Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

14. Где придавят безобразно...

Где придавят безобразноБеды как борцы сумо,Так, что тезис "жизнь прекрасна"Превратится в "жизнь - дерьмо"

И труизм "Бог есть" в итогеПерейдет в иной труизм,Мы, слегка к себе жестоки,Принимаем атеизм.

Но поскольку кредо этоВ общем-то претит уму,Даже фразу "Бога нету"Мстительно, в подкорке где-тоАдресуем мы Ему.

17. Диссидентом слыть приятно...

Диссидентом слыть приятно,В диссидентство лестно впасть,Но лишь там, где травояднаСуществующая власть.

Так Спартак, герой отважный,Был отнюдь не идиот -Ждал, покуда Сулла страшныйСам на пенсию уйдет.

Не на Грозного озлилсяРазин, похмелясь с утра;Пугачев как прыщ развилсяНе на теле у Петра.

И Ильич, решив отдатьсяКровной мести и борьбе,Ни при Сталине рождатьсяне посмел, ни при себе.

Камикадзе одержимымБудет полный лишь баран,С тираническим режимомБьются там, где добр тиран.

Вот порой и остаетсяГоворить со вздохом "пас",Ибо задница даётсяЧеловеку только раз.

18. - Для чего я на свете живу...

- Для чего я на свете живу,То есть жил, формулируя строго? -На финальном своём рандевуЯ спрошу наконец-то у Бога. -

Я был добрым, не свят был едва,Я не крал, был не чужд состраданья.Ну и что? Вообще, каковаЦель наличья меня в мирозданьи?

Суетился я, как таракан,Хлеб свой в поте лица пожирая.И к чему этот весь балаганС бестелесною вечностью рая?..

Да! - зачем придаётся мне плоть,Раз её все равно отнимают?..И почешет затылок Господь:- А действительно. Хрен её знает...

19. Если ты напился водки...

Если ты напился водкиИ нетрезвым влез в трамвай,Сонный к плечику красоткипрофиль свой не прижимай.

Пусть её ты и не лапал,Но плечами и душойТак черства она, что на полРухнет враз твой торс большой.

И к старушкам, взявшим модуОккупировать трамвай,Жизнерадостную мордуНе особо прижимай.

Материнские рефлексыВ них подавлены как вши.Даже перспективы сексаИх не тронут струн души.

Обрести нирвану дабы,Равновесье и покой,Пьяной толстой грязной бабына плечо приляг щекой.

И она в ответ прижмётсяс благодарностью, глядишь.Только так и окунётсядух в гармонию и тишь,

Чтоб в лирическом экстазеОсознать, как жизнь пестра,Как богаты ипостасиИдеала и добра.

21. Жил-был пёс

- Нерон, к ноге! - Позвали вы меня,Когда звонок сотряс вдруг дверь входную.Я, визитёра вашего браня,Ответил "гав!" и к двери встал вплотную.

- Нерон, сидеть! Сидеть и не вставать!..Ваш крик изрядно действовал на нервы."Сижу, сижу. И нечего орать..."В мозгу мелькнула мысль: "Все бабы - стервы."

Вошёл мужик с букетом красных розИ с мордою типичного альфонса.- Меня вы звали? - Задал он вопрос. -И я у ваших ног, мой лучик солнца!

"Нерон, к ноге, - невольно вспомнил я, -Сейчас его сидеть заставят, ну-ка..."- Садитесь, друг мой, - счастья не тая,сказали вы. Я улыбнулся глупо.

- Какой кобель! - Воскликнул ваш нахал."Сам ты кобель," - подумал я унылоИ выдал обаятельный оскал,От коего вся кровь его застыла.

Потом вы ели мясо - вы и гость,А чтоб мои желудочные спазмыслегка унять, вы кинули мне кость.- Спасибо! - Гавкнул я не без сарказма.

- А ваш кобель могёт мышей ловить? -Сострил ваш друг, задавшись новой темой."А не пора ль тебя мне укусить?" -Встал я перед классической дилеммой.

Мужик не унимался: - А нельзя льпогладить псину?.. "Нет, ну отчего же, -подумал я, - погладь, коль рук не жальИ коль имеешь запасную рожу..."

Тут, слава Богу, наступила ночь;Он выпил заключительную чаркуИ вскорости на вас залез, точь-в-точькак я намедни на одну овчарку.

Чтоб было мне удобней наблюдать,Как сей счастливый обладатель вамиГеройски будет вами обладать,Я занял место рядом на диване.

"Что ж, жизнь собачья, но и не совсем, -Я размышлял, взирая из алькова, -Конечно, есть и спектр своих проблем,Зато кино не нужно никакого.

