Религиозно-философские основы истории - Лев Тихомиров

Умный наблюдающий ум легко мог все это подметить и создать соответственную философию. Божество Индусов — есть не что иное, как сила природы, или наоборот — силы природы суть не что иное, как божество. Естественно, что закон «ритма», дня и ночи, вдыхания и выдыхания, должен распространиться на божество, на самого Браму. Отсюда дни и ночи Брамы. Что касается миллиардов лет, то как же иначе выразить величие природы и божества? Эта роскошь цифр является по такому же психологическому закону, как гигантские статуи богов, бесчисленное количество рук на идоле или грудей у Дианы Эфесской и т.п.

Для того чтобы создать такую философию не нужно вовсе никаких откровений из высших плоскостей бытия. Достаточно простой логики человека, наблюдающего ход явлений вокруг себя. Если Рама- чараке так хочется выгородить Абсолют из «Ночей и Дней Брамы», то конечно потому, что это было бы единственное качество его, не вытекающее из наблюдения, а требующее откровения, и возвышающее Абсолюта в действительного Бога у которого Рамачарака узнал вовсе не из откровений «Великих Душ», а из христианского учения. Этот высший пункт понятия о Боге ему хочется присвоить своей индусской философии.

[Пропуск в рукописи — прим. ред.]

к спасению...8) Они верят, что Бог неусыпно печется о них и т.д.

Таким образом — идеи личности и личного Бога очень врываются в индуизм, и многое в философии Рамачараки является очевидной попыткой дать в ведаизме место чему-либо сходному с личностью и gyg осмыслить мировой процесс сотворений и разрушений. Но вопрос не в том, что придумали или придумают ведаисты для украшения своей философии, а в том, какова их вера по ведаическому откровению.

Говоря о мировом процессе, и судьбах мира и людей, современные йоги утверждают, что их учение основано на древнейшем откровении и разных великих душ, и воплощенных. Каково же это откровение? В этом весь вопрос.

Школа Санкьи

Философию Санкьи Булич (в словаре Брокгауза) определяется так:

«Санкья исходит из вполне определенного пессимистического взгляда на мир. Всякая сознательная жизнь есть страдание. Величайшее зло этого мира — необходимое возвращение смерти при каждом новом существовании... Надежда на прекращение всякой сознательной жизни при разрушении мира тщетна, ибо за этим разрушением последует новый период созидания, при котором снова начнется странствование душ из одной формы в другую, только с помощью философии человек может достигнуть спасительного познания, заключающегося в признании абсолютного различия духа от всего материального мира.

...Главная характеристическая черта школы Санкья — атеизм, отрицание вечного верховного существа, создавшего и поддерживающего мир. Эта черта резко отличает систему Санкьи от школы йога. Атеизм Санкьи вытекает из учения, что бессознательной природе присуще стремление развиваться для пользы чисто рецептивных душ, а также из связанного с этим учением общеиндийского представления о последствиях деятельности всех живых существ — последствиях, которыми вышеназванное стремление природы возбуждается и определяется. Последователи Санкьи поддерживают свое атеистическое учение указанием на то, что при теистическом миросозерцании возникновение зла является неразрешимой загадкой и неизбежно влечет за собой упрек верховному существу в жестокости и пристрастии.

...По учению (школы) в мире существует два вечных исконных начала, различных в самом своем основании и потому не возводимых ни к какому высшему единому началу: материя и душа.

Новейший браманизм

«Провозвестие Рамакришны». С предисловием и введением Суами Абхедананды. Перевод с английского. СПБ., 1914 г. Книгоиздательство «Новый человек»

Учение Рамакришны, как вообще новый буддизм, — есть учение во всяком случае противохристианское. Сам Рамакришна выставляется великим авторитетом, а именно воплощением Божества. Он жил в середине XIX века, и имеет воплотиться снова, на этот раз на западе, то есть вероятно, надо думать, в Европе. По объяснению Суами Абхедананды «великая миссия» Рамакришны «заключалась в том, чтобы показать основное единство, лежащее под всем видимым разнообразием религий и установить универсальную религию частичным выражением которой являются все отдельные вероучения» (С. 9).

