Крыса из нержавеющей стали (сборник) - Гарри Гаррисон

– Кто вы? – спросил я. Слова теперь – мое единственное оружие.

Вместо ответа он победным жестом вскинул кулаки.

Мои губы выговорили сами:

– Вы – безумцы.

– Конечно, – возбужденно крикнул он, и все руки задергали и затрясли меня. – На том мы стоим. Однажды нас за это уже убили, но больше не убьют. На этот раз мы победим, ибо уничтожим врагов до рождения, обречем виновных на вечное забвение.

Я вспомнил – Койпу говорил о том, что Земля в далеком прошлом была уничтожена. Не для того ли, чтобы остановить этих людей? Не решается ли в эту минуту судьба планеты? Визгливый голос врага оборвал мою мысль.

– Возьмите его. Пытайте самыми страшными пытками, чтобы доставить мне радость и сломить его волю. Потом высосите всю информацию из его мозга. Все должно быть раскрыто, все!

Когда меня потащили из комнаты, я уже знал, что нужно делать. Ждать. Избавиться от этого человека, от толпы, остаться наедине со своими искусными палачами. И это произошло скоро. Служители в белой лаборатории набросились на тех, что принесли меня, и отняли меня у них. Они обращались друг с другом так же зверски, как и со мной, – это была иерархия ненависти. Должно быть, они и вправду безумны. Что за извращение истории вызвало этих людей на сцену? Трудно представить.

Я выжидал спокойно, зная, что у меня всего одна возможность и другой не будет. Дверь закрыли, меня положили на стол и привязали к нему за ноги. В комнате было пять человек. Двое, спиной ко мне, были заняты своими инструментами, остальные держали меня. Я выдвинул нижнюю челюсть и изо всей силы нажал на последний зуб.

Это было мое последнее оружие, оружие на крайний случай. Я им никогда раньше не пользовался, даже не держал при себе, считая, что ни в одной заварухе, даже смертельной, не стоит побеждать такой ценой. Теперь – другое дело. Искусственный зуб хрустнул, и капли горькой жидкости из него потекли мне в глотку.

Первый удар боли был смягчен, сглажен анестезирующим наркотиком. Он помог мне выдержать убийственное действие остальных ингредиентов. Это дьявольское зелье разработали медики Корпуса по моей идее и испытывали только в небольших дозах на подопытных животных. Оно содержит все известные науке стимуляторы, а также синергаторы – новый класс химических веществ, от которых человек испытывает прилив сверхъестественной силы. Явление давно известное, но воспроизвести его ранее не удавалось.

Время побежало быстрей, а люди вокруг двигались медленно. Я выждал еще долю секунды, чтобы средство окончательно подействовало, и тогда освободил руки – хотя их держали, навалившись всем телом, двое крепких мужчин. Я не почувствовал ни их веса, ни даже усилия, когда оторвал обоих от пола и стукнул лбами, а потом швырнул на третьего, стоявшего у меня в ногах. Все повалились друг на друга, их лица исказили гримасы боли и страха. В тот же миг я сел и, схватившись за железные крепления, стягивавшие ноги, разорвал их. Мне казалось, что это очень просто и само собой разумеется. Я, кажется, повредил себе пальцы, но не придал этому значения, едва заметил. В комнате были еще двое – они только поворачивались ко мне, как будто расправа с остальными заняла одно мгновение – так, видимо, и было. Видя, что застал их врасплох и один только начинает поднимать оружие, я бросился на них, кулаками сбил с ног и швырнул к остальным, в кучу скорченных тел. Их было пятеро против одного, и я не мог щадить их, даже если бы захотел. Я бил ногами – руки не действовали, – пока куча тел не перестала шевелиться, и только тогда смог позволить холодному логическому мышлению взять верх над слепой яростью.

Что дальше? Надо уходить. Моя одежда превратилась в лохмотья, и я сорвал их с себя. Палачи были все в белом, я терпеливо расстегнул непривычные застежки и надел на себя наименее испачканный костюм. На лбу была рваная рана, я аккуратно перевязал ее – здесь должно было быть много перевязанных после стычки у входа – и забинтовал руки. Мне никто не помешал и, покончив с этим, я вышел и торопливо зашагал через холл тем же путем, которым меня тащили еще недавно. Весь дом гудел, как потревоженный улей, и все были слишком заняты, чтобы меня замечать, – даже те, что толпились в приемной, где было выставлено на большом столе мое вооружение. Будь у меня время – я бы улыбнулся.

Тихо, никого не побеспокоив, я протянул руку и задействовал контейнер с газовыми бомбами, задержав дыхание, пока не вставил фильтры в нос. Это газ быстрого действия, и даже те, кто видел, что я сделал, никого не успели предупредить и сразу повалились. Все заволокло газом, я взял гаусс-пистолет и распахнул большие двери в соседнюю комнату.

– Ты?! – вскричал он и все стоял, красный и массивный, хотя газ уложил всех вокруг него.

Он сделал движение, чтобы схватить меня, и газ не брал его, хотя давно должен был свалить, а я стал бить его пистолетом по голове, пока не остановил. Но он все смотрел на меня с убийственной ненавистью, пока я привязывал его к стулу. Только заперев за собой дверь, я мог рассмотреть его и увидел, что он еще в сознании.

– Что ты за человек? – Этот вопрос замер у меня на губах. – Кто ты?

– Я Тот, кто будет править вечно, разум, который никогда не умрет. Освободи меня.

Такая власть была в его словах, что меня потянуло к нему, я качнулся помимо воли, глядя в его круглые глаза. Голова затуманилась, – наверно, кончалось действие снадобья, – я помотал головой и быстро заморгал. Но какая-то часть меня была настороже, не поддавшись влиянию великой власти Зла.

– Долгое у тебя правление, но, видно, не слишком спокойное, – усмехнулся я. – А то с чего бы ты покраснел как вареный рак.

Лучше сказать я не мог. Этот монстр был совершенно лишен чувства юмора и, как видно, привык только к рабскому повиновению. Сперва он завыл, как дикий зверь, а потом понес какую-то безумную околесицу, и она плескала мне в уши, пока я готовился покончить с войной времен.

Безумец? Конечно, но его безумие было организованным, постоянным, все возрастающим, способным заражать окружающих. А тело его было искусственным. Теперь я видел швы и пересаженную кожу, и он сам сказал об этом. Это сфабрикованное тело, трансплантированное, краденое тело, эта подбитая металлом