Мириады миров - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рэн снял и выжал рубашку, снова натянул. Взбежал на откос и позвонил у дверей посольства.
Деревянные створки медленно распахнулись. Стоявшая у порога почтенная дама изумленно захлопала глазами, увидев мокрого, перепачканного землей человека. Неосознанным движением попыталась захлопнуть двери. Затем взяла себя в руки, явила на губах дежурную улыбку. Пролепетала:
– Чем могу?..
– Я землянин, пилот. Нуждаюсь в помощи…
Рэн выразительно улыбнулся: мол, доказательств не требуется?
– Войдите, – сухо откликнулась дама. – Обратитесь к секретарю.
Она посторонилась, и Рэн по сверкающему паркету проследовал к указанной двери. Оказался в залитой светом комнате. Навстречу ему из-за стола поднялся человек, прекрасно описанный Юэль: светлые глаза, светлые волосы, светлый костюм. Он был немногим старше Рэна, лет тридцати, подтянутый и элегантный. На виске его серебрился металлический диск – блокиратор мыслей, в просторечии именуемый «тихоней». «Тихоню» вживляли всем работникам посольств, ибо в противном случае секреты державы оказались бы под угрозой: жители многих планет славились умением проникать в чужие мысли.
Рэн полагал, что ввалившись в здание посольства мокрым и грязным, заслуживает, по крайней мере, любопытного взгляда. Ничуть не бывало. В лице секретаря ни один мускул не дрогнул.
Рэн без приглашения опустился в кресло, закинул ногу на ногу и спросил:
– Как вы относитесь к убийствам, дружище?
Светловолосый продолжал любезно улыбаться.
– Меня зовут Соэл.
– Капитан Рэн с «Неуловимой».
Секретарь утопил кнопку внутренней связи. На пороге тотчас возникло двое молодых людей самого решительного вида. Они явно приготовились защищать посольство от вторжения. Соэл распорядился:
– Подыщите нашему гостю сухую одежду.
– Благодарю вас, – откликнулся Рэн, снимая ботинок и выливая воду на паркет, – предпочитаю ходить в мокром. Бодрит, знаете ли.
Молодцы в дверях дружно напряглись, готовые хватать и вязать святотатца. Соэл едва заметно шевельнул пальцами, и охранники расслабились.
– Принесите универсальный костюм, – повторил Соэл.
Молодцы переглянулись и в одно мгновение исчезли, двери захлопнулись.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Рэн. – Как вы относитесь к убийствам?
– К массовым? – переспросил Соэл. – К войне?
Рэн невольно затянул шнурок на ботинке узлом. Соэл знал, о чем пойдет речь? Торопился предупредить удар? Рэн озадаченно сдвинул брови. Откуда такая проницательность?
Ответ нашелся быстро. Окно в комнате было распахнуто, Соэл мог любоваться и каналом, и мостом, и стоявшими на мосту линтийцами. Мог лицезреть и всю предыдущую сцену. «Видел, как девчонка в отчаянии бросилась в воду, и как я ее вытащил».
Рэн медленно оглядел Соэла. Именно этот человек толкнул Юэль на самоубийство. И продолжал сохранять любезно-невозмутимый вид.
– Боюсь, вы не понимаете, – Соэл обезоруживающе улыбнулся. – Я от всей души желал бы выручить девушку из беды. Но это не в моих силах, – прибавил он тоном, каким говорят: «Вот жалость!» – услышав о недомогании совершенно незнакомого человека. – Я пытался ей помочь… полгода назад, – продолжал Соэл.
– Полгода назад? – растерялся Рэн.
– В начале октября или, как говорят линтийцы, дождерея, эта девушка пришла в посольство. Сказала, что не может найти работу, голодает… Я хотел отправить ее на Землю. Юэль отказалась наотрез и ушла. Вскоре ее удочерили линтийцы. С тех пор я ничего о ней не слышал… До сегодняшнего утра.
– Но теперь она согласна бежать. Почему вы не хотите ее спасти?!
