и терять деньги на пропадающих без вести дирижаблях местным совсем не хочется. Вот и подсуетились ратушные крючкотворы заранее, чтобы обезопаситься от возможных претензий потерпевших. И все бы ничего, если бы пару недель назад, после все же случившегося нападения на пару излишне самоуверенных торговых «селедок», приписанных к порту Тронхейма, городские власти не ужесточили меры противодействия каперам Эйра и Альбы. Иными словами, прежде рекомендуемый способ передвижения караванами стал обязательным для всех покидающих город судов, чей маршрут предполагает пересечение Норвежского моря. И это была плохая новость.

Казалось бы, кто мешает мне поднять «Мурену» и смыться, никого ни о чем не предупредив? Небо-то большое, а возможностей для преследования у властей Тронхейма не так уж много… но проблема в том, что данные яхты уже внесены в портовые документы, а побег лишь даст норвежцам основание для объявления охоты на «возможного лазутчика», что точно не облегчит нам исполнение заказа Алистера и компании. Оно мне надо, оказаться вписанным в черные списки страны, контролирующей добрую четверть всех северных маршрутов мира?

Впрочем, не могу не признать, что идея сбежать из этого гостеприимного городка некоторое время все же крутилась в моей голове, но по здравом размышлении я ее отбросил и, смирившись с таким, прямо скажем, неприятным оборотом дела, отправился в портовую контору. Именно там, если верить утверждению расспрошенного мною техника, можно было оставить заявку на участие в «походе».

Главный зал портового управления встретил меня суетой посетителей и конторщиков, стрекотом радиотелеграфов, пишущих машинок, висящим над всем этим столпотворением гулом голосов… и табачным дымом.

Курили здесь все! Сосредоточенно лупящие по клавишам печатных машинок конторщики мусолили дешевые, исходящие сизым дымком папиросы, посетители в разговорах с работниками экспрессивно размахивали дымящими трубками, распространяя вокруг душистые ароматы дорогого табака, а те невозмутимо выслушивали претензии возмущенных капитанов и карго-мастеров, аккуратно стряхивая пепел своих сигар и пахитосок в стоящие на стойках пепельницы… Облако дыма, висевшее над головами присутствующих, было таким густым, что рассмотреть лепнину на высоком потолке было совершенно невозможно. Да что там! Оказавшись в этом царстве табачного дыма, я сам не заметил, как потянул руку к левому бедру, и, лишь схватив пустоту вместо ожидаемого спасбаллона, пришел в себя. Оглядевшись по сторонам, я принялся выискивать среди многочисленных конторщиков нужного мне человека.

Нашел.

— Герр Далле? — осведомился я, оказавшись перед стойкой, за которой сидел неожиданно темноволосый, прилизанный тип с тонкими щегольскими усиками… которые в сочетании с узким лицом и выдающимся носом почему-то делали его похожим на крысу.

— Да. Что вам угодно? — отозвался на эсперанто конторщик, подняв на меня взгляд маленьких, словно бусины, черных глаз, лишь добавлявших ему сходства с хитрым грызуном, и затушил тонкую ароматизированную пахитоску.

— Я бы хотел подать заявку на присоединение к уходящему завтра гренландскому каравану.

— Это может сделать только владелец или капитан судна, — лениво произнес тот, открывая какой-то гроссбух и делая вид, что чрезвычайно занят. Мол, пшел вон, не отвлекай человека от работы.

— Я это знаю, — хлопнув по дубовой стойке бюваром с документами, ответил я.

Конторщик раздраженно скривился, но все же закрыл свое чтиво. Смерив меня недовольным взглядом, он взял в руки дорожный бювар и, вытряхнув на стол перед собой кипу бумаг, пустился в их изучение.

— Что ж, — спустя пару минут промолвил Далле уже куда более радушным тоном. — Документы в порядке, отметка таможенной службы присутствует. Свободные места в караване еще есть… не вижу причин для отказа в вашем желании, герр Бюлов. Прошу прочесть и подписать договор, а также заполнить анкету и вот эти формуляры: восемь-а, шестнадцать-дэ, сорок восемь — двенадцать, двадцать три — бис.

Бювар со сложенными в него документами вернулся на стойку, а сверху на него легла внушительная стопка пронумерованных и отпечатанных типографским способом листов. Бюр-рокр-раты!

— А где я могу… — Я огляделся в поисках удобного места для заполнения