По мнению Абхедананды «Рамакришна доказал (?), что «все религии подобны путям, ведущим к одной цели — и что постижение одного и того же всемогущего Существа есть высший идеал христианства, магометанства, иудаизма, индуссизма, религии Зараостра и пр.». Он провозгласил «вечную истину», что Бог один, но имеет много аспектов, и что разные народы поклоняются одному Богу под разными именами и формами» (С. 15).

Нужно оговориться, что Рамакришна все это только сказал, но ничуть не доказал. Никаких доказательств у него нет, а есть лишь заявление, основанное на будто бы божественном созерцании, которое он неоднократно имел в сверхсознательном состоянии самадхи. Сверх того, Рамакришна нигде не упоминает ни иудаизма, ни Зараостровой веры. Знание различных религий у него крайне поверхностно. Он знает только свои индусские учения и секты. О магометанстве никогда ничего ясного не говорил. О христианстве говорит крайне слабо, неполно, и сверх того по-видимому не сознает, что многое в аскетических правилах у него явилось несомненно из христианства, ибо в историческом браманизме и буддизме этого не было, у христианских же аскетов сказано много веков тому назад. Это именно и есть единственно ценное, что находим у Рамакришны.

Рамакришна полноты христианского учения не знает. Да трудно и представить, откуда ему узнать. По-английски он не знал ничего, кроме отдельных фраз вроде «хорошо», «благодаря» и т.п. Правила же христианской аскетики, вероятно, дошли к нему в индусских отголосках под влиянием проповеди христианства.

При всем том Рамакришна заявляет: «Перепробовав все религии (?) я убедился, что Бог — это все, а я Его часть, что Он Господин, а я Его слуга, и опять я убедился, что Он — это я, а я — это Он» (21). «Тот, кто есть Кришна, в то же время и Шива, и Божественная Мать (богиня Кали), и Христос, и Аллах» (20). Люди различных сект (это все с его точки зрения — секты) напрасно ссорятся. «Христиане говорят, что никто не может достигнуть Царства Небесного иначе, как путем Христа. Христос есть единственный путь, и христианство единственная религия: все остальные религии ложны. Но это показывает только узость ума» (С. 20).

Хотя Рамакришна относится к Господу Иисусу Христу вообще с почтением, считает Его воплощением Бога, и причисляет Его к наиболее им ценимому разряду Бхакти, но ставя Его выше «обыкновенных смертных» — не дает Ему никакого исключительного значения, и относит Его в «категорию», где у людей может быть особое воплощение Бога (Аватар) «подобно Иисусу Христу, Кришне Будде, Чайтанье и их последователям высшего порядка» (стр. 206). Спаситель не выше (а быть может и ниже) самого Рамакришны, которому было открыто, что он, Рамакришна, есть тот самый, который был Рамой, Кришной, Буддой, Чайтанья (С. 280).

Спасителя, как Единородного Сына Божия, Рамакришна этим упраздняет, равно упраздняет Христианство, как абсолютную истину и низводит его в разряд истин относительных и частичных.

Думать, что Христос есть единственный путь — это по мнению gyg Рамакришны, «показывает узость ума» (С. 20).

Рамакришна

В виду приписываемого себе Рамакришной столь авторитетного положения, превышающего положение Спасителя, и имеющего подчинить учение Христа своей новой Универсальной религии, становится важным вникнуть в содержание этой новой религии, и в тот путь, на который она желает направить нас вместо пути Христова.

Индийское многобожие фактически упраздняется Рамакришной, который не отрицает ни одного из каких-либо божеств, но считает их только проявлениями одного и того же Бога — Абсолютного бытия.

«Что такое Абсолют — никто не может сказать. Тот, кто достиг Абсолюта — не может ничего сообщить о нем» (С. 174). Но «Господь живет как всепроникающее существо (Вибху) одинаково во всех существах, больших и малых, живет даже в самых маленьких насекомых» (С. 81).

Он «живет во всех вещах, одушевленных и неодушевленных. Поэтому все что ни существует, может быть объектом поклонения, будь это люди, звери или птицы, растения или минералы» (С. 28). «Бог живет во всех людях, даже в самых дурных» (С. 28). Можно поклоняться и изображениям божества. «Абсолютное Бытие, Разум и Блаженство наполняет и проникает всю вселенную и проявляется во всех формах» (С. 46). «Бог, человек и природа неразрывно связаны между собой...» (С. 203).

«По истине я вам говорю — этот мир есть Царствие Божие»