Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве - Генрих Инститорис

Хуан Франко уговорил мальчика уйти с ним, посулив ему засахаренных фруктов. Он вернулся к своей повозке, спрятал в ней свою жертву и вернулся в Ла-Гардиа. Там он держал ребенка поближе к себе до Страстной недели следующего года, или, вернее, до Песаха, когда 11 евреев (шестеро из которых приняли крещение) собрались в Ла-Гардиа. Ночью они отвели ребенка в пещеру в холмах над рекой и там заставили его сыграть главную роль в детальной имитации Страстей Христовых: били его плетьми, увенчали терновым венцом и прибили его к кресту.

Морено рассказывает, что евреи тщательно подсчитывали число ударов плетьми, стремясь в этом и во всех прочих деталях к полной исторической достоверности. Но после 5000 ударов, которые ребенок стерпел молча, он внезапно расплакался. Один из евреев (видимо, считая, что эти слезы требуют объяснения) спросил его: «Мальчик, почему ты плачешь?» На это ребенок ответил, что он плачет, потому что получил на пять ударов больше, чем его Господь. «Так что, – вполне серьезно пишет этот доктор богословия, – если Христос получил 5495 ударов, как подсчитал Лодулфо Картухано в “In Vita Christi”, святое дитя Кристобаль получило 5500»[360].

Здесь он упоминает имя ребенка – Кристобаль, говоря, что на это имя сменили имя Хуан, дабы ребенок мог надлежащим образом изобразить смерть Христа. Нет сомнений, что подобные соображения учитывались, когда ребенку давали это наводящее на размышления имя; но истинной причиной было то, что имени его никто не знал (личность мальчика была неизвестна), и было необходимо дать ему то имя, под которым его можно будет почитать.

Когда ребенка распяли, один из евреев разрезал ему бок и начал искать[361] внутри его сердце. Не найдя его, он внезапно остановился, услышав вопрос мальчика: «Что ты ищешь, еврей? Если ты ищешь мое сердце, то ты ошибся, ища его с этой стороны; поищи с другой, и ты его найдешь». В момент смерти, рассказывает нам Морено, святое дитя сотворило свое первое чудо: его слепая от рождения мать обрела зрение в тот миг, когда умер ее сын[362].

Похоже, это собственная вставка Морено, и она подкрепляет наше предположение о том, что эту работу следует отнести к разряду благочестивых выдумок. Однако он, конечно же, ошибся, назвав это первым чудом, совершенным святым ребенком. Он упустил из виду чудесную способность к счету, которую продемонстрировал четырехлетний мальчик, а также речь, с которой распятое дитя обратилось к еврею, разрезавшему его бок.

Бенито Гарсиа получил сердце вместе с освященной облаткой, украденной ризничим церкви Санта-Мария-де-Ла-Гардиа; взяв их, он отправился на поиски мага, который должен был совершить колдовской обряд. Однако случилось так, что, проходя через Асторгу, Бенито, который сам был converso, притворяясь добрым католиком, отправился в церковь и, встав на колени, чтобы как следует изобразить благочестие, вынул молитвенник, между страницами которого была спрятана освященная облатка.

Добрый христианин, стоявший на коленях чуть позади, был поражен, увидев сияющий свет, исходивший от книги. Естественно, он решил, что присутствует при чуде и что этот незнакомец – какой-то святой человек. Преисполнившись благоговейного интереса, он последовал за евреем на постоялый двор, где тот остановился, а потом отправился прямиком к отцам-инквизиторам, чтобы сообщить им об увиденном чуде, дабы они могли его изучить.

Инквизиторы отправили своих подручных на поиски мужчины, и при виде их Бенито впал в ужас, «так что само его лицо показало, насколько велико было его преступление». Его немедленно арестовали и привели к инквизиторам на допрос. Там он сразу же во всем сознался. Когда ему велели отдать сердце, он достал коробочку, в которую перед тем его положил, но, когда он снял ткань, в которую было завернуто сердце, оказалось, что оно чудесным образом исчезло.

Морено упоминает еще одно чудо: когда инквизиторы вскрыли могилу, в которой, как им сказали, был похоронен ребенок, она оказалась пустой, и доктор богословия считает, что, поскольку дитя испытало всю горечь Страстей Христовых, по воле Господа оно должно было также познать радость воскрешения и что его тело вознеслось в небеса.

* * *

Морено цитирует «Свидетельство» из архивов приходской церкви в Ла-Гардиа, начертанное на табличках, хранящихся в святилище святого дитяти. В нем говорится:

«Мы, Педро де Тапиа, Алонсо де Дорига и Матео Васкес, секретари совета святой великой инквизиции, свидетельствуем для всех, кто может это прочесть, что посредством судебного дела, начатого святой палатой в год 1491-й, его высокопреосвященство Томас де Торквемада, являющийся главным инквизитором королевств Испании, а также инквизиторы и судьи, им назначенные в городе Авила, – его высокопреподобие доктор Д. Педро де Вильяда, аббат Сан-Марсиаля и Сан-Мильяна в церквах Леона и Бургоса, лиценциат Хуан Лопес де Сигалес, каноник церкви Куэнсы, и брат Фернандо де Санто Доминго из ордена проповедников – выступили против порока ереси, данной им властью и по особому поручению его высокопреподобия Д. Педро Гонсалеса де Мендосы, кардинала Санта-Круса, архиепископа Толедо, примаса Испании, главного министра Кастилии и епископа Сигуэнсы.

Выяснилось, что вышеупомянутые инквизиторы, ведя дело против неких евреев и новых христиан, обращенных из иудеев, из окрестностей Ла-Гардиа, Кинтанара и Темблеке, установили, что среди прочих совершенных ими преступлений было следующее: один из упомянутых евреев и один из новообращенных, будучи в Толедо и присутствуя на сожжении, проводимом святой палатой в этом городе, были повергнуты в печаль этим зрелищем отправления правосудия. Еврей сказал новообращенному, что он боится большого вреда, который может причинить и уже причинила им святая инквизиция, а затем, обсудив различные вопросы, относящиеся к этой теме, еврей сказал, что если им удастся добыть сердце христианского мальчика, то все можно исправить. И поскольку у него был большой опыт в этом деле, еврей из пригорода Кинтанара взялся найти христианского мальчика для указанной цели.

И было решено, что упомянутый новый христианин пойдет в Кинтанар, как только еврей велит ему это сделать, и после этого соглашения каждый из них покинул город Толедо и вернулся к себе домой.

Несколько дней спустя упомянутый еврей позвал новообращенного к себе в деревню Темблеке, где ждал его в доме своего отца. Там они встретились и договорились о дне встречи в Кинтанаре, куда вернулся новый христианин и сообщил, как было уговорено, своему брату, который тоже был новообращенным, и он рассказал ему обо всех договоренностях, так как его брат был тех же взглядов.

Чтобы лучше исполнить свой отвратительный план, они выбрали место, куда привести ребенка, и решили, что будут с ним делать, – это должно было произойти в пещере возле Ла-Гардиа, по правую сторону от дороги в Оканью. Итак, чтобы исполнить задуманное, упомянутый новый христианин пошел