Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

– Ну и рад же я видеть людей на этих стенах! – сказал Неалд. – Я уже начал думать, что все местные жители давно умерли и похоронены. – Это звучало лишь наполовину шуткой, и его ухмылка выглядела вымученной.

– По крайней мере, они достаточно живы, чтобы продать нам зерно, – пробормотал Кирейин своим гнусавым скучающим голосом. Расстегнув серебристый шлем, увенчанный белым плюмажем, он повесил его на высокую луку своего седла. Его глаза скользнули по Перрину и ненадолго задержались на Берелейн, потом он повернулся в седле и обратился к Айз Седай тем же утомленным тоном: – Мы будем сидеть здесь или спускаться?

Берелейн взглянула на него, выгнув бровь; любой человек, у которого в голове есть мозги, увидел бы в этом взгляде опасность. Кирейин не увидел.

Волосы на загривке Перрина по-прежнему норовили встать дыбом, и взгляд на город лишь усилил это ощущение. Возможно, дело просто в том, что волчья его часть не доверяла стенам. Но он так не думал. Люди на стенах показывали в их сторону, некоторые прижимали к глазам зрительные трубы. По крайней мере эти ясно могли видеть их знамена. Любой смог бы увидеть солдат с вымпелами на копьях, развевающимися на утреннем ветерке. А также первые повозки, выезжающие из-за холма и цепочкой растянувшиеся по дороге. Может быть, все жители с окрестных ферм собрались в городе?

– Мы сюда не сидеть пришли, – сказал Перрин.

Берелейн и Анноура заранее определили порядок действий при подъезде к Со Хабору. Местный лорд или леди, без сомнения, слышали о бесчинствах Шайдо в нескольких милях к северу от них, а возможно, они слышали также и о присутствии в Алтаре Пророка. Любого из этих известий хватило бы, чтобы кто угодно держался настороже; оба известия, взятые вместе, служили достаточной причиной, чтобы сначала выпустить стрелу, а уже потом выяснять, в кого ты стрелял. В любом случае маловероятно, что жители сразу откроют ворота перед чужеземными солдатами. Копейщики рассредоточились по всему холму, показывая, что гости обладают достаточной военной мощью, пусть и предпочитают не использовать ее. Вряд ли Со Хабор можно поразить видом какой-то сотни человек, но сверкающая броня гэалданцев и красные доспехи Крылатой Гвардии говорили о том, что гости не были какой-нибудь бродячей шайкой. Двуреченцы вряд ли могли поразить кого-нибудь, пока не натянули свои луки, поэтому они оставались при повозках, чтобы приободрить возчиков. Все это казалось Перрину сущей чепухой и распусканием перьев, но он был всего лишь деревенским кузнецом, пусть даже кто-то и называет его лордом. Первая Майена и Айз Седай должны лучше разбираться в таких вещах.

Галленне медленно поехал вперед, направляясь к реке, его яркий темно-красный шлем висел у седла, спина была гордо выпрямлена. Перрин и Берелейн ехали немного позади, между ними располагалась Сеонид, а Масури и Анноура ехали по сторонам; Айз Седай откинули свои капюшоны, чтобы каждый на этих стенах, кто мог распознать лицо Айз Седай, получил возможность разглядеть, что здесь их трое. В большинстве мест Айз Седай встречали радушно, даже там, где людям скорее не стоило бы этого делать. Позади них ехали все четыре знаменосца, между которыми расположились Стражи в своих обманывающих глаза плащах. А также Кирейин, державший шлем у бедра; он кривил губы из-за того, что ему велели ехать со Стражами, и то и дело холодно поглядывал на Балвера, замыкавшего шествие со своими двумя спутниками. Балверу никто не разрешал присоединяться к процессии, однако никто и не запрещал. Всякий раз, встречая высокомерный взгляд лорда, он нырял в своем воробьином поклоне, но затем вновь продолжал рассматривать городские стены, возвышавшиеся впереди.

Приближаясь к городу, Перрин никак не мог стряхнуть с себя беспокойство. Конские копыта глухо простучали по южному из мостов, широкому и достаточно высокому, чтобы барка, подобная тем, что стояли у причала, свободно прошла под ним на веслах. Ни на одном из широких тупоносых кораблей не было мачты. Одна из барок косо и низко сидела в воде, натянув причальные канаты; другая тоже каким-то образом выглядела покинутой. Перрин потер нос, ощутив донесшийся до него прогорклый, кислый запах. Никто из остальных, по-видимому, его не замечал.

Добравшись до конца моста, Галленне натянул поводья. Закрытые ворота, обитые черными железными полосами в фут шириной, в любом случае вынудили бы их остановиться.

– Мы слышали о бедах, обрушившихся на эту страну, – прокричал он, обращаясь к людям наверху стены, как-то ухитряясь при этом, чтобы голос его звучал любезно, – но мы всего лишь проезжие, и мы явились, чтобы торговать, а не чинить беды. Мы намерены покупать у вас зерно и другие необходимые вещи, а не воевать с вами. Имею честь представить Берелейн сур Пейндраг Пейерон, Первенствующую в Майене, Благословенную Светом, Защитницу Волн, Верховную Опору Дома Пейерон, которая желает говорить с лордом или леди этой земли. Имею честь представить Перрина т'Ба-шир Айбара… – Он прибавил Перрину титул лорда Двуречья и несколько других титулов, на которые Перрин не имел никаких прав и которые никогда прежде не слышал, затем перешел к Айз Седай, именуя каждую со всем почтением и добавляя также название их Айя. Это был весьма впечатляющий перечень. Когда он закончил, ответом ему была… тишина.

На зубцах стены и у бойниц люди с грязными лицами обменивались мрачными взглядами и яростно шептались, нервно сжимая арбалеты и алебарды. Лишь на немногих из них были шлемы или какие-либо доспехи. Большинство было одето в грубые куртки, но на одном из них Перрин, кажется, разглядел под толстым слоем сажи что-то вроде шелковой рубашки. Трудно сказать наверняка, настолько она была заляпана. Даже с его слухом невозможно было расслышать, о чем они говорят.

– Откуда нам знать, что вы живые? – прокричал наконец со стены хриплый голос.

Берелейн удивленно моргнула, но никто не рассмеялся. Это звучало совершенной глупостью, но Перрин ощутил, как волосы у него на загривке наконец встали дыбом. Что-то здесь очень неправильно. Айз Седай, казалось, не чувствовали этого. С другой стороны, Айз Седай могут прятать что угодно под своей невозмутимой маской холодной безмятежности. Бусинки в тонких косах Анноуры тихо застучали друг о дружку, когда она покачала головой. Масури обвела людей на стене ледяным взором.

– Если мне придется доказывать, что я жива, вы об этом пожалеете, – громко провозгласила Сеонид со своим жестким кайриэн-ским выговором, немного более запальчиво, чем можно было сказать по ее лицу. – Если вы будете и дальше целиться в меня из арбалетов, то пожалеете об этом еще больше.

Несколько человек торопливо подняли арбалеты к небу. Однако не все.