Нарский Шакал (Нарский Шакал - 1) - Джон Марко

- Вентран, - произнес мужчина. - Мин воко Вентран.

- Ричиус, - вскрикнула Дьяна, - он говорит, что ищет тебя!

Это был тот самый мужчина, которого Ричиус встретил, подъезжая к Фалиндару, тот, кого Люсилер назвал гонцом Кронина. Ричиус попытался вспомнить его имя. Кажется, Хакан...

- Хакан, это ты?

Воин засиял улыбкой.

- Вентран! - воскликнул он и зашлепал через ручей прямо к ним, что-то возбужденно лопоча.

Оказавшись рядом, он низко поклонился Ричиусу и адресовал ему новый поток слов, которые остались непонятыми.

- Дьяна? - напомнил ей Ричиус о переводе.

- Его действительно зовут Хакан. Ты его знаешь, Ричиус?

- Скорее нет. Он встретил меня, когда я приехал в Фалиндар. Он из людей Кронина. Что он говорит, Дьяна? Кронин здесь?

- Да! - возликовала она. - Он действительно здесь, Ричиус. Кронин пришел к нам на помощь. И... с ним Люсилер!

45

"Призывать львов - значит говорить с богами".

Так сказал Карлаз. Это был дар, подобный тому, каким владел сам Тарн, и военачальник не мог объяснить свои действия более определенно. Или не хотел.

В дни выздоровления Тарн имел богатую пищу для размышлений. Запертый в жалкой лачуге, он не мог видеть своих искусников, коих к нему не допускали, и был лишен общества деревьев и зверей. Он являлся в некоем роде пленником своего беспомощного, искалеченного тела. Поскольку он был невероятно слаб, выздоровление шло очень медленно, и спустя неделю он начал тяготиться грузом своего одиночества. Для стоического народа Карлаза он по-прежнему оставался Творцом Бури, дролом. Даже опекавшая его женщина не хотела относиться к нему с теплотой. Ее звали Криина. И это было единственное, что он узнал. Криина кормила его, мыла по мере надобности, и всегда была рядом, чтобы откликнуться на его зов. Она помогла ему вернуть относительное здоровье, но при этом оставляла его наедине с мрачными мыслями.

Карлаз приходил к нему крайне редко. Господин львиного племени был занят важными делами и нечасто разговаривал с дролом. Карлаз приказал Тарну отдыхать, и Криина следила за соблюдением этого приказа, так что искусник не имел возможности слишком удаляться от своего матраса. При встречах Карлаз и Тарн строили планы, и между ними возникло нечто вроде невольной дружбы. Тарну Карлаз нравился. Он видел в военачальнике человека чести, такого же, как Форис и Кронин. Но дни сменялись ночами - и Тарн беспокоился все сильнее. Ему хотелось знать, что происходит за стенами его лачуги. Он умолял молчаливого Карлаза дать ему какую-нибудь информацию - хотя бы обрывки новостей, но Карлаз был похож на Криину. Они оба не говорили Тарну больше, чем диктовала строгая необходимость.

До сегодняшнего дня. Сегодня Тарн поднял лицо к небу, наслаждаясь солнечным светом и теплом. Он стоял на карнизе, с которого открывался вид на долину львов. Казалось, весь мир лежит у его ног. Здесь, под освежающим ветром, он вспомнил то, что сказал ему Карлаз. Здесь человек действительно мог говорить с богами.

Тарн смотрел вниз, на долину. Сухая земля заросла высокой тонкой травой, придававшей почве янтарный цвет. Равнину усеивали тускло-зеленые деревья с огромной округлой кроной. Их ветки прогибались под тяжестью плодов и птиц, в их тени лежали львы, утомленные жарой и охотой. Трава содрогалась от их поступи, а украшенные кисточками хвосты поднимались над ней, словно акульи плавники, распугивая цапель и мелких зверьков, которые служили им добычей. На южной стороне долины лениво текла река; воды ее были густыми и темными из-за отсутствия дождя. Там утоляли жажду львы и крокодилы. Ветер пробегал над водой, и она играла на солнце. С одного дерева слетел листок. Тарн взирал с благоговением на открывшуюся перед ним красоту. Возможно, суть заключалась в его настроении: ведь он снова оказался на воздухе, снова почувствовал себя здоровым, таким же мужчиной, как все.

Карлаз и его воины собрались вокруг карниза. Военачальник призвал их из всех деревень - и они явились на его зов с отточенными жиктарами, длинные волосы были заплетены в косы. На лицах читалась решимость - такое же суровое выражение было на лице Карлаза. Они собрались по приглашению своего господина, они жаждали отведать крови и отомстить за смерть, своих братьев, продемонстрировать нарским варварам мощь Чандаккара. Тарна эти воины привели в восторг. Они напомнили ему волков долины Дринг - поджарых, худых, с диковатыми взглядами. Он вдруг подумал, что мужчины могут быть такими же прекрасными, как долина. Пусть сам он не прекрасен, но все же он один из них, и эта мысль внушала ему чувство гордости. Скоро они будут сражаться за дорогу Сакцен. Скоро черепа нарцев будут хрустеть на беспощадных зубах львов, а император затрепещет, увидев мощь Люсел-Лора.

Эта мысль принесла Тарну удовлетворение. Как и Карлаз, он не сидел без дела - даже во время выздоровления. Он отправил своих людей из Чандаккара с посланиями разным военачальникам: Кронину, Шохару и Пракстин-Тару, - их надо было известить о помощи Лисса, если они еще об этом не узнали. Он просил их встретиться на окраинах Экл-Ная, где они станут дожидаться львов. Атаку предстояло возглавить Кронину. Это будет сокрушительный удар, такая мощная волна, перед которой не смогут устоять даже нарцы с их машинами. Этот план огорчал искусника только одним: ему самому при этом не удастся присутствовать.

Тарн был слишком болен и слаб, чтобы выдержать долгий путь до Экл-Ная. А ведь поначалу он собирался привести Карлаза в долину Дринг и ждать там окончания войны. Отдохнуть и восстановить здоровье. Быть с Дьяной. На его лице появилась улыбка. Она будет им гордиться. Он в этом не сомневался.

- Что теперь? - громко спросил Тарн.

Военачальник стоял с двумя воинами - мужчинами богатырского сложения из его собственной деревни. Услышав вопрос Тарна, он нахмурился.

- Молчи! - приказал Карлаз.

Его воины отошли назад, а он шагнул к краю карниза. Жиктар удерживался за его спиной прочными ремнями, перекрещенными на обнаженной груди. Ветер усилился. Тарн послушно молчал. Он наблюдал за тем, как Карлаз осторожно подходит к самому краю обрыва, посылая вниз груду небольших камней. Собравшиеся из деревень львиные всадники по очереди вынимали из-за спин жиктары. Они держали их перед собой на вытянутых руках параллельно земле. Несмотря на ветер, наступила ощутимая тишина. Внизу, в долине, львы занимались своими обычными делами, не замечая происходящей наверху церемонии. Взгляд Тарна устремился вниз, на гордых животных. Они пили, спали, разгуливали - и казалось, им нет дела до хозяев, выстроившихся на карнизе.

Карлаз вынул из-за спины свой жиктар. Его двойной клинок ослепительно блестел. Он сжал древко обеими руками и поднял над головой, вытянув к небу. Запрокинул голову и закрыл глаза. Несколько секунд стоял неподвижно видимо, молился. Тарну оставалось только гадать, что делает военачальник.