Шелортис. Книга первая. - Константин Хант

Когда изображение вернулась, Эми видела всю ту же картину. На покрытом песчаной пылью побережье распласталось безжизненное тело Риджеса. Рядом лежала Эйа, лазуревая девочка, от которой вздымалась еле уловимая туманная дымка.

Резко подняв голову, рысь устремила взгляд в сторону шевелящихся кустов, откуда в следующий миг появилась знакомая Эми фигура. Без сомнения, это был Данкен Бритс.

Всё, что рассказывал картограф, было чистой правдой, всё до последнего слова. Эми собственными глазами видела, как Рамин лишил жизни королевскую фурию Риджеса, после чего тут же скрылся прочь. Данкен бросился следом, но дорогу ему преградил Лайан. Между ними действительно завязался бой, в котором не принимал участия ни сбежавший Рамин, ни стоявший в стороне Уолдо.

Тем не менее, напарник Бритса был полезен по-своему. Когда начался переполох, Бартли приметил несколько кусочков блестящих камней, валявшихся на земле.

Эми сразу же опознала части злосчастного «кристалла абсолютной магии». Четыре из шести осколков лежали в земле, смешавшись с космической пылью. Быть может сама судьба велела не встревать в конфликт, ведь лишь благодаря этому будущий картограф останется жив.

Тем временем Лайан продемонстрировал более высокие навыки фехтования, отчего опытный мечник одержал верх над своим оппонентом. В следующий миг он вознёс свой клинок, собираясь закончить жизнь Бритса, но в последний момент остановился. Причиной тому было отнюдь не милосердие, а холодный и алчный расчёт.

В тот день Уолдо Бартли выменял жизнь друга на три найденных осколка, сказав, что это всё, что он нашёл. Поскольку все эти три куска «кристалла абсолютной магии» были последовательны и идеально подходили друг другу, Лайан поверил.

Когда следопыты барона Мардэка ушли прочь, Бартли и впрямь пытался уговорить Бритса убежать с ним немедленно. Доводы были более чем вескими, ведь покушение на жизнь «первого» это очень серьёзное преступление.

Данкен отказался. На глазах Мыша проступили искренние слёзы сочувствия и сожаления. Он действительно винил себя в случившемся, собственную доверчивость и безрассудную наивность.

Уолдо не стал оставаться с другом, но всё же передал ему последний осколок, что нашёл.

« … это Эолис … стихийный магический артефакт ветра … »

В голове Эми всплыл рассказ Бритса во второй день их знакомства. В тот момент она держала в руках заострённый осколок, это и была часть «кристалла абсолютной магии».

Вспомнив рисунок, что чертил профессор Фодж, Эми предположила, что следопыт забрал части «земли», «огня» и «воды».

В течение следующих двух дней, Данкен всячески пытался оживить павшую фурию. Не имея ни малейшего представления о том, как работает «кастэр», молодой следопыт методом проб и ошибок пытался едва ли не заново открыть его свойства.

Тем не менее, над телом рыси уже давно пропало облачко магических испарений «вечной материи», что раньше кипела в жилах Эйи. Потратив последние силы на то, чтобы спасти своего хранителя, самоотверженный страж была неспособна на сопротивление.

Вскоре очнулся Роберт Риджес. Увидев лоррго, что-то совершающего над телом его фурии, он пришёл в безудержную ярость. Если бы только не слабость, что одолевала тело «первого», то на голову Данкена в тот же миг обрушилась бы могущественная сила «истинного», но у судьбы были другие планы на их счёт.

Сыпя проклятиями и сгорая в бессильной злобе, Риджес бился в истерике, неспособный даже подняться на ноги, не то, что сражаться и уж тем более карать кого-то. Данкен и правда сбежал, но Эми не увидела в его поступке ничего предрассудительного, но … стоило остаться.

Последуй Данкен совету Уолдо Бартли и скройся сразу, Роберт бы винил лишь себя в случившемся. Из лучших побуждений благородный лоррго решил остаться и ослеплённый болью утраты, «первый» рыцарь поселил в своём сознании зерно раздора, обвинив во всём лоррго.

Останься Бритс и объяснись, быть может, полотно событий удалось бы переписать, но коварная судьба не проявила милости.

Едва Бритс скрылся в кустах, под дикий вопль отчаяния Риджеса, экран заволокло туманом, но снова, лишь на мгновение. Казалось, словно ментор не хотел больше давить на девушку, погружая её в минувшие события с головой.