И ты, мой дорогой незваный гость,Меня напрасно на смех поднимаешь.Тебе досталась тоже только кость,О чём ты, впрочем, не подозреваешь..."

22. За окнами ночные пели птицы;...

За окнами ночные пели птицы;В гармонии с природой и с собойЯ флегматично изучал страницыЖурнальчика с названием "Плейбой".

"О, где же ты, моя ночная фея,Приди и стань моей любви рабой!.." -Шептал я, заслоняясь от МорфеяЖурнальчиком с названием "Плейбой".

Явились вы, одетая в футболку,Сравнимая с мечтою голубой.Я резко встал и отложил на полкуЖурнальчик под названием "Плейбой".

"Как славно, что покой нам только снится,подумал я, - что жизнь есть вечный бой!"Вы были лучше, нежель все страницыЖурнальчика с названием "Плейбой".

- Пятьсот, - прервали вы немую сцену,Неглупой пораскинувши губой.Я молвил: - Леди, за такую ценуЯ сто куплю журнальчиков "Плейбой".

Зачем любовь ценой больших столь денег?Нет, не судьба вам стать моей судьбой!.. -И я раскрыл, спустив вас со ступенек,Журнальчик свой с названием "Плейбой".

23. За стеной пианист исполнял грибоедовский вальс...

За стеной пианист исполнял грибоедовский вальс,А на улице было промозгло, туманно и сыро.Ты любила голландца по имени Ван дер Ваальс,Что к тебе пристрастился сильней, чем к голландскому сыру.

Естество испытателя развито было во мне,Что в итоге решило голландца дальнейшую участь.- Так ты, значит, голландец, - сказал я ему в тишине, -Вот и славно. Сейчас мы проверим тебя на летучесть...

Я окно распахнул. До асфальта неблизок был путь.Подошедши к голландцу, я взял его мягко за горло.- Нет, - сказал он, не надо. Я лучше уж сам как-нибудь...И, меня отстранив, он к окошку проследовал гордо.

...Результат отрицательный тоже порой результат,И, рождаясь, не всякую сказку мы делаем былью.Мой голландец поправку в известный вносил постулат,Что звучал теперь так: "У любви как у пташки лишь крылья".

Он пикировал вниз, с гравитацией тщетно борясь.Я за ним наблюдал с сожалением, грустью и болью.И когда он ударил лицом в непролазную грязь,Я тебя упрекнул, услыхав приглушённое "хрясь!":- Недостаточно он окрылён был твоею любовью...

24. Замедление кадра

Дым последней затяжки из лёгких с тоской выдыхая,Я глядел на окурок, что шёл по параболе в бак.Там плескался бензин. Мизансцена была неплохаяДля красивой кончины с огнём и со звуком "ба-бах!!!"

А окурок тем временем падал, склоняясь к бензину.Оставался лишь миг. Рубикон протекал позади.Я уныло напряг отсыревших мозгов древесину,Вспоминая, как принял решенье из жизни уйти.

Умереть из-за бабы... О как это, в сущности, глупо."Ты дурак, - снизошло на меня вдруг, - ты редкостно глуп.Хорошо умереть, за собой не оставивши трупа,Но куда, интересно, приятель, ты денешь свой труп?.."

Я не мог с непреложной той истиной не согласиться,Что отвратное зрелище буду по смерти являть.Глас же здравого смысла во мне продолжал суетитьсяИ в разнузданных всяческих формах меня оскорблять.

Я внимал построеньям логическим. Мой же окурокПродолжал опускаться, чтоб мне учинить фейерверк.А рассудок вещал: "Ты ублюдок, слюнтяй и придурок.Ты маньяк, мазохист, и всё это с приставкою "сверх".

Что с того, что явилась она не мечтою поэта,А обычною шельмой с душою и телом бревна?Почему бы её к праотцам не отправить за это?Ты нужней во сто крат человечеству, нежель она!

Что стоишь как кретин, из башки никотин выпуская?Умереть захотел? Ну а я здесь при чём? Идиот...Я хороший ведь?" "Да." "А она ведь плохая?" "Плохая.""Ну так сделай же что-нибудь, ибо конец нам грядёт!"

"Так ведь поздно..." "Успеешь..." Меня одолели сомненья.Не хотелось мне жить, умирать расхотелось вдвойне.И почувствовал я, как в душе наступило волненье."Чёрт, какой пропадает поэт!" - вдруг подумалось мне.

Мой окурок стремился к бензину, как к близкому другу.До границы раздела двух сред оставался микронв миг, когда я, к окурку с внезапностью выбросив руку,Сжал в двух пальцах его и издал облегчения стон.

25. Зачем вы любите меня...