– Хочу, очень хочу, – произнес Соэл с горячностью не большей, чем вызывает вопрос: «Хотите еще чаю?» – Поймите, Юэль – гражданка Линтии. Причем (самое ужасное) гражданка несовершеннолетняя. В противном случае мы могли бы предоставить ей убежище. А сейчас это невозможно. Девушка несовершеннолетняя. Она «душой и плотью» (по выражению линтийцев) принадлежит своим приемным родителям. Если Юэль останется в посольстве, линтийцы обвинят нас в похищении ребенка.
– Пусть так, – упорствовал Рэн. – Мы выиграем время.
Соэл наклонил голову. «С приличествующей случаю печалью,» – зло отметил Рэн.
– Боюсь, вы недооцениваете религиозные чувства линтийцев. Нам строжайше запрещено вмешиваться в местные обряды. Не доводилось ли вам слышать о колонистах с Галхаса? Они прожили на Линтии двадцать лет, душа в душу с местным населением. Но в одну злосчастную ночь кому-то из колонистов вздумалось положить конец кровавым жертвоприношениям. Догадываетесь, чем это кончилось? Колонистов – всех до единого, включая детей – принесли в жертву оскорбленной богине. Потребовались невероятные усилия, чтобы удержать линтийцев от объявления войны Галхасу. До сих пор дипломатические отношения между Линтией и Галхасом разорваны.
– Значит, вы отказываетесь помочь?
– Я – секретарь посольства. Представитель Земли. Любое мое действие линтийцы расценят, как обдуманное нападение землян. Я не могу, не имею права и не хочу втягивать Землю в войну с этой планетой. Другое дело, окажись я частным лицом…
Рэн заинтересованно подался вперед.
– Да?..
– Тогда бы я рискнул головой и попытался спасти девушку.
Рэн поднялся.
– Каким образом?
– Вы понимаете, разговор у нас чисто теоретический, – вкрадчиво заметил Соэл.
– О, разумеется.
Секретарь присел на край стола – двигался удивительно легко, вероятно, двойная сила тяжести для него давно стала привычной – и вынул из кармана своего безупречного костюма маленькую пластинку. В воздухе тотчас возникло объемное изображение храма Двухголовой богини: массивный пьедестал с исполинской статуей. Богиня сидела на коленях, сжимая в руках плоскую чашу.
– Что вам известно об обряде? – спросил Соэл.
– Ничего, я первый день на Линтии.
Соэл коротко посмотрел на него. Рэн истолковал этот взгляд, как: «Вовремя явились».
– С наступлением темноты линтийцы разойдутся по домам и будут сидеть в молчании, пока звук трубы не подаст сигнал к началу обряда. Тогда они зажгут светильники и устремятся к храму. Тот, кто желает спасти девушку, должен проникнуть в храм до начала столпотворения.
– Разве ворота не будут заперты?
– Нет. Храм открыт постоянно. В нем три лестницы…
Изображение раскололось, Рэн увидел храм изнутри: лес колонн и взбегающие к потолку ступени.
– Угловая лестница проходит внутри самого храма, внутри исполинской сатуи богини и выводит на жертвенную площадку между головами.
– Нельзя ли увеличить?..
Соэл повернул пластинку, и Рэн отчетливо различил площадку и головы богини: широкие каменные лица, выпяченные губы, массивные носы. Посередине жертвенной площадки зияла воронка.
– Мне ни разу не довелось видеть обряд, – говорил Соэл – Но я знаю, что в полночь девушку приведут сюда, наверх. Ее будет сопровождать приемный отец, верховный жрец и шестеро младших служителей. Они столкнут ее в желоб и уйдут. А через шесть или семь минут…
Соэл впервые не завершил фразы.
– Значит, останется шесть или семь минут, – раздумчиво повторил Рэн.
«Нужно взойти на площадку. Спрятаться. Выждать, пока жрецы сбросят девушку в воронку и уйдут. Успеть за пять минут вытащить Юэль
